Проклятое сердце внутри меня (СИ)

- Потому что эта женщина станет Каге там. - Заявила беловолосая, указав на сбитую с толка и удивленную Арату. Ирьенин явно не собиралась становиться главой деревни и уж тем более перебираться в страну Луны. Женщина бы больше предпочла и дальше оставаться отшельницей, живущей в чаще леса и иногда помогающей ниндзя, но вся загвоздка в том, что она уже и не жива, да и теперь должна подчиняться приказами Имай.

Какудзу хмыкнул, не ожидая меньшего от этой сумасшедшей девчонки, в которую был запечатан Бог. Все её планы были дерзкими и чуть ли не безумными, но, как ни странно, чаще всего исполнялись так, как она то задумывала. Либо ей невероятно везло, либо причина была в Божестве, что был в ней запечатан.

Стоило отступникам скрыться за деревьями, как Арата перестала себя сдерживать, чу ли не накинувшись на Имаймаши.

- Ты с ума сошла?! - Это был первый вопрос и не успела на него дать ответ беловолосая, как ирьенин продолжила возмущаться дальше. - Какая деревня скрытая за луной? Какой Каге?! - Последнее больше всего возмущало её. - Да нам не в жизнь захватить там власть! - Начиная успокаиваться, добавила Арата, тем не менее опасаясь прикасаться к кровавому ангелу Джашина. Вместо этого женщина просто сжимала и разжимала кулаки, представляя как душит эту наглую дрянь. - Это безумие. - Выдохнула женщина, устало прикрыв глаза. Её нервные клетки были безвозвратно утеряны, точно так же, как и жизнь. Имай усмехнулась, уперев руки в бока. Истерика, что закатила синеволосая, позабавила Эми. Безумие было как раз по части беловолосой и в нем она разбиралась, как ни в чем другом.

- Мы сделаем это. - Полностью уверенная в своем плане, сказала она. - На нашей стороне Бог. - Кровожадно улыбаясь, закончила Имай, смотря на своих воскрешенных слуг. Никто в это мире не посмеет помешать их плану.

- Но как мы узнаем, что они на месте? Может они прибудут раньше нас? - Недоверчиво уточнила Арата, уже сдавшись, мысленно пакуя вещички. Тут в разговор влез доселе молчавший Эрик.

- Стоит свиткам открыться, как эти браслеты разорвутся. - Показав два серебряных браслета, обвивающие запястья, парень достаточно мило улыбнулся. - Не волнуйтесь, Арата-сан, мы все просчитали. - Синеволосая тихо застонала. Ей бы хоть чуточку уверенности от этих двоих. Такие самоуверенные, умные, думают что все у них непременно получиться. Видимо, они еще не познали вкус поражения. “Господи…” - Арата подняла голову, посмотрев на голубое небо, - “Если ты действительно есть, то прошу, спаси этот мир. Шиноби не настолько ужасны, чтобы уничтожать всех до единого.” - Попросила она, закрыв глаза. Летний ветерок растрепал её волосы, пройдясь приятным холодком по коже. Пусть шелест листьев станет положительным ответом Бога, ведь даже уже умерший человек не может существовать без надежды.

***

Тсунаде с хмурым выражением лица шла к выходу из Конохи. Она не так давно стала хокаге, но уже поняла, что деревня в самой настоящей… По уши в проблемах. У одной из великой троицы неизменно возникало чувство, что на мир шиноби надвигается что-то ужасное и виной этому отнюдь не одни акацуки и распри между пятью великими деревнями. Кто-то третий заправлял всем из тени. И вот сейчас Тсунаде, после доклада АНБУ, отправлялась в деревню скрытую за Луной, чтобы познакомиться с новой главой поселения шиноби.

Синеволосая женщина, отменный ирьенин и ниндзя пришла из неоткуда и всего за год добилась уважения у всех в деревне и стала главой. Это-то и насторожило Сенджу. Еще никто так быстро не мог добиться такой должности, родившись не в деревне, а придя неизвестно откуда. Но больше всего в докладе АНБУ Тсунаде смущал тот факт, что рядом с новой главой постоянно крутиться беловолосая девушка, о которой рассказывал в своем докладе об уничтожении деревней Какаши. Если новая глава связана с преступным миром, то нет ничего удивительного в том, что она стала главой…

- Тсунаде-сама! - Этот крик… Санин обернулась и увидела бегущих Сакуру и Наруто, которые решили увязаться за ней. Вот только спутников хокаге и не хватало! Хотя надо было позаботиться хотя бы о сопровождающих телохранителях… Уж пусть лучше ими станут хорошие знакомые Тсунаде, чем кто-то другой. Вместе с парочкой из команды номер семь шел и их сенсей Какаши, который просто не мог оставить своих учеников.

