В поисках человечности (СИ)

Ангелина уже подвела к дверям свою лошадь и Силь. Последняя, по сравнению с лошадкой женщины, выглядела на порядок сильнее, крупнее и матёрей. Глен сидел за спиной женщины, а Бэн забрался на свою лошадку, подсадив Диту к себе на руки.

— Поедем по мосту, скинь её в канаву, — шутливо сказал Глен, но Бэн сердито свёл брови, и гуль Шерифа сразу заткнулся, ударил пятками по бокам лошади и направился к сторожевой башне.

До двенадцатой башни было всего пару километров, и они доехали менее, чем за десять минут. Бэн немного отстал и, наклонившись к подружке, прижимался к ней, наслаждаясь её обществом. Когда они добрались, Ангелина уже привязала свою лошадку и ходила вокруг башенки, пытаясь отыскать хоть что-то полезное на земле. Бэн остановился рядом и помог Дите спуститься.

У входа в башню стояло двое французских солдат. Наполеоновская армия всячески старалась контролировать город, и рядом со всеми важными объектами круглосуточно стоял караул. Бэн сразу подумал, что тут бы пригодился вампир с хорошим умением гипноза, чтобы считать память охранников. Сам он ещё не достаточно хорошо овладел этой наукой. При приближении незнакомцев солдаты вытянулись и поправили своё оружие.

— По какому вопросу? — Спросил один из них по-французски.

— Дела, — коротко ответил Бэн и попытался пройти, но французы выставили штыки, угрожающе двигаясь на них.

— Какие ещё дела?

Бэн понял, что их форма тут будет лишней. На нём и Ангелине был костюм немецких внутренних войск, и оккупанты явно не хотели впускать их на свои объекты.

— Пропускай, — влез Глен, который и по-французски не говорил, и теперь решил подпортить и без того сложную ситуацию.

— Простите моих сопровождающих, — между тремя гулями проскользнула Дита, — к сожалению, они не слишком воспитаны, — девушка говорила на чистейшем французском, и вояки замешкались.

— Сюда вход гражданским запрещен.

— Пару дней назад городовой, что живет в этой башне, проводил экскурсию моему брату. Он с тех пор пропал, и я наняла этих великодушных полицейских, чтобы они отыскали моего любимого братца. Вы не могли бы ответить на их вопросы, пока я осмотрюсь внутри? — Дита улыбнулась, и солдаты убрали оружие. На девушке было не самое дорогое платье, что могло выдать её низкое положение, но держалась она, как настоящая принцесса.

— Ладно, — согласился один из них.

— Ангелина, опроси их, — сразу дал указания Бэн и, дернув Диту за рукав, вбежал в прохладное помещение башенки.

Глен лишь удивленно глянул им в след. Его удержала Ангелина, и ему пришлось слушать французскую болтовню.

Бэн в этот раз сразу направился к городовому. По одному на каждую они жили в башнях со своими семьями и делали обход города, создавая видимость контроля. В действительности, город полностью контролировался французскими войсками, и даже королевская гвардия не имела достаточных полномочий.

Городовой с семьей обедал, и пятеро удивленных голов уставились на юношу, когда тот вошел в их личные комнаты.

— Простите, — сразу сказал юноша. — Мне нужно задать вам пару вопросов.

Мужчина поднялся из-за стола и, вытолкнув Бэна за дверь, закрыл её за собой.

— Чего еще? Какие проблемы? — Похоже, у мужчины были какие-то тайны от законников.

— Нет, не стоит беспокоиться, — Бэн быстро сунул ему гульден в руку и успокаивающе похлопал по плечу.

— Ну, спрашивай. Расскажу, что знаю, — он покосился на Диту, которая, скучая, скакала по узкой лесенке, ведущей на второй смотровой этаж.

— Вчера сюда приходил мужчина. Лет двадцати пяти, среднего телосложения, приличный камзол, дорогой парик. Ты его видел? — Бэн пытался как можно точнее описать гуля Вильгельма, но плохо помнил его внешность.

— Вчера? — Городовой потер переносицу, словно вчерашний день был настолько давно, что его сложно вспомнить. — Нет, не видел такого. Я с восьми утра до часу на обходе и после обеда до двух ночи по городу хожу. Сегодня воскресенье – не работаю.

— Ясно. Значит, ты тут большую часть дня не бываешь?

— Ну... — Мужчина закатил глаза, — за нашей работой мало кто смотрит, нередко и с женой остаюсь.

