Морок (СИ)

Ваня засмеялся.

— Ну, ты, мать, сравнила! Комнату страха и своё подсознание. Это же разные масштабы. Как ясли и институт.

— Да-а-а… А вдруг в моём портале одни чудовища живут?

— А ты покорми их с ручки, и они станут ручными. Твой же зоопарк… — Хохотнул Климов. — В общем, не знаю как все, а я готов! Гагарину было тоже любопытно.

— Так! — Произнёс Зорин рубящее под ковыль словцо. — Хорошо! Первым пройду я! В отсутствие, Олег выполняет мои функции…

— Николаич! — Неожиданно перебил Головной и неуютно покряхтел. — Раз уж этот спектакль получил продолжение, то извини… Я первый… Пойми, Вадим, у меня есть причина стрематься. Жена, которая стала ведьмой… Я её люблю и несу ответственность. А вдруг случится: она пройдёт в игольное ушко, а ты здесь останешься. Что, опять будем: «ау, ау?» Нет, уж лучше я буду держать её за руку, а там посмотрим, что из этой байды выйдет!

Сказал, как водой окатил. Нет, конечно, резон в его словах был. Ещё какой… Но вот чтобы поперёк батьки в пекло… С другой стороны, Вадим сам отменил авторитарную систему, и теперь наступать на горло собственной песне… Не мог. А жаль…

— Конечно, Олег, конечно. — Промямлил Зорин, мечась в вариантах ответа. Вариант был один верный, и только он пресекал вольные брожения личного состава. Но кто тебя, черт побери, тянул за язык…

— Хорошо! — Бросил эту ломку Вадим. — Так даже лучше! Муж и жена — одна… В общем, вы, парочка, взаимоотвечаете друг за друга! Родственность и близость — хорошее моральное подспорье. Ты не против, Люся?

— Нет, я очень рада, что Олежка сам сможет оценить это чудо. — Улыбнулась Людмила. — Не бойся, любимый! Всё будет хорошо.

— Да-а?! — Сграбастал её за талию Олег. — Научишь меня, жёнушка, летать по ночам?

— А то!

— Всё так чинно, благородно! — Хлопнул их по плечам сзади Ваньша. — А нам остаётся ждать, как в песне у Андрюши, и пить на кухне горь-кий чай, в час, когда они летали по но-чам…

— Полетишь и ты, обморок! — Засмеялся Головной. — Вот только я пошукаю, чё почём!

— Я рад, что у коллектива поднялось настроение. — Заметил Вадим. — Однако, давайте к делу подойдём серьезно. Люся! Проход ещё видишь?

— Вижу.

— Значится так! Вы шагаете, уходите и вас не будет в поле зрения пятнадцать, ориентировочно двадцать минут. Ладно! Сделаем потолок — тридцать! Гарантия возврата, Люся есть? Без сюрпризиков?

— Пятнадцать минут. И мы выйдем. — Чеканно ответила Люся. — Поводов для беспокойства нет. Я чувствую так, и знаешь, Вадим… Ты ведь мне уже поверил?! Хочу добавить, что ощущение у меня… Беспроигрышной ситуации. Такое сильное… Бьёт все взвешенные планы. Точно говорю!

— Замётано! — Кивнул Вадим. — В аушки играть будем или нет нужды?

Люся хихикнула.

— Нет нужды! Во второй раз не в первый… Всё под контролем. Да, и ещё… Пожалуй, глупо таращится туда, где мы войдём. Возможно, выскочим мы в другом месте. Не факт…

— Хорошо! Вы счас уходите. Наши действия?! — Вадим почему-то был взволнован. Не оттого ли, что отпускал вожжи, а сам становился зрителем?

— Ваши действия — ждать. — Спокойно ответила Люся. Она словно меняла маски. На миг становилась собой и… Снова куталась тайной.

— Просто сидите и ждите! Пейте чай. Не обязательно горький. — Она улыбнулась. — Мы вернёмся! Говорю с гарантией! Вадим, не беспокойся! Я бы не рисковала, не будь уверенна.

Она поглядела мужу в глаза.

— Ты готов?

Тот взял её за руку.

— Да.

— Теперь смотри, Олежка! ТАМ ты будешь один. Я буду рядом за незримой перегородкой. Возможно, даже ты меня будешь чувствовать. Это твои личные кулуары и мне к ним доступа нет. Я не буду слышать тебя, а ты меня… До тех пор, пока не захочешь выйти. Не обязательно говорить вслух. Мне достаточно почувствовать твоё желание. Что ещё… Вроде, всё…

Она помялась и поглядела на подножье кривой ели.

— Синий цвет — твой… Пошли?!

— Угу. — Буркнул Олег. Остро ощущалось его напряжение.

