Тень свободы (ЛП)

Ледяные иглы, пронзая хребет, казалось вонзились в живот. Это было странное ощущение. Она никогда бы не подумала, что можно одновременно чувствовать ледяной ком в желудке и тошноту.

Неожиданно вспыхнула паника, наполнив желчной горечью рот, и она тяжело сглотнула. На секунду она поняла, что чувствовали все те бесчисленные недовольные и возмутители спокойствия в тот момент, когда её жандармы вышибали  прикладами пульсеров их двери. Но тут же она заставила себя отодвинуть панику в сторону и впилась взглядом в изображение Терехова.

– Хорошо, – сказала она. – Это ваши условия, а вот мои. Вы остаётесь на орбите. Только попытайтесь высадить здесь хоть один шаттл, хоть одного пехотинца, и я начну расстреливать пленных. У меня на стадионе их около тридцати тысяч. Пожалуйста, можете убедиться сами. И у меня там две роты жандармов. Я могу убить всех на стадионе в течение пяти минут, и если вы попробуете выкинуть какой-нибудь финт – типа высадки на планете – Богом клянусь, я так и сделаю!

– Смело и решительно «служить и защищать» до последнего, как я посмотрю, – презрительно заметил Терехов. Кровь бросилась в лицо Юкель – никто не смел в таком контексте употреблять официальный девиз Солларианской Жандармерии.

– Только попробуй и увидишь, – прошипела она сквозь зубы.

– В последний раз, бригадный генерал, и учтите – моё терпение не безгранично. Если Вы решите не принимать мои условия, последствия лягут на Вас лично.

– Что? Думаешь я поверю в то, что ты явишься сюда за мной? Сравняешь с землёй то, что осталось от этого захолустного городишки, гоняясь за моими людьми и поимеешь полный стадион трупов? – издевательски ухмыльнулась она. – Только не ты. Тебе же надо быть белым – мать его – рыцарем в сияющих доспехах. Если ты спустишься сюда к нам, ты заляпаешь их кровью. Это я тебе гарантирую!

– Понятно, возможно мне следует связаться с президентом Ломброзо. Возможно он, чтобы спасти свою шкуру, как раз захочет передать Вас с Вашими жандармами нам.

– Ломброзо не смог бы отнять для вас и конфетку у ребёнка! Он вместе с Хэдли забился в подвал! Именно мне он поручил  вести эти «переговоры», а я уже закончила, приятель. Итак. Вы готовы принять мои условия? Или мне нужно передать приказ расстрелять первую сотню пленных, чтобы Вы мне поверили?

– И почему люди вроде Вас, – меланхолично вопросил Терехов, – всегда считают себя самыми безжалостными?

Что-то в его тоне заставило зазвенеть колокольчики тревоги в голове у Юкель, но она не отвела взгляд. Она, отказываясь отступить, уставилась ему прямо в глаза, и мантикорец пожал плечами.

– Стил? – сказал он, не отводя взгляда от Юкель.

– Да, сэр? – ответил голос вне поля зрения камеры.

– Передайте сигнал полковнику Саймаку. Затем установите «Положение Зевс».

– Да, сэр, конечно. «Положение Зевс».

– О чём, чёрт побери, вы говорите? – рявкнула Юкель.

– Не могу сказать, что было приятно беседовать с Вами, бригадный генерал, – ответил Терехов. – Познавательно, да – в каком-то отвратительном смысле слова – но не приятно. На самом деле, я счастлив, что нам никогда больше не придётся разговаривать.

– Отлично, – сказала она. – Теперь валите на хрен отсюда, прежде чем я передумаю и решу пристрелить пару дюжин пленных, чтобы поторопить вас!

– О, этого я не опасаюсь, – заверил он её. – На самом деле, – он поднял запястье и взглянул на наручный хронометр, – Вы должны получить мой ответ на Ваши требования, – наполненный холодом взгляд его голубых глаз снова обратился к ней, – прямо сейчас.

Она нахмурилась, недоумевая, что он, чёрт возьми, имеет в виду.

Две с половиной секунды спустя она всё ещё пыталась найти ответ, когда кинетический снаряд на скорости приблизительно тридцать километров в секунду поразил башню «Герб Ломброзо».

