Вы умеете мечтать? (СИ)

Запись? Совершенно очевидно, что штатного программиста не должно это касаться, здесь игры куда более высоких постов и должностей, да и уверена я была, что это стало мне известно только благодаря тому, что допрос без моего участия выглядел как немое кино. Так, что я впервые слышала о том, что в нутрии корабля скандинавов велась видеорегистрация.

Перед этим устоять я, конечно же, не могла. Перебравшись к монитору на выделенное мне место, которое по моим подозрениям оказалось ближним к скандинаву совсем не случайно. Игнорируя пристальный взгляд, который я чувствовала всем телом, полностью сосредоточилась на изображении.

Какое мнение они хотели услышать? О чем? Единственное, что могли зафиксировать камеры, так это то, что изнутри стены состояли с того же кружева, как и внешняя обшивка. Ни приборов, ни технических устройств, даже панели для открывания перегородок и дверей не было.

Человек, на котором была установлена камера, передвигался быстро и рвано, но это не имело значения, так как вся панорама была однообразна и не давала нам никакой зацепки к пониманию наших «гостей».

— Что скажешь?

Я пожала плечами и попросила увеличить металлическую вязь вокруг входа в главный отсек, надеясь среди этого странного плетения различить более или менее однообразные знаки. Может, хоть они смогли бы как-то обозначить точку воздействия на конструкцию. Но запущенная программа идентификации символов не дала результатов, распознав изображение как произвольный рисунок. Тихо чертыхнувшись, дала знак капитану, что помочь ничем не могу.

— По внешним признакам это даже не корабль, а консервная банка.

Сбоку от меня хмыкнул скандинав. Я даже дёрнулась от неожиданности. Погрузившись в изучения видеозаписи, совсем забыла о соседе.

— Несогласны? — как бы, невзначай, спросил Хоукс.

Скандинав не купился, и все так же молча, продолжал наблюдать за мной. Хоукс постарался незаметно подтолкнуть меня плечом. Терпеть не могу, когда меня трогают и потому, не дожидаясь ещё одного тычка, повторила его вопрос.

— Несогласны?

— А Вы с кем говорите? — раздался вопрос.

Присутствующие притихли, опасаясь спугнуть момент. А мне пришлось к нему повернуться лицом.

— С Вами.

Он, добившись своего, спокойно улыбнулся.

— Все может быть…

— Что? — потеряла я нить беседы. Нелогичные изменения темы разговора всегда меня раздражали.

— Обо мне не интересно, давайте поговорим о Вас.

Это кому не интересно? Вот пыхтящему у меня за спиной Хоуксу интересно и зрителям тоже и даже очень. Да и мне, но я скорее провалюсь через открытый торпедный люк в открытый космос, чем в этом признаюсь.

Я сидела, выпрямив спину, и упрямо молчала, капитан может толкаться хоть весь день, и слова от меня не услышат. Терпеть не могу говорить о себе, это как обнажится публично, неловко и никому не нужно. Скандинав, слегка склонив голову, как будто слушает меня, тоже не проронил больше не слова. Прекрасно помня отвратительные ощущения, когда кто-то отвечает на твои, не заданные вопросы, даже в мыслях пыталась не формулировать никакую информацию о себе.

В тишине прошли несколько медленно тянущихся минут, которые я отсчитывала по вдохам и выдохам.

— Риана у нас очень интересная девушка, — раздался у меня за спиной голос капитана.

Можно было догадаться, что он обязательно воспользуется любым средством, но такой подлости я не ожидала.

— Хотите, я расскажу вам?

На мой возмущённый взгляд капитан никак не отреагировали, продолжал следить за реакцией скандинава. Тот в свою очередь проигнорировал Хоукса. Мои окаменевшие плечи слегка расслабились.

— Она выросла в приюте для отказников, — заговорил Хоукс. — Люди на чьём биологическом материале была создана Риана, отказались от ребёнка, когда узнали что её генофонд с отклонениями.

Я практически заставила себя никак не реагировать и думать о чем-нибудь отстранённом. Последние разработки в сфере усовершенствования искусственного интеллекта очень даже подходили. Вот где действительно умная техника, имея неограниченные возможности и очень схожий с человеческим способ мышления, была лишена людских недостатков. Она не могла ехидничать, играть на нервах и шутить. Чудо, да, и только.

