Обнаженный Бог: Финал

Повсюду, куда он подходил, он слышал шепот узнавания и видел приветственные кивки. Решимость и уверенность защитников распространялись в воздухе, превращаясь в осязаемую ауру сердечного расположения. Когда он занял место возле Марселы, они просто улыбнулись друг другу, наслаждаясь предстоящей битвой. Теперь поезд был всего в миле от города, огибая последний поворот дороги перед прямыми путями к станции. Он залился сердитым вызывающим свистком. Красноватый туман над вокзалом засверкал ярче. В стенках деревянных спальных вагонов раскрылись амбразуры, из которых посыпались обломки гранита.

Лука смотрел прямо на паровоз, стоя под стволами пушек.

— Подходи, подходи, задница, — спокойно произнес он.

Выбор был на удивление прост. Каждая сторона приблизительно знала силы и расположение другой. Не могло произойти ничего иного, кроме прямой конфронтации одного лагеря другому. Соревнование энергистической мощи и воображения, где настоящее оружие было нежелательным зрелищем. Осталось полмили до станции, и поезд постепенно замедлил ход. Два последних вагона отцепились и затормозили до полной остановки среди оранжевых искр, летящих от колес. Их бока откинулись, образовывая скаты, оттуда вниз, к земле ринулись джипы. Они были превращены в бронированные экипажи, приспособленные для езды по песку, с толстыми решетками; громадные шины с глубокими протекторами приводились в движение четырехлитровыми бензиновыми двигателями, которые с резким рыком посылали в воздух вонючие выхлопы. В каждой машине над водителем возвышался автомат, он обслуживался автоматчиком в кожаной куртке и в шлеме с очками.

Машины рванули прочь от вагонов в попытке объехать с тыла защитников города. Лука просигналил своей кавалерии. Они двинулись в поля, чтобы перехватить джипы. Поезд с ревом проследовал дальше.

— Приготовься! — закричала Марсела.

Из пушки поезда повалили клубы белого дыма, Лука рефлекторно пригнулся, уплотняя воздух вокруг себя.

В конце вокзала начали разрываться снаряды, толстые комья земли загрязняли чистую линию горизонта среди всполохов оранжевых огней. Два из них ударились о бахрому красного облака и взорвались, не принеся никому вреда, за двадцать ярдов до земли. Полетела шрапнель. Со стороны защитников послышались радостные крики.

— Мы их доконали, — в триумфе зарычал Лука.

Через поля загремел автоматный огонь — это джипы делали резкие повороты, вздымая потоки грязи. Они въезжали прямо в ворота, раскидывая бревна взрывами желтого огня. Лошади легким галопом мчались за ними, с усилием перепрыгивая через живые изгороди и заборы. Всадники стреляли с седла, посылая белые молнии. Моторы джипов начали покашливать и заикаться, в то время как потоки энергистической мощи играли в адские игры с клетками, упрятанными глубоко в полутвердой иллюзии.

Теперь поезд отошел всего на четверть мили. Его пушка все еще непрерывно стреляла. Земля за пределами вокзала брала на себя всю силу ударов; то и дело образовывались кратеры, посылая в воздух почву, траву, деревья и каменные стены. Луку удивляли небольшие размеры воронок: он ожидал, что снаряды должны быть мощнее. Дыма от них, однако, образовывалось много, толстые серовато-синие облака неистово сбивались в кучи на фоне глушившего их красного сияния. Они почти закрыли поезд.

Лука подозрительно нахмурился, видя это.

— Это может быть прикрытие, — закричал он Марселе, перекрывая низкий рев разрывающихся снарядов.

— Не имеет значения, — прокричала она в ответ. — Не забудь, мы можем ощущать их. Дымовые завесы тут не помогут.

Что-то шло не так, и Лука это чувствовал. Когда он снова обратил свое внимание на поезд, он мог почувствовать нотку торжества, исходящую от поезда. И все же — ничто из того, что сделали мародеры, не убедило их в победе. Ничего такого Лука не заметил.

