Огонь и Ветер (СИ)

— Гоняешь, как ненормальный…

— Я не гоняю, — вздохнул он. — Слезай.

— Что?

— Просто слезь. Ноги не держат, что ли?

Ноги держали, к слову. Он хмыкнул, передвинул защитные очки со лба на глаза и негромко произнёс:

— Я летаю. Смотри…

На это действительно стоило посмотреть. Иногда он, конечно, мог снизойти до пустой похвальбы, но точно знал, что за рулём байка немногие могли бы сравниться с ним.

Песня мотора, свист рассекаемого, словно мечом, воздуха, запах асфальта, огонь внутри стального коня, твердь под колёсами сменялась на воздух и вновь на твердь, крутые виражи… Он не просто так носил на спине крылья ангела, и Джин — дурень, если до сих пор этого не понял.

Второй шанс, да? Водить он не умеет, выходит?

Чёрт знает, почему его так зацепило это пренебрежительное высказывание из уст Джина, но этот огонь, что сейчас пылал в нём, напоминал жажду схватки, боевой азарт, близкую победу. И, не колеблясь ни секунды, он свернул к трамплину. Пускай байк не проверен, пускай нет дополнительных деталей, пускай без необходимых защитных приспособлений и без страховки, но — гори всё синим пламенем — он собирался сделать это. Взмыть вверх и полететь, превратившись в единое целое с мотоциклом, — и не думать о земле.

Вообще-то он никогда не мечтал о полётах в воздухе, к примеру, на самолёте, он мечтал именно о скорости, такой вот скорости, которая превращала движение в полёт. И его небо отличалось от неба пилотов — другое небо, другой полёт, другие крылья.

Синее небо — для всех, а вот его небо — только для него одного. Пусть на пару секунд, чуть больше или меньше, но важен не результат, важен путь к этому небу.

Перевернувшись в воздухе, позволил сердцу биться в унисон с рычанием мотора, ощутив на миг невообразимую лёгкость, забыл, как дышать. Оно того стоило. И когда земля толкнула под колёса, привычно сработали мышцы, смягчая посадку и выравнивая байк.

Он лихо затормозил рядом с побледневшим Джином и небрежно сдвинул очки на лоб. Не смог сдержать улыбку, но тут же постарался убрать её с лица, просто он всё ещё был там — в своём небе.

— Ты… — Джин вцепился в жилет и тряхнул. — Псих!

Похоже, в ярости. И чего он так взбесился? Можно подумать, на Турнирах они пели в хоре мальчиков. Разница-то? Хоаран разницы не видел в упор.

— Ну и? — Вопрос, заданный спокойным голосом, слегка выбил Джина из колеи. — Когда ешь вишни, в любой момент можешь подавиться косточкой. И? Теперь вишни есть нельзя?

Джин глухо пробормотал что-то на японском. Хоаран почти ничего не понял, но суть уловил. Странно даже, не то чтобы его тронули переживания Джина, просто искренность его подкупала. Впрочем, подкупала недолго. Может быть, когда-то он и боялся смерти, но это было так давно, что он уже и не помнил. Тем более глупо переживать из-за жизни или смерти человека, для которого оба этих понятия ничего не значили.

Джин сунул руки в карманы и застыл, уставившись куда-то в сторону боксов. Лицо тоже каменное, без определённого выражения. Обиделся? Забавно даже — Хоаран впервые столкнулся с кем-то, кто воспринимал всерьёз каждое его слово и каждую выходку. Впрочем, они квиты, ведь Джину тоже как-то удалось неслабо его ошарашить.

— Садись, отвезу домой, — в итоге бросил Хоаран и завёл байк.

Джин немного потянул время, но всё же устроился за его спиной и опять крепко обхватил руками, прижавшись к спине. Чёрт, без того жарко же… Но он промолчал на сей раз, не сказал больше ничего, пока не довёз Джина до особняка.

— Зайдёшь? — прозвучал традиционный вопрос Джина и не менее традиционное предложение: — Сыграем в бильярд?

С тем же успехом он мог предложить сыграть в рэндзю или хоккей. Можно подумать, Хоаран умел в это играть! Впрочем, он невозмутимо кивнул, как и всегда. Ну, раз уж Джин думал, что он способен сыграть в бильярд, то почему бы и нет? В конце концов, оба прекрасно знали, что Хоаран до сих пор в глаза не видел бильярдный зал и знал о его существовании исключительно со слов Джина.

