Жертвоприношение (СИ)

– Вообще-то, ты должна вопить от боли и страха. Я же тебя пытаю… почти. В жертву приношу… вроде как…

– Прости-прости! Постоянно забываю, как должна вести себя образцовая жертва! Просто… вижу эти балахоны, ритуальные чаши в куче стразиков и так и тянет на смех.

– Между прочим, это настоящие камни, чтоб ты знала.

– Ну-у… Прости?.. А нож из настоящего серебра?

– Пффт! Бери выше! Платина.

– Вау.

– Да. Мы ничего не жалеем для того, кого приносим в жертву.

– Вот это я понимаю – уровень обслуживания клиента.

– А ты что? Старенькая? Было такое уже?

– Да знаешь, было.

– Ого. Первый раз встречаю девственницу, которую уже приносили в жертву.

– Ну…

– Что? Только не говори, что ты…

– Это было только один раз. И мне не понравилось. Это ведь не считается, да?

– «Только один раз»! Вот как! Ты к жертве со всей душой – алтарь с желобочками для крови, чаша дорогущая, нож из настоящей платины, а она!

– Кстати, алтарь холодный. Так что, может…

– Нет. Стой. Слушай, а ты уверена, что тебя можно в жертву приносить? Это твой второй раз?

– Семнадцатый.

– Что?

– Бывает?

– Бывает?! Ты издеваешься?! Нет, я понимаю – один раз! Два! Но семнадцать!

– У меня очень красивые глаза. Да, эти. И те, что на лице – тоже.

– Не злись. Нагота – часть ритуала.

– Я не злюсь. Привыкла уже. Видишь – даже ноги зимой побрила, хотя парня у меня нет.

– Кстати, зря.

– Согласна. Думаю, с небритыми ногами на алтаре теплей было бы лежать.

– Ладно, а твой… ну… секс… он когда был?

– Год назад. А потом у меня было много работы и мало времени для личной жизни. Да и мужчинам я не нравлюсь.

– Почему? У тебя же такие красивые… глаза.

– И те, что на лице – тоже?

– На лице – особенно красивые.

– Черт. Теперь я представила глаза по всему телу… Бррр!.. Слушай, ты меня убей уже, а?

– Не могу.

– Почему?

– Ну… Я только подмастерье. Тебя мастер зарежет. На общем сборе.

– Повтори.

– На общем сборе мастер тебя зарежет.

– Так. А сбор?

– Ну… Час они будут совещаться. Потом – ужин. Тоже где-то на час. Потом пройдутся по комнатам, чтобы прекратить… кхм… ну, оргии, как обычно. А после уже – к тебе.

– То есть мне на этом алтаре еще три часа голой лежать?! Я же простыну! И застужу себе все!

– Ты все равно умрешь!

– А если не умру? Я же говорю, что меня шестнадцать раз неудачно в жертву приносили!

– В этот раз точно удачно принесут! У нашего ордена осечек не бывает.

– Именно это мне говорили целых одиннадцать раз.

– Чего? Ты же говорила…

– Ну, там одни умники меня шесть раз в жертву пытались принести. Сдались после того, как статуя их богини все-таки ожила, наорала на них и отпустила меня… Вот так.

– А почему?

– Я громко зубами стучала. От холода. Разбудила богиню. Оказывается, она тоже когда-то от холода умерла пару раз. А я потом в больнице лежала с воспалением легких.

– И что ты предлагаешь? Освободить тебя?

– Не, у тебя ключей нет – ты же подмастерье.

– Нет.

– Ну, не вздыхай. А плащ у тебя теплый?

– Кажется.

– Одолжи девушке погреться. Я сейчас приподнимусь, а ты под меня плащ затолкай. И вон на лавочке второй валяется. Я эту красную тряпку и отсюда вижу. Им сверху укроешь.

– И ты не пробудишь никого своим стуком зубов.

– Типа того.

– Ладно. И – раз!.. И – два!..

– Вот. Теперь тепло. Только лапать меня было необязательно.

– Ну, пока ты живая почему бы не полапать?

– Хоть не некрофил – и на том спасибо.

– Пожалуйста. Слушай, а как ты еще десять раз спасалась?

– Вы – члены культов и орденов – жутко суеверные. Всегда плюетесь через левое плечо и заранее топите черных кошек, чтобы они не перебегали вам дорогу.