Путь был относительно долгим, но совсем не скучным. Узумаки постоянно что-нибудь творил, а потом получал от Сакуры и именно эта парочка веселила Тсунаде и Какаши весь долгий и нудный путь. Пару раз они останавливались в деревнях. Хатаке приходилось прикладывать все свои силы, чтобы не допустить Сенджу к азартным играм, а если такое все же случалось, он отыгрывался и их бюджет оставался относительно целым, чего не скажешь о нервах копирующего ниндзя, которому неожиданно везло.

И вот ворота деревни скрытой за Луной. Большая белокаменная стена и резные ворота из белого дерева, сейчас распахнутые. На верхушках двух больших столбов, к которым прикреплялись створки ворот, стояли огромные серебряные чаши, которые ночью начинали гореть странным зеленым огнем. Их лично зажигала глава деревни. Именно эти чаши активировали барьер вокруг деревни, защищающий жителей от внезапных ночных нападений. Любой, кто пытался силой выйти из барьера или войти в него, полностью лишался чакры и умирал. К сожалению, это действовало на всех без исключения, даже на животных, хотя последние чувствовали барьер и избегали его всеми силами. Вообще, после смены власти, деревня процветала. Ей стали давать больше заданий, уровень знаний, даваемых академией ниндзя, изменился в лучшую сторону, открылись много школ для обычных людей, чтобы обучать их грамотности. Теперь деревня скрытая за Луной непросто деревня шиноби в стране Луны, а чуть ли не главная торговая точка, в которой можно купить практически все, незапрещенное законами страны.

Идя по главной улицы деревни, оставалось лишь восхищаться, раскрыв рот. Уровень жизни значительно вырос. В деревне не осталось бездомных и деление на классы по достатку исчезло. Все были не просто равны, а имели возможность улучшить свое благосостояние, при этом здесь была абсолютная взаимопомощь и взаимопонимание. Снизился уровень преступлений. Как это удалось той синеволосой женщине? Тсунаде есть чему поучиться у главы этой деревни…

- Нет, не убивайте меня, умоляю! - Мужчина, достаточно сильно избитый, сидел на коленях, умоляя о пощаде. Человек в черном плаще, с накинутым на голову капюшоном, держал в своих руках серебряную косу. Люди не обращали на них ровно никакого внимания, лишь держались подальше, чтобы не дай Бог не оказаться задетыми. Видимо здесь это было обычным делом, казнь средь бела дня на виду у всех.

- Ты убил свою жену и своего соседа и молишь о пощаде? - Команде номер семь этот голос показался чем-то знакомым. Разве что был он слишком холодным. Из глаз мужчины потекли слезы, он не знал, что сказать в свое оправдания, но ошибки своей не признавал, считая, что поступил правильно.

- Она мне изменила! А он её соблазнил! - Все же нашел в себе смелость возмутиться, сказал мужчина. Человек в плаще заехал мужчине ногой по лицу, причем нехило так заехал. Убийца отлетел на несколько метров в сторону, челюсть его была безнадежна сломана и удивительно, что она еще не оторвалась от черепа.

- И ты убил их за это? Отлично. - И хоть всего лица человека в плаще видно не было, была прекрасна видна кровожадная улыбка. - По законам деревни скрытой за Луной ты приговариваешься к смерти за убийство двух людей. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! - Выкрикнув последние слова, представитель местного правосудия замахнулся косой. Гости из деревни скрытой в листве неподвижно стояли, удивленно за этим наблюдая. Острое лезвие серебряной косы в одно мгновение отсекла голову мужчины от тела, но крови не было. В воздухе повис лишь запах гари. Шея трупа была обожжена, словно её прижгли чем-то. Лезвие серебряной косы может нагреваться? Но как? С помощью чакры?..

- Госпожа. - С крыши спрыгнул мужчина со странного цвета волосами и странными глазами, которые были разного цвета: один белый, другой черный. Мужчина одет был в черные перчатки по локоть, в черную майку без рукавов и темные брюки. Фигура в плаще чуть дернулась и посмотрела на того, кто назвал её госпожой.