Туннелирование

Но все же и эта модель должна быть кое на что способна. Например, соединиться с токами моего мозга, создать в чем-то столь же призрачное и столь же реальное, как она, подобие и, может быть, суметь куда-нибудь его отправить? А после вернуть и наложить на оригинал, установив в нем новые связи?.. Может быть, и нет, может быть, чего-то не хватит — для того, чтобы отправить, или для того, чтобы вернуть, или для того, чтобы не повредить при этом как следует мой мозг…

Что ж, если прокрастинация — это нахождение массы поводов, мелочей, отговорок, чтобы не приступать к чему-то по-настоящему важному, даже неизбежному, то, по сути, все мы прокрастинируем смерть.

Я перенастроил схему, подтянув призрачную капсулу поближе к вполне материальному креслу, «зацепив» ее пальцем за светящуюся линию, зафиксировал в таком положении и уселся в получившуюся композицию. По крайней мере, большая часть меня и моя голова в данный момент находились внутри. Но на чем же попробовать? Какие задать координаты? Это ни в коем случае не должно быть что-то важное. А насколько может быть отдаленным? Есть ли тут какая-то буферная зона? При масштабных перемещениях самого «Януса» она временно исчезала, затем восстанавливалась, когда он «пускал корни» в определенном месте и времени.

Если уж пробовать, то что-то совсем не отдаленное. И нет, не думать ни о чем важном… Только не сейчас. Сейчас важнее всего сама попытка.

«А если не сейчас, то никогда?..»

Вредная, коварная мысль. Поспешность никогда не приводит ни к чему хорошему.

Как и бесконечные оттягивания.

Хорошо: не важное, не отдаленное, но выбивающее идиотские мысли из головы! Идея зацепилась коготками и не отцеплялась. Самоубийственный и не менее идиотский вариант!

Но себе назло я уже набирал координаты. Это был компромисс между идиотизмом и чем-то нейтральным и бессмысленным. В конце концов, о чем я волнуюсь, если больше всего волнуюсь на самом деле о том, что просто ничего не получится? Пуск с задержкой на три минуты. Я задержал дыхание, чувствуя себя довольно нелепо. Так накрутиться — наверняка все должно кончиться пшиком. Энергия нестабильна, совместимость крайне сомнительна…

Я моргнул, открыл глаза и посмотрел на приборную панель каплевидного катера. Изображение было расфокусировано. Самое время… Но в целом — удача!

Я моргнул еще несколько раз — лучше не стало. В голове все плыло. Должно быть, не слишком тонкая настройка и накладка. Теперь лучше сразу возвращаться. Проверено.

«Мнимое время не имеет конца и начала, назад, на пять-шестнадцать-тридцать шесть!»

Формула перехода — любая закодированная фраза, которую надо или произнести вслух, или сосредоточиться на ней как на мантре, слегка себя загипнотизировав. Это сигнал приемнику в тех координатах, откуда началось путешествие.

Ничего не произошло, хотя я произнес формулу вслух.

Я повторил. Попробовал сосредоточиться всеми силами. Нулевой эффект. На лбу выступила холодная испарина. То ли в самом деле не выходило сосредоточиться — сознание было таким же расфокусированным, как зрение, видимо, наложение сознаний вышло с помарками, то ли приемник был негоден. Правда я, как в обычно в таких случаях, вполне достоверно ощущал себя одним человеком, только в состоянии морской болезни… да и в конце концов я впервые вторгался в версию самого себя очень недавнего времени. И даже полностью сознавал, откуда я взялся — значительно меньше помня, как естественным образом дожил до этой минуты в данном измерении, но если я вовремя не уберусь, жить тому, другому, мне, в физической оболочке которого я сейчас находился, используя ее как подопытную мышь, осталось совсем недолго. Вот сейчас на сканерах возникнут биоторпеды и… о какой маневренности в таком состоянии может идти речь?!

