This one. Книга первая. Суровая земля (ЛП)

Теперь давай сделаем это снова!

Дух послал чувство неуверенности и беспокойства. Я заставил это работать, и мы лучше слышали! Мальчик настаивал, кивая головой, и с гордостью ухмыльнулся.

– Не имеет значения, что это больно. Нет, на этот раз я сделаю все лучше!

Чувство отказа, любящее тепло, а затем, наконец, ласковое утешение.

Воздух попахивал солью.

Это было загадочно и постоянно напоминало мальчику о чем-то, словно далекое воспоминание покалывало его, находясь вне досягаемости, требуя вспомнить. У него не было ни малейшего представления, почему это ощущение было знакомым, и через некоторое время он попытался сосредоточиться на других вещах. Теперь, когда они спустились с гор, дорога выровнялась, и все пространство вокруг них было заполнено деревьями, чьи верхушки качал ветер. Хуже, однако, что сырость в воздухе делала каждый порыв ветра будто бы зимним, хотя зима еще не настала.

По широкой и ровной дороге идти было легко, так что они были не единственными путешественниками. То и дело им навстречу попадались прохожие: мужчины, путешествующие в одиночку, семьи и торговые фургоны, запряженные лошадьми или волами.

Прошлой ночью мальчик заснул поздно, практикуясь с улучшением слуха холодностью. Действительно сложно оказалось взять достаточно маленькую каплю холодности, чтобы она была полезной, и он пришел к выводу, что со слишком острым слухом разобрать слова так же трудно, как и со слишком слабым.

Он попытался потренироваться во время ходьбы, но это оказалось еще сложнее, чем разговаривать с другом-духом путем воспоминаний и картинок. И после того, как он начал спотыкаться от невнимательности, старик Асано посмотрел на него как-то уж слишком гадостно.

После этого мальчик не пытался больше.

Тем не менее, чтобы скоротать время, они с другом-духом нашли новое занятие – рассматривать и обсуждать прохожих. Разумеется, дух все еще не любил людей, но был готов попытаться разъяснить некоторые моменты. Так что мальчик наблюдал за людьми и показывал духу вещи, которые нашел интересными, например, человека в смешной шляпе. Он не знал, из чего она была сделана, вероятно, из тростника, предположил он. Но даже несмотря на то, что выглядела она странно, это, вероятно, защищает глаза от солнца и голову от дождя. Так что после некоторого раздумья он решил, что это хорошая шляпа, и носить ее стоит.

Дух подумал, что ее нужно отобрать. Он не согласился, как и раньше. Дух обычно высказывал глупые идеи, и ему хотелось сделать множество вещей, которые делают только плохие мальчики. И как бы мальчик ни пытался научить его поступать лучше, время от времени дух посылал ему эти дикие мысли.

Следующей он отметил семью, проходившую мимо них. Отец, мать и… сын. А в узле на спине матери – еще один, маленький. Но тем не менее, видя их, идущих вместе, прямо как его утраченная семья, он почувствовал себя хуже. Это было больно. Мальчик отвел глаза, пытаясь отогнать болезненное воспоминание. Медленно вдыхая, он поднял взгляд и уставился на широкую спину Хико-сан, идущего перед ним. Нет, я больше не один. И даже если сейчас это больно… может быть, потом, когда-нибудь в будущем, это перестанет болеть?

Дух послал ему ласковое утешающее чувство.

– Спасибо, – признал он усилия своего друга. И странное дело, только знание того факта, что кто-то беспокоится о тебе, делало жизнь лучше.

Другой торговый фургон проехал мимо, на этот раз запряженный лошадью. Мальчик видел немного их на своем веку, так что моментально оживился. Лошадь была очень большой, ее темная слегка вьющаяся грива и бурая шкура выглядели пушистыми. А нос с белой отметиной так и просил его приласкать.

Мальчик мечтательно улыбнулся, любуясь животным издалека. Однако внезапно он заметил человека, идущего рядом с ней, с двумя мечами на бедре. Охранник самурай? Волосы мужчины были подняты вверх, и выглядел он по-настоящему серьезным. Может, он как Хико-сан и следит за бандитами?

Его любопытствующие размышления привели к резкой остановке, когда человек тоже заметил его и уставился на него в свою очередь. Темные глаза самурая сузились, его рука легла на рукоять меча… но через минуту он отпустил ее и, скривившись в отвращении, сплюнул на землю и грубо пробормотал:

– Иностранное отродье.

