Вакуум (СИ)

- Считай это предложением руки и сердца, - шепнула мне появившееся за спиной Тришер.

Глава 7

Я сглотнул сухой комок в горле и перешагнул головы. Ен сделал резкое движение вперед, забросил меня на могучее плечо и в гробовой тишине вынес из зала. Я покорно молчал до тех пор, пока он не свалил меня на кровать в своей спальне.

- Раздевайся.

- Что? – мой голос предательски дрогнул, и я совершенно по-девчачьи свел колени вместе.

- Что слышал. Я хочу видеть тебя всего.

Трясущимися руками я начал расстегивать комбинезон, ненавидя себя за испытываемые эмоции. Ненависть к своему уродству, которая когда-то была заложена моим отцом, вспыхнула с новой силой, но возразить этому полуметаллическому зверю, покрытому кровью с ног до головы, я не смел.

Я сел на кровати, поджав под себя ноги – обнаженный, беззащитный и сотрясаемый крупной дрожью.

- Прекрати это, - логианец подобрался ко мне по меховому одеялу и опрокинул на спину. – Я уже принял тебя, заявив об этом во всеуслышание. Теперь покажи мне всё.

Отвернув от Ена лицо, я медленно раздвинул и согнул ноги в коленях. Теплая ладонь на бедре заставила меня снова сжаться.

- Раздвинь.

Меня бесила его манера говорить уверенно и спокойно, тоном, не терпящим возражений. Как он может сохранять равнодушие в такой момент? Хотя... чего я ожидал? Что он с воплем отвращения побежит блевать? После такого я, наверное, наложу на себя руки.

- Шире.

Я рывком раздвинул ноги и злобно уставился в красные глаза. Лицо Ена было сосредоточенным, слегка выпяченный вперед подбородок выдавал напряжение. Мое сердце сделало кульбит и зачастило: подобных эмоций у невозмутимого начальника колонии я еще не наблюдал.

Ен одной рукой приподнял мне мошонку, а когтями второй провел по недавно образовавшимся складкам кожи под ней. Очень осторожно, практически невесомо, а потом сделал то, что заставило меня покраснеть от корней волос до пальцев ног: устроился между моих ног, закинув их на плечи.

Я наблюдал за ним с широко раскрытыми глазами и не верил в происходящее. На лице Ена дернулся желвак, верхняя губа приподнялась оголив клыки, и тихий возбужденный рык прокатился по комнате.

- Ен, - позвал я и в ту же секунду распластался по кровати с удивленным стоном.

Горячий, влажный и немного шершавый язык Ена широко лизнул меня между бедер. Я запутался в сладко-липкой паутине ощущений, вырывая клочья шерсти из одеяла. Все тело загорелось огнем. Сильные ладони мяли мои ягодицы, слегка царапая когтями, движения языка становились то жесткими, то снова мягкими, дразнящими, я захлебывался стонами, извивался и взбрыкивал ногами. Когда Ен навис надо мной, потираясь каменным стояком, я бездумно обхватил его ногами, желая только усилить наслаждение. Забыв на время про свое уродство, я выгибался и подавался навстречу мужчине, который с легкостью взял меня как женщину. Я растворился в этих ощущениях цепляясь за него, как за единственное, ради чего стоит жить в этом мире.

Утром меня разбудил Ен, чистый и застегнутый на все клапаны формы.

- Я опаздываю! – вскочил я, вспомнив о построение.

- Ты больше не работаешь на рудниках.

Я непонимающе уставился на него.

- Теперь ты - мой рохаэ, ты больше не заключенный, - пояснил Ен, пристально наблюдая за мной.

- … Что если об этом узнает Федерация?

- Меня это не волнует, здесь я – Царь, Бог и Господин, а ты - рохаэ Царя, Бога и Господина. Это ясно?

- Но…

- Дален, ты думаешь вашей Федерации есть дело до того, что произойдет с вами на Логе? Нет, им плевать. Ссылая сюда приговоренных, они ставят на них жирную точку.

Все верно.

Я окинул Ена придирчивым взглядом и решил, что раз уж я получил статус «жены», то можно сказать вслух то, что я сейчас думаю:

- Ты красивый.

Темная бровь изогнулась, приподняв переливающиеся темно-бардовые чешуйки.

- Серьезно?

Я насторожился: его голос, и без того низкий и хриплый, стал глубоким и обволакивающим.

- Повтори, - попросил Ен.

- Ты красивый.

- Встань.

Я насторожился еще сильнее, но все же встал на кровати, прикрывшись тонким одеялом. Ен дернул одеяло на себя и меня бросило в его раскрывшиеся объятия. Шквал горячих поцелуев обрушился на меня, и я, в состоянии бездумном, но восхитительном, обхватил его ногами и руками. Вся кожа горела от прикосновений, особенно что-то невероятное творилось с моими сосками, когда его губы засасывали всю ореолу.

- Еееен….

Он рыкнул и с явным нежеланием поставил меня на пол.

- Продолжим позже.

Получив шлепок по заду я остался в одиночестве. Офигеть…

Что это было?

Упав спиной на мягкие покрывала, я со стоном завернулся в них и уснул, чувствуя себя... Хорошо я себя чувствовал, очень, очень хорошо…

***

- Как твое самочувствие?

- В норме, пытаюсь привыкнуть к тому, что я - не совсем мужчина.

Тришер хмыкнула, не отвлекаясь от монитора: она с таким интересом разглядывала мои внутренности, что я чувствовал себя беременным кентавром, не иначе.

- Одевайся, - сказала она, вырубив скан-камеру.

- Все в норме? – не удержался я от вопроса.

- Все просто замечательно, насколько это может быть у двуполого.

Я замер на мгновенье.

- Стерва, - выдохнул я, посмеиваясь.

Тришер широко улыбнулась, показав большую часть острых зубов, и подмигнула кислотно-желтым глазом:

- Все для тебя, лапуля.

- Женщина, не будь вульгарной! – фыркнул я.

Логианка открыла рот, чтобы ляпнуть мне что-то в ответ, но резкий писк, который издал её коммуникатор, заставил тюремного врача сорваться с места и опрометью броситься в реанимационный бокс. Я зачем-то кинулся следом. Тришер оперативно взялась за реанимацию схватив в руки дефибриллятор, хрупкое тело на больничной койке выгнулось дугой, получив разряд. На изуродованном и отекшем лице распахнулся рот со свистом втянув воздух, на секунду открылись серые мутные глаза, а потом все затихло, осталась только ритмичная пульсация на приборах.

В реанимации находился практически неузнаваемый, едва дышащий Клайв.