— Затем закрытая школа с очень неплохими результатами, после окончания которой, Риану выкупила лётно-космическая академия. Теперь она собственность военно-космических сил.

Хотя чего я переживаю, эта информация совсем не является секретом. А большего он не расскажет по простой причине, больше обо мне рассказать-то и нечего. Ирван видимо считал также, так как так ни разу не взглянул в сторону Хоукса.

Я была благодарна ему, искренне благодарна этому мужчине, что он не стал поддерживать это патологоанатомическое копание в моей жизни, а чувство признательности для меня невиданное явление. Кем бы он ни был, он возможно больше человек, чем многие из присутствующих.

Капитан устал ждать реакции, тем более что мы уже приближались к Звезде.

— Лейтгард, вы свободны, — спустя ещё несколько минут тишины, проворчал капитан.

— Слушаюсь, капитан, — процедила я, с трудом сдерживая раздражение. Ненавижу людей.

— Риана, — раздался мне в спину спокойный голос Ирвана.

Я секунду колебалась, а потом все же обернулась к нему. Серьёзный взгляд, твердо произносимые слова, полная сосредоточенность на мне.

— Мы больше не можем тянуть, нам пора уходить. Но я хочу, чтобы ты знала, я вернусь за тобой. Дождись меня.

Я не знаю, что заставило меня кивнуть. Я просто согласилась. Он уходит? Так это не новость, я поняла это ещё вчера, осознав его возможности. Дождаться его? Запросто, все равно не было личных планов на ближайшие лет пятьдесят. Вернётся за мной? Уверенна, что так и будет. Зачем? А какая разница? Было в нем что-то, чего я пока не понимала, но это нечто заставляло меня чувствовать. Чувства — это то, с чем я прежде была не знакома, и потому было очень интересно узнать их. Да и вообще я просто хочу, чтобы он вернулся.

Впервые аналитик, сидящий внутри меня, молчал и позволял эмоциям рулить ситуацией.

— Хорошо, я дождусь, — зачем-то произнесла я вслух то, что он, наверняка, и так прочитал в моей голове.

Ирван устало улыбнулся и отрывисто кивнул своей команде. В следующее же мгновение стулья занимаемые скандинавами опустели. Несколько человек просто растворились в воздухе, заставляя моё сердце пропустить удар. И чему спрашивается удивляться, ведь я ждала этого? Но все равно оказалась не готова. Они ушли, и у меня внутри все снова опустело. В чувство меня привёл общий удивлённый вздох.

Я обернулась, намереваясь выйти, но наткнулась на взгляды отчаянно пытающихся скрыть свой страх людей. Они смотрели на меня подозрительно, и их обвиняющие взгляды сверлили меня буром.

— Как ты это сделала? — голос Струдова звучал как набат.

— Что? — равнодушно спросила я.

— Как ты помогла им сбежать?

Я удивлённо подняла брови, всем своим видом давая понять, что его обвинение звучит более чем абсурдно. Но к моему величайшему удивлению он оказался не единственным, кто смотрел на меня с упрёком и откровенной неприязнью.

— Вы сами все видели своими глазами, — указала я на опустевшие места.

Не люблю оправдываться и объясняться, потому просто замолчал, перестав обращать внимание на гомон в каюте.

— Арестовать, — зло прошипел Струдов.

На моих руках грубо затянули пластиковые петли.

— Я думаю, что это излишне капитан Струдов, — не очень уверенно встал на мою защиту Хоукс.

— А вот это уже моя прерогатива, решать, что делать с изменниками.

— Что? — неужели я не ослышалась?

— Лейтгард Риана Доз, Вы обвиняетесь в государственной измене.

Даже сидя в одиночной камере всю дорогу до порта Звезда, я все равно не верила в реальность происходящего. На чем они основывают обвинения? Только на том, что этот скандинав говорил исключительно со мной? Это же бред.

У меня был лишь один вариант, я стала козлом отпущения, заменив собой место Струдова, который должен был обеспечить доставку пленных. Кому-то придётся ответить за упущенных скандинавов и, по всей видимости, эта роль досталась мне.