Ладно, понять Джина было нетрудно, поэтому Хоаран не поддевал его по поводу нелепых предложений и бильярда, кроме того, тут и его вины хватало. Не то чтобы он помешался на комфорте, да и в деньгах Джина точно не нуждался, но беготня по отелям или иным “чужим” местам его не устраивала. Без того почти вся его жизнь прошла на виду, научив тем самым ценить уединение. Ну и да, делиться он тоже не любил, вообще делиться не любил ничем и, тем более, никем.

Он остановился у ступеней лестницы и проводил Джина задумчивым взглядом. Толстый ковёр приглушал звуки, и Джин просто не заметил, что его гость остался внизу. Хоаран сунул большие пальцы за ремень и неторопливо побрёл по коридору без опаски наткнуться на кого-нибудь. Он вообще мог поспорить на собственную голову, что в доме никого нет — только он и Джин.

Заглянув в пару комнат, в итоге Хоаран наткнулся на библиотеку. Хотя внутрь он зашёл по причине, никак не связанной с книгами. И именно там Джин обнаружил своевольного гостя.

— Что ты…

Хоаран отмахнулся, прилипнув к толстому стеклу огромного аквариума и проигнорировав искреннее изумление на лице Джина. Наверное, гости в этом доме никогда прежде не проявляли столь повышенного внимания к кусочку моря, оказавшемуся в библиотеке, зато теперь… Теперь у Джина были серьёзные основания для беспокойства — он опасался, что Хоаран мог влезть в аквариум с головой. И если Хоаран бы это пережил, то вот аквариум — вряд ли.

— И что ты только тут нашёл интересного? — устроившись на полу рядом, спросил он.

— Какая тебе разница? — отозвался Хоаран, но через минуту покосился на Джина. Последний внимательно разглядывал ёмкость с солёной водой в попытке понять, что же там такого могло быть необычного, настолько необычного, что это заинтересовало одного невыносимого типа, зацикленного на победах и байках. В тёмных глазах отражались светлые водные блики.

— Не знал, что тебе нравятся рыбки, — пробормотал Джин, продолжив изучать аквариум так, словно впервые его увидел.

— К чёрту рыбок, — не выдержал Хоаран. — Просто работа хорошая, почти настоящее морское дно.

— Можно подумать, ты видел…

— Видел, — откинувшись спиной на мягкое кресло, вздохнул он. Джин оглянулся и вопросительно вскинул брови. — У меня яхта есть. И я хожу под парусом. И перестань на меня так пялиться.

Снова вздохнул и прикрыл глаза, чтобы избежать пристального внимания Джина. Правда, тот тоже не лыком шит оказался — через миг он ощутил тяжесть тёмноволосой головы у себя на коленях. Джин воспользовался моментом, так сказать, и продемонстрировал заодно своё упрямство. Это самое упрямство и нежелание сдаваться как раз сейчас светились в глубине тёмных глаз, устремлённых на него снизу вверх.

Не удержавшись, он провёл пальцами по чёрным прядям, потом наклонился, скользнув губами по щеке, немного помедлил, смешав их дыхания в одно, и, наконец, поцеловал. Лёгкий и короткий поцелуй, но когда он почти выпрямился, Джин поймал пальцами прочную цепочку, болтавшуюся у него на шее.

— Гильза с крыльями, — хмыкнул Джин. — И на спине у тебя крылья. Это что-то значит?

Хоаран отобрал цепь и откинулся на кресло. Он не стал говорить, что на спине у него череп демона или так называемая символика Хэруцу Эндзэруцу * — “ангелов ада”. Всё равно Джин ничего об этом не знал, а вот отнести на свой счёт вполне мог, что вряд ли разумно, хотя — вполне возможно — правильно.

— Смерть может прилететь в любой момент и к кому угодно… — прошептал Хоаран за секунду до того, как вновь заставил Джина умолкнуть с помощью поцелуя. В принципе, он не солгал — именно это и означала крылатая гильза.

— Эндзэру *…

Услышав это, он застыл. Не было печали… Интересно, Джин хоть иногда соображал, о чём говорил? Или же просто нёс ту чушь, что приходила в голову первой? Каким это местом Хоаран походил на ангела?

Додумать не получилось, потому что Джин требовал внимания к своей персоне. Тоже странно, Джину требовалось внимание — и чем больше, тем лучше. А ему самому… Нет, ему внимание не требовалось вовсе, для него внимание, скорее, было нежелательным, как для того пса на улице: прошли мимо и не зацепили — великолепно же, чёрт возьми! И да, поэтому он предпочёл бы, чтобы все вокруг оставили его в покое, поэтому и жажда внимания у Джина казалась ему странной и непривычный, непонятной и нелогичной.