— А вчера? Видел ли кого вчера?

— Нет, вчера жена весь день с детьми работала, я в городе был – тут вообще никого не было. У французиков можешь спросить, может, они кого видели.

— Спасибо. Можешь возвращаться к жене.

Бэн расстроено вздохнул. Всё так же никаких данных, никаких подозрений. Оторвав девушку от безделья, он поднялся с ней на второй этаж. Комнатка выглядела всё так же, только солнечный свет, проникавший из бойниц, образовывал на полу полосатый узор. Юноша обошел её, пытаясь заметить хоть что-то, а потом замер в центре, стараясь сосредоточиться на вчерашнем дне.

Солнечные зайчики.

Он поднял голову, закрывая рукой глаза от яркого света. Солнце светило не только с восточных окон. Словно отражаясь от стен, оно заливало всю площадку, ослепляя, прожигая глаза. Бэн невольно сделал шаг назад, пытаясь отойти от света. Его нога наступила во что-то слизкое, скользкое. Он медленно опустил взгляд. Что-то лежало на полу, растекалось, булькая и чавкая. Как он ни старался, он не мог увидеть, что это.

Гуль Вильгельма. Ёханн Буркгард. Он был тут, стоял. Бэн чувствовал его страх, его безумный ужас. И его смерть. Юноша не мог понять, как умер слуга, не мог разглядеть подробности его смерти. Детали словно скрывались или специально были стерты.

Осторожно, чтобы не развеять картинку, Бэн приблизился к стенам. Они светились. Нет, не сами стены. К каждой стене между окошками были прислонены большие зеркала примерно в человеческий рост. Бэн попытался коснуться их.

Сергий Гортенхольф. Имя возникло столь внезапно, что Бэн не понял, откуда оно пришло. Мужчина лет тридцати, узкие скулы, большой широкий нос и длинное лицо, напоминающее лошадиную морду из-за большой челюсти и тёмных губ. На щеке большая мушка, или родинка. Бэн попытался поймать его след. Тонкая, словно волосок, нить тянулась куда-то на запад. Бэн постарался перевести туда взгляд, но солнце слепило всё сильнее. Осторожно потянув за нить, Бэн услышал звон колокольчика на другом конце. Он знал, где это.

Быстро стряхнув с себя наваждение прошлого, Бэн огляделся. Солнце уже садилось, и в пустой комнате не было ни единого следа вчерашнего происшествия.

— Нужно спешить! — Быстро сказал он, поднимая Диту с пола, которая ковыряла что-то в стене.

— Тут очень сильно пахнет кровью, — заметила девушка.

Бэн замер, принюхиваясь. Запах серебра. Знакомый запах серебра, что и вчера. И запах крови. Смешавшись с другим запахом, он стал почти неуловимым. Похоже, раствором с серебряными частицами и пытались смыть кровь.

— Точно, — согласился он и, спрыгнув с лестницы, выбежал на улицу.

Ангелина и Глен уже закончили с расспросами и скучали рядом с лошадьми. Бэн почти бегом подлетел к ним, сразу запрыгивая в седло и сажая к себе на колени девушку.

— Что важного удалось узнать? — Спросил Бэн у сестры.

— Они говорили без особого энтузиазма и явно что-то скрывали. Нужен вампир с умением считывать память, — ответила Ангелина, тоже забираясь на лошадь.

— Ясно, проверю после заката, — Бэн дернул поводья, направляя Силь на запад. — Следуйте за мной. Есть слабая зацепка, но пока не уверен, с чем она связана.

Глен кивнул и подсел к подруге. Его запал поутих, так как он ничего не понимал, и у него не было возможности поучаствовать в событиях. К тому же, гуль Шерифа наивно предполагал, что поиски не затянутся дольше, чем на пару часов. Но близилась ночь, и у него теперь не было выбора, приходилось следовать за гулями Палача.

Когда они добрались до тринадцатой башни, она почти полностью была поглощена красным светом заката. Казалось, солнце проникает сквозь черепицу, и поднять голову было почти невозможно, так как его свет слепил глаза. У башни мирно дремали два солдатика, словно забыв, что они на службе. Но, подойдя к ним ближе, гули обнаружили, что они не просто спят, они были словно усыплены. Разбудить их не удавалось даже сильными пинками. Бэн оставил с ними Ангелину и Глена, приказав поднять и допросить. Сам же направился в здание. Дита пошла следом, хотя юноша и указал ей остаться. Общество Глена было слишком неприятно принцессе.