* * *

«Марк-87» – Кинетический Ударный Комплекс «Дамокл» – являлся модульной системой вооружения специально разработанной для стрельбы из стандартных пусковых установок противоракет любого корабля. КУК «Дамокл» мог быть оснащён различными вариантами боеголовок, но самым распространённым был тот, что стартовал из пусковой противоракетной шахты номер три «Квентина Сен-Джеймса» – шесть кинетических пенетраторов М412-ть, разработанных для корпуса Королевской Морской Пехоты Мантикоры. Каждый пенетратор представлял из себя шестьсотпятидесятикилограмовый  снаряд, со своим собственным короткоиграющим, но мощным импеллерным двигателем, с кольцом конденсаторов для автономного питания и системой наведения. Варьируя ускорение и время работы, М412-ый мог достичь эффективной мощности в одну мегатонну но… в этом конкретном случае требовалась гораздо менее мощная кувалда.

Столкновение произошло на скорости всего лишь в одну десятую процента скорости света. Башня была просто громадной, снаряд был не такой уж большой и его скорость могла показаться ничтожной по сравнению с достигаемыми ракетой «Марк-23» восемьюдесятью процентами скорости света, но её оказалось достаточно. Реальная мощность взрыва в тротиловом эквиваленте составила более шестидесяти семи килотонн, снаряд попал точно в центр крыши здания практически идеально перпендикулярно ей и пробил его насквозь, заполнив весь ограниченный наружными стенами объём испаряющей всё на своём пути плазмой [все разом вспомнили «День Независимости»].

По общему мнению, результат был практически бескровный, особенно по сравнению с гораздо более мощными  ударами которыми Юкель имела обыкновения в целях устрашения стирать с лица планет «мятежные города». Но такой результат вполне устроил Айварса Терехова. Массивные керамобетонные стены ограничили и направили взрыв внутрь здания, а близлежащие башни дополнительно рассеяли взрывную волну, ещё более ограничив взрыв и уменьшив ущерб. Тем не менее, кинетический удар практически сравнял с землёй Президентский Дворец и всё остальное (включая жилые башни, где были расквартированы верхушка Партии Единства и Прогресса Мёбиуса вместе с большинством инопланетного персонала межзвёздных корпораций) в радиусе трёх кварталов. В эпицентре взрыва практически не осталось ничего живого, за его пределами же, не считая контузий от ударной волны, фактически не было пострадавших.

Ударная волна от того места, где раньше высилась башня «Герб Ломброзо», ещё не успела опасть, когда две дюжины штурмовых шаттлов упали с неба Лэндинга. Восемь из них опустились над футбольным стадионом, и запустили ракеты точного наведения в смонтированные на верхнем ряду скамеек трёхствольники жандармерии, те самые, что держали под прицелом согнанных на стадион людей. Прецизионно выверенные удары огненных шаров превратили расчёты трёхствольников в обугленные ошмётки. После чего шаттлы направили вниз свои пушки и неподвижно зависли в ожидании.

Остальные пронеслись мимо, и из них, соскальзывая по антигравитационным тросам, высадились три роты Мантикорской Морской Пехоты в боевой броне.

Тут и там одиночные жандармы, выжившие после ракетного удара, с отвагой обречённости – или глупостью – открывали огонь по зависшим шаттлам или по спускающимся Морским Пехотинцам. Успеха они не добились. Пехотинцы спускались слишком быстро, чтобы стать лёгкой мишенью для паникующих от всего происходящего мужчин и женщин, к тому же у жандармов не было противовоздушного вооружения. Освободительный Фронт Мёбиуса никогда не располагал какими бы то ни было воздушными судами, поэтому на стадионе ни у кого из жандармов не было тяжёлого вооружения, а шаттлы были слишком хорошо защищены от их лёгкого стрелкового оружия.

Как очень скоро выяснили тюремщики, совсем по-другому обстояло дело с их собственной броней, которая не стоила ровным счётом ничего для тридцатимиллиметровых зарядов, вылетающих со скоростью нескольких тысяч метров в секунду из импульсных пушек шаттлов. Некоторые прожили немногим больше, чтобы обнаружить, что их пульсеры столь же бесполезны и против боевой брони высадившихся  Морских Пехотинцев.