Тысячелетний сокол (ЛП)

Останки кореллианского фрахтовика, доставленного с орбиты в мастерскую Бамми в Дуросском секторе, болтались в подвесной клети в центре ангара. Бамми мечтал, что однажды сможет позволить себе репульсорный подъемник, но пока что был вынужден обходиться кранами и лесами. Он нанял бригаду разборщиков, которые сняли с фрахтовика жвала, выносную кабину и все прочее, что плохо держалось или не поддавалось восстановлению. В конечном итоге остался лишь покореженный корпус-блюдце. Все семь опор, из которых состояло шасси, вплавились в корпус, когда фрахтовик протащило вдоль фюзеляжа «Долины Джендири III» и впечатало в ее бронированное брюхо.

ИТ был в гораздо более плачевном состоянии, чем следовало из сообщений бригады забортных рабочих, которая обследовала его в невесомости. Бамми наполнил с десяток крупногабаритных контейнеров опасными отходами, и это было только начало. Новые жвала, более объемный трюм, генератор щита и пару шестиместных спасательных капсул можно будет снять с ИТ-1300-пи, который врезался в астероид неподалеку от Нал-Хатты. К счастью, гиперпривод, «квадексовский» реактор и навикомпьютер «Рубикон» — передовой даже по современным меркам — были исправны, но досветовые двигатели «Джиордайн» точно нуждались в полной реставрации.

Хуже того — кораблю требовался новый электронный мозг.

— Босс, куда это ставить?

Прикрыв ухо ладонью, Бамми повернулся к одному из работников:

— Выключи эту треклятую горелку! — Развернувшись обратно к иктотчи, который обратился к нему, механик спросил: — Что у тебя там?

— Стабилизатор давления топливного насоса.

— Рабочий?

Инородец покачал рогатой головой:

— Более-менее.

— Так более или менее?

— Более.

Бамми ткнул пальцем в гору рассортированных и пронумерованных запчастей, лежащих на полу под кормой подвешенного корабля.

— Положи там. И не забудь подписать.

Такая гора была в ангаре не одна, и сам он больше напоминал реставрационную мастерскую древностей, чем корабельный док.

Пока иктотчи волок стабилизатор через весь ангар, послышался голос одного из немногочисленных работников-людей:

— Компенсатор магнитного потока прострелен. И аллювиальные гасители тоже.

— Починить сможешь?

— Я — нет.

У Бамми поникли плечи.

— Внеси в список заказов.

Он мечтал, что однажды сможет позволить себе нанять гивина или верпина.

Положение менялось от плохого из рук вон к отвратительному. Но по крайней мере бригада механиков наконец вернулась всем составом к работе после того, как Нар-Шаддаа целый месяц праздновала окончание войны. Никто здесь не испытывал особой симпатии к новоиспеченному императору Палпатину, однако многие полагали, что тот будет так занят упрочением своей власти в Ядре, что в Среднем и Внешнем кольцах вновь наступит раздолье для торговли спайсом и прочим запрещенным к обороту добром. А главное — контрабандисты смогут летать без опасения попасть под обстрел с автоматических кораблей сепаратистов или крейсеров Республики.

Бамми было не до клубных развлечений. Редж Тонт ждал корабль, и не стоило задерживать доставку или превышать смету — слишком велик был риск разозлить преступного главаря.

Бамми задрал голову, разглядывая спекшееся днище фрахтовика. Почерневшие участки — въевшиеся продукты горения — образовались из-за выстрела турболазера с республиканского крейсера. Большой уверенности не было, но Бамми поставил бы несколько кредитов на то, что выстрел стал косвенной причиной столкновения с «Долиной Джендири». Удар, скорее всего, перегрузил щиты и вывел из строя навигационные системы. Точнее можно будет выяснить, лишь разобрав реактор, однако и без того было понятно, что фрахтовик побывал в знатной переделке. Кроме того, Бамми явно был не первым механиком, который приложил руку к прокачке этого фрахтовика. За все годы латания космической и атмосферной техники Бамми ни разу не видел корабль, который был бы настолько увешан «неродными» запчастями — как будто каждый владелец так или иначе подновлял, дорабатывал или модифицировал его. Персону вроде Реджа Тонта подобные запчасти не устроят — по крайней мере там, где их чужеродность будет бросаться в глаза. Бамми был уверен, что ему сойдет с рук, если он установит изготовленные в мастерских Нар-Шаддаа детали в коммуникационный и осветительный блоки, но был риск, что Редж Тонт закажет независимую экспертизу вычислительных систем и систем жизнеобеспечения. Вот почему электронный мозг для корабля был проблемой. О том, чтобы отремонтировать имеющийся, не было и речи, а покупка нового съест и без того небольшую прибыль, которую Бамми намеревался извлечь из этой работы.

