Волшебство на грани или снежное путешествие (СИ)

- Ты знаешь, что со мной было? – спросил я с беспокойством.

- Я вообще сначала испугалась, что ты умер, - ответила она, продолжая вести меня вперед – вдоль журчащего ручья с кристально-чистой водой. Этот ручей стекал в овраг. – С людьми ведь такое случается.

И она замолчала, не желая продолжать этот разговор и не понимая, почему я так озадачен.

Я прижал к себе Карси, слыша её слабое дыхание. Ведь если она до сих пор жива – значит, её сознание не могло пропасть в той реальности - оно обязано было появиться в этой!

- А в этом овраге кто-нибудь есть? – поинтересовался я, надеясь, что Декабрина подтвердит существование богомола.

- Чудище какое-то, оно многих, кто пытался найти озеро, сожрало. А что, хочешь туда спуститься? – и месяц иронично прищурилась.

- Нет, я не горю желанием знакомиться с такой прожорливой зверушкой.

А что, если это был не сон, и я действительно бился с тем чудищем? Чем дольше нахожусь в этом мире, тем больше начинаю путаться в происходящем, которое напоминает большой клубок, из которого даже свитер связать не получится, ибо нитки шерстяные сильно спутаны – не поймёшь, за какую дергать.

Мы пробирались через этот лесок, пока ручей не начал уводить нас вниз по склону, резво сворачивая на круглую и сочную поляну. Посреди поляны стояла маленькая хижинка, в которой, наверное, было меньше двух комнат. Хижинка эта выглядела гостеприимно и уютно, и ручей тек прямо к одной из её стен, образуя маленький пруд с лилиями, а под их листами мирно плавали разноцветные рыбки, которых человек, здесь живущий, подкармливал хлебными крошками.

Да, он сидел на скамеечке возле своего домика, и беспечно бросал в пруд кусочки хлеба, которые тут же скрывались во ртах прожорливых рыбок. В седой бороде этого человека путались крошки, но он не спешил их оттуда убирать, находясь в собственных релаксирующих мыслях, уносясь в неведомую Нирвану, полностью расслабившись и получая удовольствие от прекрасной летней тёплой погоды.

Когда мы подошли ближе, он обернулся, и, ни капли не напрягаясь, спросил:

- Я так понимаю, ты ищешь Озеро Вечной Жизни?

- Да, но, откуда… - кивнул я, но он не дал договорить.

Мужчина, взяв свой длинный сучковатый посох, отодвинул в сторону парочку лилий, предлагая мне вглядеться в глубину этого прекрасного водоёма:

- Взгляни, друг мой, что ты видишь?

Я осторожно подошел к пруду и пристально посмотрел в то место, куда указывал этот старец. Внизу, под водой что-то блестело, похожее на доспехи, мечи, шлемы…. А вот и чей-то череп виднеется из-под меча.

Я в ужасе отшатнулся, крепко держа Карсилину.

- Спокойней, смерть – это всего лишь неотъемлемая часть существования, - сказал этот старец, посмотрев на меня своими пронзительными глазами бирюзового цвета.

Он сидел, отвернув лицо от солнца, и мне показалось, что радужка его глаз светится.

- Эти смертные, - пояснил он, кивая в сторону пруда, - были одержимы своими плотскими желаниями, ничего не смысля в мироздании. Они поплатились за свою алчность, соблазнились на вечную жизнь. Но ведь люди, у которых чистые помыслы и верное сердце, не приходят сюда за этим!

- Я тоже ничего не смыслю в мироздании, - признался я, не хотелось, чтобы он считал меня глупым, но желаемое часто любит отличаться от действительного. – Вы и меня тоже убьете?

Этот странный человек (а человек ли?) издал смешок, больше похожий на кашель и изрек:

- Не я их убиваю. Просто не даю им добраться до озера, все же, я – его хранитель.

И только сейчас я заметил, что Декабрины нет рядом – она куда-то исчезла. Наверное, ей запрещалось показываться этому старцу на глаза. Как-никак, это же кодекс времен года!

- Вы? – я не ожидал этого.

- А что, друг мой, тебя это настораживает?

- Я не понимаю, кто, или что их убило…

- Считай, что их погубили собственные низменные желания, а так же глупое беспокойство за свою шкуру и упущенное время. Да, были дни, когда они могли отступиться от поисков вечной жизни, но эти люди – упрямые бараны, стадо, которое хочет владеть всем, быть богатыми, купаться в роскоши…. И ведь никто, за многие годы, не приходил сюда, думая о ком-то, кроме себя. Эгоистично, не правда ли?

- Такова людская природа, - кивнул я.

Казалось, его взгляд пронзал меня насквозь, и это было не очень приятно.

- Тогда зачем ты хочешь спасти её? – и он указал на Карсилину. – Эгоистам ведь и в одиночестве неплохо живется, главное только, чтобы разные люди вокруг вертелись и восхваляли…

- Но я не до такой степени эгоист…

- Так, зачем тебе её спасать? – на этот раз его вопрос прозвучал жестче.

- Мне необходим лишь один человек: я всем сердцем желаю, чтобы она была здорова, чтобы у неё все было хорошо, даже если она меня забудет, даже если её потом никогда не увижу, но я должен знать, что она жива. – Я сказал это таким тоном, что старец невольно расчувствовался и помотал головой, чтобы сбить наваждение.

Он поднялся со скамьи, бросив в пруд последний кусок хлеба, и подошел к нам с Карсилиной.

- Значит, ты готов пожертвовать ради неё всем? – прищурился он. – Здоровьем? Возможностью двигаться, став паралитиком на всю жизнь? Зрением, слухом? Стать никчемным инвалидом, не способным даже и слова произнести?

- Да, - это прозвучало из моих уст без малейших колебаний, - если так нужно, то я готов.

- Даже, если она от тебя откажется?