Единственная, кто его слышит... (СИ)

- Пап, – улыбаясь протянул я, поворачиваясь к нему.

- Что пап? – уже тоже с улыбкой, спросил он. – Я очень рад, что с твоими ногами все в порядке, только больше без присмотра врача ничего не делай.

- А дышать можно? – хохотнул я.

- Эдвард Каллен, – строго произнес папа, на что я только рассмеялся.

Приехав к доктору Кнолу, папа оставил нас вдвоем, сказав что ему нужно сделать обход. Как только отец вышел, доктор Кнол помог мне пересесть с кресла на кушетку, и стал осматривать мои ноги.

- Ты вставал на ноги? – спросил он, прощупывая икроножную мышцу.

- Да, – неуверенно ответил я. – И массировал. Но только я сам, без кого-либо. Это только мое решение и, если что, делайте выговор только мне.

Доктор улыбнулся и аккуратно опустил мою ногу.

- Все хорошо, – ответил он. – Просто чувствуется, что сама мышца уже не такая, как при нашем прошлом осмотре.

- Это хорошо, или не очень? – спросил я, шевеля пальцами ног.

- Очень даже, – ответил доктор. – Ноги становятся крепче, плюс то, что ты спортсмен дает еще один достаточно большой шанс на скорое выздоровление.

Вернувшись к своему столу, он быстро что-то записал в карточке, задавая при этом вопросы о моем самочувствии.

- Ты как? Готов для тренажеров? – возвращаясь ко мне, спросил доктор.

- Конечно, – быстро ответил я, потирая руки в предвкушении.

Поддерживая меня под руки, доктор помог добраться до брусьев.

- Сейчас ты не фанатеешь и не стараешься пройти всю дистанцию сразу. Как только почувствуешь усталость – сразу говоришь, мы сделаем перерыв, а после продолжим, хорошо?

- Да, – согласился я.

Доктор стоял напротив меня, все еще поддерживая, и как только я сказал, что готов, он отпустил меня. Ноги немного подкосились, но я не упал. Крепко уцепившись руками за брусья, я попытался сделать шаг. С трудом, но все же мне это удалось. Шаг за шагом я все больше приближался к концу брусьев, превозмогая усталость и слабую ноющую боль в ногах. Перелом точно будет напоминать о себе в ближайшее время…

- Эдвард, остановись, – доктор стоял рядом, поддерживая меня под руки. – Как ты?

- Терпимо, – ответил я, хотя ноги болели и тряслись.

- Давай присядем, – не отпуская меня, он пододвинул поближе стоящий рядом стул и помог мне сесть. Он стал осматривать мои ноги, прощупывая колени и щиколотки. Спустя несколько минут, он предложил мне продолжить занятия завтра, но я отказался. Мне как можно быстрее хотелось нормальной, полноценной жизни, а не быть обузой для родных.

- Я продолжу, – цепляясь пальцами за брусья, я начал вставать со стула.

- Ты уверен?

- Более чем, – ответил я и, поднявшись, стал идти вперед. На этот раз шаги были уверенней и боль уже не так давала о себе знать. Дойдя до конца брусьев, я остановился, переводя дух.

- Эдвард…

- Еще раз, – я развернулся и пошел вперед. Дойдя до стула, я остановился, и доктор хотел убрать его с моего пути, но я запретил. Сильнее сжимая брусья ладонями, я стал поднимать ногу, чтобы переступить через него и мне это удалось.

- Так, на сегодня хватит, – доктор буквально силой вытащил меня из-за спортивного инвентаря, хотя я особо и не сопротивлялся. Ноги болели, руки тоже но это была приятная боль. Я чувствовал свое тело, я мог им управлять, и это радовало.

- Сразу видно, спортсмен, – доктор снова что-то стал записывать в карточке. – Прешь, как танк, ничем не остановить.

- Но это же хорошо, – улыбался я, пытаясь привести дыхание в норму.

- Хорошо, – согласился доктор и, закончив с записями, подкатил кресло, помогая мне пересесть в него.

- Я разговаривал с твоим отцом по поводу выписки, – начал он, сопровождая меня до палаты.

Я напрягся, ожидая полного отказа в моей просьбе.

- И что вы решили? – аккуратно поинтересовался я.