Слои дыма от снарядов лениво ползли по направлению к станции. Пробиваясь через край красного света, они фосфоресцировали цветом темного кларета. Люди из резервных групп, толпившихся за платформами, странно реагировали на первые струйки дыма, изгибающиеся и вьющиеся вокруг них. Размахивая руками у себя перед лицом, как будто отгоняя надоедливых ос, они начали спотыкаться и кружиться на месте. От их сознания шли мелкие волны паники, они сталкивались с теми, кто находился рядом.

— Что это с ними происходит? — спросила Марсела.

— Не знаю, — Лука понаблюдал за медленным движением темно-красного дыма.

Дым вел себя в высшей степени естественно, его витки волнообразно колыхались и крутились в потоках воздуха. Ничто его не направляло, не было никакого злонамеренного энергистического давления, и все же там, куда он распространялся, устанавливался хаос. У Луки ушло некоторое время на то, чтобы уловить бросающиеся в глаза связи; даже уверяя себя, что Спэнтон опустится так низко, как только возможно, Лука находил, что трудно поверить в такую безнравственность.

— Газ, — произнес он, обретя дар слова. — Это не дым. Этот ублюдок применяет поражающий газ!

Автоматы и ружья открыли огонь из каждой щели, прорезанной в бронированных боках поезда. Так как обороняющиеся рассеялись, пули могли беспрепятственно разрезать розовый воздух. Первый ряд городских жителей оттеснило назад, когда пули начали ударяться об их защитные куртки. Внезапно красноватый туман исчез. Человеческий инстинкт выживания был слишком силен, каждый сосредоточился на том, чтобы спастись самому.

— Сдувайте его назад, на них! — заревел Лука, перекрикивая общее смятение.

Теперь поезд отъехал всего на несколько сотен ярдов, поршни яростно рычали, и машина без всяких остановок скользила по рельсам к Луке. Он выставил вперед руки и начал отгонять от себя газ.

Марсела последовала его примеру.

— Давайте! — кричала она ближайшим горожанам. — Отпихивайте его!

Они начали подражать ей, посылая поток энергистической мощи, чтобы оттолкнуть дымку, а вместе с ней — смертоносный газ. Эта идея быстро распространилась между обороняющимися, она становилась реальной, как только о ней начали думать. Люди не нуждались в том, чтобы действовать, им нужно было только думать. Поднялся ветер, он стонал над стенами вокзала, торопливо проносясь над рельсами, его скорость быстро увеличивалась. Столбы дыма начали сгибаться над своими кратерами, которые заскользили по направлению к приближающемуся поезду. Ветер подбирал и уносил листья и прутики от изгородей. Они, ни в чем не повинные, разламывались о черную броню поезда и разлетались вокруг него взволнованными потоками.

Лука взвыл в бессловесном возбуждении, добавляя воздух из своих легких к той энергии, которая вырывалась из его тела. Буря эта достигла силы здорового ветра, обрушиваясь на него же. Он и его соседи крепко взялись за руки, и все вместе они твердо укрепились на земле. Единство цели вернулось, принося им непобедимую власть над стихией. Теперь, как только возникал порыв ветра, они начинали придавать ему определенную форму, сужая его поток так, чтобы он стремительно шел против поезда. Висячие фонари вдоль платформы раскачивались параллельно земле, с силой цепляясь за свои кронштейны.

Поезд замедлил ход, затормозил от ужасной силы горизонтального торнадо, ринувшегося против него. Пар от его трубы и неплотно состыкованных деталей присоединялся к потокам смертельного газа. Мародеры не могли твердо держать свои ружья в руках; ветер кидался на них, крутя оружие и раскачивая его у них в руках, угрожая выхватить его. Стволы пушек смотрели в разные стороны и уже перестали стрелять.

Теперь все обороняющиеся вложили свою волю в ярящийся ветер; направляя его прямо против поезда и заставляя его, покачиваясь, остановиться за сотню ярдов от вокзала. Тогда они увеличили напор, адреналин обеспечил им дальнейшее вдохновение. Железный зверь качался, его вес ничему не мог помочь.

— Мы можем с этим справиться, — закричал Лука, и его слова разносил сверхъестественный ветер. — Продолжаем.

Его поддержали все, воодушевленные тем, как при первых движениях затрещала громадная рама паровоза.