Исправляя ошибки (СИ)

— Я так и знал, — произнесли, уродливо кривясь, его губы.

«Так и знал, что ваших материнских чувств не хватит надолго».

— О чем ты? — генерал непонимающе нахмурилась.

— О том, что вы остались все той же мерзкой, ограниченной, жестокой дрянью, все той же добродетельной идиоткой, одержимой идеей всеобщего блага, что и двадцать лет назад, — выпалил он на едином дыхании — с болью и почти с торжеством. Бархатные глаза Леи на лице ее сына лихорадочно блестели.

Услыхав эти слова, этот ужасный и настолько несоответствующий действительности упрек, Лея вздрогнула, словно от пощечины.

— Как ты можешь так говорить? — изумилась она.

«После всего, что я сделала, спасая тебя. После того, через что мне пришлось переступить, чтобы только ты находился в безопасности».

Она тяжело вздохнула — и резко умолкла, исходя негодованием. В какой-то момент ей — и ее сыну тоже — показалось, словно она вот-вот вновь ударит его по лицу. Однако высшая степени материнского гнева не испугала Кайло, который и сам сейчас был не в себе. Он снова и снова усмехался. Его ноздри дико раздувались. На лице играла острая улыбка.

— Что, хотите снова меня ударить? Так давайте! — бросил он с вызовом.

Надо же, ведь этой отвратительной женщине почти удалось убедить его в искренности своих намерений! Он был готов поверить, что она изменилась за это время. Что в самом деле намерена пожертвовать всем, и даже собственной жизнью, чтобы искупить свою вину перед ним.

Вот уж воистину, наивный дурак! Слабый и глупый, как отец, который в свое время также повелся на пылкие убеждения прекрасной принцессы Органы — истинного украшения Альянса повстанцев, променяв свою привычную жизнь на бесполезный героизм и революцию. Только со временем генерал Соло понял, что за горячностью Леи скрывается исключительно тупая спесь и бесполезный набор догм, с рождения вбитых ей в голову приемным отцом, который также был замешан в многолетней террористической деятельности, за что и поплатился не только сам Органа, но и весь его народ. А распознав в полной мере, с кем он живет, не сумев прогнуться под эту женщину, как она того хотела и требовала, Хан просто ушел, не желая больше видеть ни ее, ни сына.

Юноша прикрыл глаза на миг, собираясь с мыслями. Нет, Лея Органа — вовсе не его мать, и никогда не была таковой. Кто угодно — героиня Альянса, принцесса, сенатор, генерал, глава Сопротивления, возлюбленная Хана Соло, одна из первых леди Чандрилы, Корусанта и Хосниан-Прайм — но только не жена и не мать.

— Вы лгали мне всю жизнь и сейчас продолжаете лгать, — проговорил Кайло, констатируя факт, который в его глазах не подлежал сомнению. — Вы говорили, что мое смирение — это поза? Так вот, генерал, ваше — тоже. Вместе со всеобъемлющей и самоотверженной материнской любовью, которую вы отчаянно демонстрировали мне все это время. Поза, не более того. На самом деле все имеет свою цену. Даже родительское прощение, не правда ли?

Лея упрямо тряхнула головой.

— Все не так…

Сын поднял на нее страшный взгляд.

— Не смей лгать мне снова! — Это был не его голос и не его слова. Они принадлежали существу, в котором растворялся истинный Бен Соло. Переведя дыхание, он добавил — на сей раз с глубокой усталостью: — Ваша цена — сведения, которыми я располагаю? Что ж, я не готов уплатить ее, и вы об этом прекрасно знаете. Можете делать со мной, что хотите.

— Бен, пожалуйста… — прошептала генерал ломающимся голосом. Каждое слово, произнесенное им, беспощадно ранило ее душу. — Пожалуйста, выслушай… там, во Внешнем кольце гибнут люди, и в твоей власти помочь им.

— Я не разделяю вашего воинствующего идеализма, генерал, — саркастически напомнил юноша, — и вовсе не стремлюсь помогать всем вокруг. На войне гибнут люди — это истина, не подлежащая обсуждению. Припомните гражданскую войну, развязанную террористами, вроде вас и ваших приятелей. Сколько народу погибло в ней с обеих сторон? А сколькие еще умрут, если вы вторгнитесь в систему, где расположена основная база Первого Ордена? Нет, матушка, не стоит пытаться задеть меня вашими жалобными агитационными речами. Вы будете выполнять свой долг, а я — свой.