– У меня дома три черных кота живут.

– Бывают исключения. Но я не об этом. Любую ошибку в ритуале можно истолковать как знак свыше!.. Или снизу… Смотря кому поклоняются.

– Ага. Понял. То есть…

– Упала старая люстра, раздавила десять человек – я кричу, что это был знак свыше. Сломался нож в руках косорукого подмастерья, я воплю, что меня им сегодня не зарезать.

– Понял.

– А что ты делаешь?

– Проверяю прочность ножа. Если что – у нас есть пять запасных. Сейчас люстру посмотрю.

– Смотри-смотри. Два раза случилось землетрясение. Один раз – потоп. Еще… дом как-то обвалился. Я одна осталась жива, потому что место для алтаря удачное выбрали…

– Стой. А почему именно тебя выбрали?

– Магическая дата рождения – бла-бла-бла – в пятницу тринадцатого – бла-бла-бла – и так далее.

– Бывает.

– Ага. И никак ведь убить не могут!

– Сочувствую. А что? Хочется?

– Даже не знаю. Работы нет. Квартирная хозяйка выгоняет. Папаша благополучно проиграл в карты нашу собственность. Мать умотала на острова с каким-то странным типом. Податься некуда. Продолжать?

– Не стоит.

– Вот и я так думаю. А то еще начнешь меня жалеть и не позволишь убить.

– И такое было?

– Ага.

– Спасибо, что предупредила.

– Опыт – великая вещь. Так когда там ваш главный убивец пожалует?

– Самому интересно. Судя по звукам – обедают.

– Слышу.

– А я слышу твой желудок.

– Он хочет последнюю трапезу!

– Юная дева должна держать свое тело в строгости, чтобы выйти замуж.

– Ну… Я не дева… Я – стрелец. И не юная… Уже.

– Да ты вполне ничего.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Слушай, кажется, раньше закончили.

– И намного. Это же топот ног?

– Ага. Сейчас тебя принесут в жертву. Прощай. Было приятно познакомиться.

– Прощай. Спасибо за плащи. Кстати, убери их, а то еще тебя отругают.

– Спасибо, что напомнила.

– Ой, было бы за что!

– Меня могли понизить в должности.

– О… Тогда – принимаю твою благодарность и жду моего скорейшего умерщвления. И… А они куда мимо ритуального зала пронеслись? Такая толпа – и мимо.

– Не знаю. Проверить?

– Да не надо. Я подозреваю, что это папаня вспомнил обо мне. Точнее о том, что только я знаю, куда он в прошлый раз заныкал артефакт по… кхм… не важно.

– Папаня?

– Да, вот это мой папаня! Пап, не скалься. Человека пугаешь. Что с него взять? Простой смертный.

– Опять развлекаешься, дочь?

– Немного.

– Богиня в пятом поколении! И туда же!

– Пап, какая из меня богиня? Вот мама – да. Ее кстати опять на острова увезли, чтобы она им вулканы в море создала.

– Ага. Опять цунами хочет устроить. Ты уже срезала цепи?

– Да, пап. И даже хвост с крыльями отрастила. И чешуей что надо прикрыла. Можешь поворачиваться. Эй, подмастерье, как я тебе? Стиль летучей мышки мне идет?

– Д-д-демон!..

– Да не демон я! Папаня – да. И опять свой круг ада проиграл. А мама у меня богиня праведного гнева… или что-то такое.

– Говорил же, чтобы должность матери выучила, чтобы не позориться. А круг я обратно отыграл.

– Так. А зачем я тебе?

– Разве я не могу пообщаться с родной кровинкой?

– Пап.

– Ладно. Тебя в жертву твоему несостоявшемуся жениху приносили. Вот он и довольный по всей преисподней ходил. Не могу же я…

– Не сделать гадость ближнему своему. Ладно, пап. Я поняла. Пошли. Подмастерье, пока! Приятно было познакомиться.

– М-мне т-тоже.

– Ну и чудненько. Ты это, секту смени. То бывший мой – тот еще козел. Ладно, я пошла. Увидимся!

– Не дай Бог…

/Год спустя/

– О! Подмастерье! Я же сказала, что увидимся!

– Так, парни, отвязываем ее от алтаря. Это – богиня. В пятом, чтоб ее, поколении!