- Ты знаешь, если ты и дальше будешь делать такие успехи, я не вижу причин, чтобы держать тебе здесь, – с моих плеч в один миг словно упала огромный груз. – Но тебе еще придется задержаться здесь дня на три. Мне нужно проследить за изменениями в твоем организме, да и процедуры никто не отменял.

Я соглашался с каждым словом Кнола, понимая, что сейчас от этого человека зависит все мое дальнейшее пребывание в больнице.

- Договорились, док, – улыбнувшись, согласился я.

(Саундтрек: Richard Harris – Will You Be There)

Весь оставшийся день проходил достаточно спокойно. Я, как и вчера, с огромным нетерпением ждал вечера. Скорее не самого вечера, а разговора с Беллой. Эта девчонка настолько припала к моей душе, что мне просто необходимо было с ней общаться, мне от этого становилось очень легко и спокойно. Сегодня наш разговор снова затянулся до глубокой ночи, и был менее напряженным как предыдущие беседы. Мы смеялись, веселились, просто хорошо проводили время. Я все-таки не удержался и чуточку подколол Беллу по поводу черлидинга. Но и она не осталась в долгу, слепив из меня Шекспировского Ромео.

- Нет, только не Ромео, – хохотал я. – Это ужасное трико… Бррр.

- Да ладно, – смеялась Белла. – Все не настолько уж и ужасно. Ну, подумаешь, колготки.

Мы на мгновение замолчали, а потом снова захохотали как сумасшедшие.

- Наверное, пора ложиться спать, – прошептал я, глядя на настенные часы, которые показывали половину второго ночи.

- Ты думаешь? – улыбаясь, спросила она.

- Ну, просто кому-то завтра в школу, – произнес я. – А кому-то на процедуры.

- До завтра? – спросила она зевая.

- До сегодня, – поправил я ее. – Доброй ночи, Белла.

- Доброй, – прошептала она и положила трубку.

Со счастливой улыбкой на лице я повернулся на бок и уснул.

Утро следующего дня началось так же, как и предыдущее: приход медсестры с завтраком и таблетками, а далее занятия с Кнолом. Сегодня все было намного проще, и я без особой усталости смог пройти полностью всю дистанцию два раза. После занятий находясь в палате, и ожидая прихода родных, я решил испытать себя. Поднявшись с койки и опираясь на стул, я смог дойти до окна. Пара метров пройденных почти без поддержки могла показаться нормальному, здоровому человеку мизером, но только не мне. Стоя у окна, опираясь на подоконник и рассматривая пейзажи за стеклом, я мысленно благодарил Бога за то, что выбрался почти с того света домой, к родным и близким.

Физически я был почти здоров, но та жуткая непонятная боль в душе никуда не испарилась. Я просто старался о ней не думать, забивая мысли тем, как улучшить свою ходьбу и как быстрее уехать домой. Но что меня поражало больше всего, я совсем забывал обо всех мысленных вопросах, когда слышал голос Беллы Свон. Даже ее молчание на другом конце телефонного звонка полностью стирало все эти душевные препирания внутри меня. Почему так? Понятия не имею…

Я снова стал копаться в своих мыслях, перебирая огромное количество вопросов возникших за последние несколько дней. До сих пор не могу понять, почему мне кажется, что некоторые моменты, происходящие со мной, выглядят знакомыми. Почему мне снятся странные сны? Почему грустные лица родных вызывают во мне невыносимую боль, будто я долго и мучительно смотрел на их слезы. Хорошо, что ради меня они смеются и улыбаются. Это здорово помогает идти на поправку.

И самый главный вопрос, засевший в моей голове: почему Белла Свон вызывает во мне взрыв хорошего настроения и бурю эмоций? Я совсем забыл, что когда-то смеялся над ней. Сейчас не было ни малейшего желания обижать эту девушку.

Может, во всем виновата травма головы, из-за которой я оказался в коме? Но все же это как-то странно. Сотрясение, пусть даже такое серьезное, как у меня, не может мгновенно поменять мировоззрение здравомыслящего человека.

Невольно я стал вспоминать вечерние беседы с Беллой. Ее милый приятный голос. Снова стал рисовать в своем воображении задорно улыбающуюся кареглазую брюнетку. И это было весьма странно, ведь, по сути, я никогда не видел улыбку Беллы. Она всегда держалась жестко, непробиваемо, а в последнюю нашу встречу и вовсе плакала.