Он озадачил новенького — молодого полукровку человеческо-тилинского происхождения по имени Шуг Нинкс — чтобы тот раздобыл информацию об электронном мозге на замену, и именно этот парнишка сейчас вбежал в мастерскую и бросился к нему.

— Я нашел нам мозг, — выпалил запыхавшийся Нинкс.

— Где?.. — только и успел спросить Бамми, как увидел знакомую фигуру, вразвалочку шагающую по ангару. Развернувшись к Нинксу, он недовольно покачал головой. — Малой, зря ты пошел к нему.

Пятнистый румянец Нинкса заметно прибавил синевы:

— Я не знал…

Бамми хлопнул его по плечу:

— Не дергайся. Может, все обернется и к лучшему.

Мейзел, куривар с резко выраженным рогом на черепушке, был известным на Луне контрабандистов скупщиком краденого, приторговывал оружием и во время войны бесстыжим образом сотрудничал с обеими конфликтующими сторонами. Присущая его расе шипящая манера речи только подчеркивала коварство его натуры.

— Твой полукровка говорит, тебе нужен корабельный мозг.

Бамми подвел куривара к заваленному хламом столу в углу ангара и жестом указал на стул:

— С каких пор ты торгуешь запчастями? Я думал, ты только по оружию спец.

Мейзел пожал плечами, которые прикрывал роскошный плащ:

— Так и есть. Просто по случаю подвернулось нечто такое, что и тебе могло бы пригодиться.

Бамми сжал губы:

— Что ж, послушаем.

— У меня есть знакомцы, которые заняты демонтажом сепаратистских кораблей. Я могу достать электронный мозг, заточенный под наведение и стрельбу, — прямиком с корабля-матки для три-истребителей.

Бамми нахмурился:

— Перепрошить его для нужд ИТ-фрахтовика влетит мне в кредиточку.

— Это я знаю, — ответил Мейзел. — Но у меня на примете есть кое-кто, кто этим займется. Ты только дай чертежи.

Бамми обдумал предложение:

— Чертежи у меня есть, прямиком от «Кореллианской инженерной». Но во сколько мне это обойдется?

— Меньше чем в половину того, что у тебя запросят за оригинальный «Сверхпоток» из цехов «Ханкса-Варгеля» — даже по оптовым расценкам.

— Гарантируешь?

Мейзел улыбнулся:

— Конечно. В случае неполадок — возврат всей суммы.

— Возврат? — рассмеялся Бамми. — Если неполадки обнаружит мой заказчик, меня самого придется возвращать к жизни.

— Возвращение к жизни — не мой профиль. Я спекулирую только материальными благами.

Бамми обмозговал предложение еще раз.

— Допустим, я тебе поверю. Когда я его получу?

— Через неделю после того, как предоставишь чертежи и внесешь первую половину стоимости.

Возвращаясь к кораблю, Бамми все еще собирался с мыслями. Под правым стыковочным узлом дожидался иктотчи, державший в толстых, в потеках смазки, руках небольшой прибор.

Бамми посмотрел на него недоуменно.

— Я извлек это из электронного мозга фрахтовика, — объяснил иктотчи. — Бортовой регистратор.

Вместо того чтобы вернуться в свою квартирку в Кореллианском секторе Нар-Шаддаа, Бамми остался в мастерской и начал выгружать информацию из электронного мозга «Сверхпоток-4» производства «Ханкса-Варгеля». Регистрационные данные, сведения о владельцах, полетные и сервисные записи. Находка распалила его интерес, и механик провел полночи, сверяя записи бортового регистратора с тем, что нашлось в ГолоСети. К утру он наконец составил краткую «биографию» корабля, сменившего за прошедшие десятилетия немало имен.