— Не надо так меня сдавливать. — Попросила Люся. — Расслабься.

Они шагнули к невидимому для всех «проходу».

— Летайте, летайте, да нас не забывайте! Алё-о! — Выкрикнул вдогонку Ваня. Но реплика его осталась без внимания. Мало того, и юмор, и комментарии увяли разом. Улетучились, как только семейная чета двинулась к условному сектору. Никто не хотел пропустить.

Олег.

Местность была иной. Не то что бы разилась отличиями, лес он есть лес, но… он не помнил, чтоб подобные места встречались в ограниченных широтах Холма. Хотя ассоциация с ранее виденным была. Берёзовый парк. Излучина тропы клонящаяся вниз. Дорожка, раскручиваемая спираль которой выносит путника на открытый ровный участок, а там… Должен быть домик. Заимка… Неужели?

Олег сделал первый шаг в унисон удару сердца. Волнение зашкаливало барометр. Рука, сжимавшая ладонь Люси, ещё хранила её слепок. Жена исчезла, как и обещала и, Олег поначалу думавший, что «прошла» только она, теперь убеждался, что «прошёл» и он. Лес, куда его вынесло, не добирал во многом естественностью. Главное отклонение от нормального была подмена шума. Ветер, скользящий по листьям; птицы; шмели, кузнечики и треск сучьев под ногами — всего этого не было. Вакуумной заложенности — тоже. Была… Отнюдь не появилась, а была… Мелодия. Она была тиха, ненавязчиво приятна и являлась единственным звуковым фоном в этом жутковато непривычном мире. Будто Олегу некто воткнул подушки беруш от аудионаушников и подобрал по настроению музыку. Головной даже провёл пальцем по ушной раковине, потом заткнул два отверстия сразу. Музыка не стала глуше. Музыка была в голове. Вот это да… Головной протяжно выдохнул, пытаясь привести в норму удары сердца. По большому счёту, жуть, сковавшая нутро, отступила. Сейчас бродили остаточные явления. Олег сделал первый шаг и, никаких «три за один» не обнаружил. Шаг был обычным шагом, как и там, в его нормальном мире. Олег сделал несколько шагов по тропе, придирчиво ведя им подотчётность. Нет же. Шаги как шаги. Ни подлётов, ни подскоков. Нормальное гравитационное состояние. «Странно. — Подумал Олег и тут же усмехнулся этой мысли. Странного-то, он как раз и не получил. Во всяком случае, того, о чём рассказывала Люся. «Видимо, у каждого своё… Индивидуальное. — Олег сконцентрировался на ощущениях. — У Люцика музыки не было. А у меня, на те, благодарить не стоит! Ха, моя подкорка приветлива в этом плане!» Он прислушался к мелодии, с целью определить её категорию. У него не было по жизни привязок к каким-то направлениям. Ну, нравился Цой, что-то из «машинки». Туда-сюда, немного из Би-2 и Сплина. Кто-то бы сказал, что он тяготеет к року, но вот беда… В тупой попсе он тоже души не чаял. Олег дружил с музыкой по принципу: что сердцу мило, то не криво. Сейчас, накручиваемая в голове музыка не относилась ни к року, ни к попсе, ни к фламенко… Олег пододвинул бы её ближе к классике, хотя никогда её, собственно, не слушал. Однако, явственно не хватало струнно-щипковых инструментов. Тех же скрипок… Хм-м… Кто сказал, что классика — это обязательно скрипки и лютни. Олег закончил спуск по змейке, и глазам предстало то, что в принципе, он и ожидал увидеть.

Заимка оставалась той же ветхой избушкой, какую они оставили три недели назад. Закрытые ставни окон никто, пожалуй, после них не трогал. Следовательно, они и оставались последними визитёрами. Если бы не выпячивающиеся странности, если бы лес, хотя бы шумел, Олег подумал бы, что его одного отбросило, телепортировало к заимке. Настолько всё было живописно чётко и гранено ярко. Пыль, которую Олег собрал пальцем, проведя кончиком по едва притворенной двери, выглядела вполне обычной земной пылью. Безобидной размазанной грязью. Сказать об остальных ощущениях: осязание, запахи, вкусовые впечатления… Головной покуда ни в чём не определился и не мог сказать уверенно. Он чувствовал своё тело в нормальном гравитационном поле. Мышцы ног и рук работали, мозг воспринимал остро, на язык он ничего не пробовал, а глаза видели хорошо. Довольно развёрнуто и объёмно. Зрение тут, похоже, играло скрипку первую, приоритетную… А остальное, быть может, являлось симулятором, как говорила Люцик. Где она? Неужели и впрямь, в прихожей между мирами? Фантастиш… Сам ты хоть веришь в это?