На долю секунды генерал Органа погрузилась в абсолютную тишину, раздавленная тем, что она услышала.

Кажется, потеряв всякий интерес к матери, Кайло прошел мимо нее и встал у окна.

— Я прошу исполнить только одну мою просьбу, — произнес он, не поворачивая головы. — Когда мне придет срок отправиться к вашим умельцам, извольте хотя бы предупредить об этом заранее. Я хочу быть готовым.

Лея издала болезненный стон. Новое «пожалуйста» так и застыло на ее губах.

Задевая все на своем пути, словно слепая, она почти бессознательно двинулась к Бену. У нее дрожали ноги, в горле стоял ком.

Встав рядом, Лея судорожным движением заключила руку сына между своих рук. Его кожа была холодной.

Кайло, не моргая, посмотрел ей в лицо. Тогда ему подумалось — всего на долю секунды, ведь доли секунды вполне довольно для очередной искры разочарования и обиды, — что сейчас, кажется, их прежнее соглашение (к слову, и добытое-то весьма неоднозначным путем) уже не действительно. Ведь мать не была искренней с ним до конца. Да и он сам, не вмешайся голос Верховного лидера (хотя о причинах этого вмешательства Кайло даже не решался гадать), неизвестно, как поступил бы.

Но если они оба обманывали друг друга, и узы их договоренности могут быть разорваны, отчего бы не закончить дело прямо сейчас? Вот окно, которое легко разбить и за которым его не поджидает вооруженная охрана. И наручники больше не ограничивают его движений. Удрать из медицинского центра будет не такой уж трудной задачей. Можно даже попытаться разжиться оружием. А дальше — в порт, взять первый же сносный корабль и улететь прочь. Назад к Верховному, к его ногам, чтобы просить у его мудрости совета, как совладать со своей слабостью и возвратить себе былые возможности.

Верховный лидер не позволил ему убивать генерала Органу, считая, видимо, что она еще может каким-то туманным образом, вольно или невольно, послужить интересам Первого Ордена. Что ж, тогда Кайло ничто не мешает оглушить ее Силой, или, если Сила подведет и на этот раз, просто как следует приложить затылком о стену — уж с этим-то он должен справиться. Учитель ведь не упоминал, что он, магистр рыцарей Рен, обязан торчать на этой забытой всеми силами планете и раз за разом выслушивать насквозь пропитанные ложью речи прославленной главы Сопротивления, плотью от чьей плоти и чьим продолжением он является по воле слепой судьбы.

И тут треск разбивающегося стекла, резкий ветер и отдаленный гул вечерней улицы за оградой медицинского центра вернули обоих к реальности. На них обрушился град из осколков. Пришлось зажмуриться и пригнуть головы.

Потом они оба ощутили приближение новой опасности. Кайло воскликнул: «Ложись!» и рывком прижал тело матери к полу за мгновение до того, как плазменный заряд ударил в то место, где они стояли только что. Следующий выстрел юноша отразил, просто выставив вперед руку на манер щита. Другой рукой он интуитивно держал Лею, укрывая за своей широкой спиной. Перед лицом опасности он совсем не думал о концентрации и не беспокоился о том, поможет ли ему Сила на этот раз. Все его действия были продиктованы подсознательно. И на удивление работали так, как надо.

Две фигуры в мандалорской броне мелькнули в оконном проеме, поддерживаемые реактивными ранцами. Что-то тяжелое и, судя по звуку, округлое, звякнуло об пол, приземлившись в дальнем углу комнаты. Угадать, что это, не представляло труда.

Времени на раздумья не было. Не нашлось даже единственной секунды, чтобы мать и сын могли обменяться встревоженными взглядами. Развернувшись к Лее, Кайло изо всех сил прижал ее к себе, словно родитель — малое дитя, хотя крохотная пожилая женщина и выглядела на фоне статного, высокого и широкоплечего молодца практически, как ребенок. Со знанием дела он обхватил руками ее плечи и шею, и сложил ладони так, чтобы они прикрывали ей затылок — самые уязвимые зоны. Он рассчитывал таким образом смягчить удар, если приземление выйдет неудачным.