Конечно, для возвращения всегда есть и аварийный выход — через смерть носителя. Может быть, это вернет меня обратно. Но самоубийства, а вернее, убийства этой моей версии здесь не отменит. А если не вернет — теоретически, в том измерении, где я все еще нахожусь в королевском дворце, я даже не пойму, что произошло, и получилось ли хоть что-то. Скорее всего, решу, что просто ничего не вышло, и буду продолжать спать спокойно — по крайней мере, на этот счет, даже не узнав, что слепок моего сознания все же куда-то отправился и привел к катастрофе.

Но секунды и минуты шли, а на сканерах ничего не появлялось. Я с усилием сфокусировался на горящих на табло цифрах. В это время атака уже началась. Но кругом было тихо. Я перевел дух. Прошла уже точно целая минута с тех пор, как это должно было произойти. Две минуты, три… через пять я пришел к выводу, что ничего и не случится. Несмотря на выбранный крохотный отрезок смещения во времени, я оказался в очень далеком измерении. Хотя каким-то чудом в тех же самых пространственных координатах — в катере с прозрачными изнутри бортами в толще вод океана. В то же время, в том же месте, но «событие» было другое. Никакой видимой внешней опасности.

Сознание понемногу прояснялось, шок от накладки психоматрицы проходил, я вспоминал все больше о том, что привело меня сюда. Какой-то неясный импульс, толчок, простое желание побыть в одиночестве в подводном мире. Совершенно никакой разумной причины. Если не считать разумной причиной то, что это понадобилось мне в другом измерении. В очень-очень, невероятно далеком измерении, потому что!..

Воспоминание потрясло меня дважды, дважды осознанное каждой частью меня, обладающей своей историей.

Потому что здесь все они — моя семья — были живы. Мы пришли к этой точке в пространстве и времени абсолютно разными путями.

2/4. Визитеры

Когда-то, не так уж давно, и все же пару жизней назад, в конце пятого века в Британии мы задумывались, насколько действия «Януса» руководятся не просто информацией и возможностью найти наиболее приближенные ей соответствия в соседних временных потоках, а нашими представлениями, заблуждениями и желаниями, которые он черпает прямиком из нашего мозга. У нас были к тому все поводы. Мы оказались в довольно странноватом для настоящего пятом веке. Да еще и почти управляемом мысленно. Разумеется, где-то были просто совпадения, где-то что-то происходило именно с нашими головами, а не с реальностью, но не все объяснялось так просто. Вернее, объяснение было простым в любом случае. Но диковатым. И настораживало насчет любой другой реальности. Ведь и в той, из какой взялись мы сами, происходили вмешательства извне, из других временных потоков. Мы могли воздействовать на чужие реальности (по каким-то неведомым им законам) а кто-то мог воздействовать на нашу. Правда, не на все реальности можно воздействовать мысленно… возможно. Или не всем. Видимо, это может происходить в совсем уж исключительных случаях, и когда к этому ведут особые условия задачи.

Что же происходило здесь? Призрак станции времени перенес меня очень недалеко в прошлое и, возможно, среди всей информации, которой располагал, воспользовался и моим самым большим желанием, посчитав его не менее важным пунктом в перечне, чем все, что я знал.

Хотя не исключено, что я гиперболизирую важность собственных желаний по понятным причинам, и это все-таки случайность. Всего лишь самый подходящий соседний поток для выбранных координат. А если бы мне удалось вернуться до того, как я вспомнил получше свою здешнюю историю, я бы ничего и не заподозрил.

Но мне не удалось. И я понятия не имел, удастся ли вообще. В глазах, по крайней мере, уже не двоилось, и голова не кружилась. Можно попробовать еще раз. Оставаться здесь было бы бессмысленно — вмешиваться в чужую, пусть и почти свою же, историю, и ничего не сделать в той, откуда я пришел, где это было важнее — для меня же самого. Разве только я застряну здесь в силу несчастного случая.

«Мнимое время не имеет конца и начала, назад, на пять-шестнадцать-тридцать шесть!»

Хлоп!..

Вернулись и головокружение, и тошнота, и расфокусировка зрения. Но его все-таки хватало, чтобы увидеть призрачные светящиеся линии в недрах королевского кабинета, а не ночных вод. Я вернулся домой. В свое мрачное невеселое королевство.