У мальчика волоски на спине встали дыбом, дрожь страха пробежала по позвоночнику, и он скользнул прочь, обогнув фургон старика Асано, и пошел с другой стороны. Когда ему, наконец, удалось немного успокоить мчащееся сердце, он нахмурился и спросил друга-духа:

– Что за вещь иностранец?

– Не знаю, – подумал тот ему в ответ, и прибавил чувство замешательства.

И этот плевок… Мальчик ощущал себя на самом деле оскорбленным.

– Хамство, – согласился дух, и послал ему картинку с кем-то, валяющимся в грязи.

– О, я хочу… – он улыбнулся и в качестве возражения послал воспоминание о том, как сунул лягушку в одеяло второго старшего брата. Дух ответил теплым чувством, воспринимавшимся как улыбка, и слал картинки одной шалости за другой, и мальчик не смог удержаться от смеха. Вскоре они охотно обменялись идеями, как нужно поступить с грубым самураем. Все их предложения были довольно злыми, но такие маленькие шалости никому не навредят, по крайней мере, не сильно. И что более важно, играть так с духом было очень приятно.

Почти как затевать шалости с моими старшими братьями. Им бы тоже понравились некоторые из их планов.

Когда солнце клонилось к закату, старик Асано и Хико-сан решили остановиться. Старый купец пустил вола пастись на обочину дороги, а мальчик получил задание принести воду для риса. Хико-сан развел огонь и приготовил ужин с острой гримасой на лице, в то время как старик Асано расположился у огня, наслаждаясь теплом.

И, как и вчера вечером, мальчик сразу после ужина ушел к своей свернутой постели – отправился на задание. Как обычно, мужчин не озаботило его поведение, и они начали обычный разговор.

Так что, устроившись поудобнее на одеяле, мальчик повел холодность к своим ушам. Чтобы предотвратить неудачу от вчерашнего избытка холодности, он хорошо подумал во время путешествия. Что если привести всю холодность к краю ушей, а потом направить внутрь только самую капельку, чтобы улучшить слух? Сконцентрировавшись, он отделил крошечную каплю, а потом…

Ветер шелестел в верхушках деревьев, громко потрескивал костер, и вдруг голос старика Асано зазвучал громко, как крик.

– Я не могу удержаться, чтобы не сказать вам, Сейджуро-сан, как я был впечатлен этим вашим Хитен-приемом, который вы использовали, чтобы освободить дорогу. Куча прочных стволов одним движением были разметаны в щепки.

Мальчик взволнованно усмехнулся. Да, это именно то, что я хотел услышать!

– Это был Хитен Мицуруги Рю – Дорюсен. Да, это впечатляющая атака.

Хмм, это Хико-сан… но почему он звучит так устало? Мальчик нахмурился в задумчивости. Глубокий голос мечника был на грани раздражения, не так, когда он собирался взорваться темпераментом, но все же…

– Вот именно! А этот иностранный ребенок, что с вами… Вы сказали, что он будет вашим учеником? Вы…

Внезапно оглушающая тишина вернулась, и он чуть не вскрикнул от удивления. Нет, холод убежал слишком рано! И как раз тогда, когда они собирались говорить о нем! Нет! И не имело значения, что трюк с холодностью сделал уши чувствительными, как руки, натертые сырым песком. Нет, он должен был услышать! Быстро! И он затащил еще одну каплю холодности к ушам.

– … Я сначала подумал, что мальчик ваш слуга. Новенький, или… Простите меня, но эти тряпки, дурные манеры и непокорное поведение…

– Я знаю, о чем вы подумали. Мальчик действительно недавно у меня, да.

– Но, конечно, такой прекрасный мастер меча, как вы, должен иметь ученика получше. Может, кого-то повыше, посильнее… нормального японского мальчика? У меня, по случаю, есть четвертый сын подходящего возраста.

Тишина, заглушившая голоса, снова ударила его, и он задохнулся в дикой панике. У старика Асано есть сын, и он хочет, чтобы Хико-сан его тоже обучал? Что если Хико-сан предпочтет взять сына Асано? Может быть, причина, по которой он до сих пор не начал тренировать меня, в том, что он недоволен мной? Может, он уже подумывает о том, чтобы взять ученика повыше и посильнее?