Лаки Старр и спутники Юпитера

— Вспомни, Лаки. Тебя дважды ударили. Это была нечестная драка.

— Да, я знаю. Что ж, может, мне и правда нужна была помощь.

В этот момент прозвучал дверной сигнал, и Лаки приподнял брови.

— Интересно, кто это?

Он нажал кнопку, и дверь ушла в щель в стене.

Невысокий полный человек с редеющими волосами и голубыми глазами не мигая смотрел на них, стоя в двери. В одной руке он держал странно изогнутый металлический предмет, который непрерывно поворачивал проворными пальцами. Предмет время от времени начинал передвигаться вдоль руки, как будто обладал собственной жизнью. Верзила с интересом следил за ним.

Человек сказал:

— Меня зовут Гарри Норрич. Я ваш сосед.

— Добрый день, — ответил Лаки.

— Вы Лаки Старр и Верзила Джонс, верно? Не хотите ли на несколько минут заглянуть ко мне? В гости. Немного выпьем.

— Вы очень добры, — сказал Лаки. — Мы с радостью навестим вас.

Норрич как-то неловко повернулся и направился по коридору к соседней двери. Изредка он касался рукой стены. Лаки и Верзила последовали за ним. Верзила нес v-лягушку.

— Входите, джентльмены. — Норрич отступил, пропуская их. — Садитесь. Я о вас много слышал.

— Что слышали? — спросил Верзила.

— О драке Лаки с Большим Арманом, о том, как искусно владеет Верзила игольным ружьем. Все об этом говорят. Сомневаюсь, чтобы к утру остался на Юпитере-9 хоть один человек, который бы об этом не слышал. Это одна из причин моего приглашения. Я хочу с вами поговорить.

Он осторожно налил в два стакана красноватую жидкость и предложил гостям. На мгновение Лаки протянул руку к стакану, остановил ее в трех дюймах и ждал результата. Ничего не произошло. Тогда он взял стакан из руки Норрича.

— Что это у вас на верстаке? — спросил Верзила.

В комнате Норрича, помимо обычной мебели, было что-то вроде верстака вдоль всей стены со скамьей перед ним. На верстаке в беспорядке были расставлены металлические приспособления и устройства, в центре находилось странное сооружение шести дюймов в высоту.

— Это? — Норрич осторожно провел рукой по поверхности верстака и задержал ее на сооружении. — Это головоломка.

— Что?

— Трехмерная головоломка. Японцы делают их тысячи лет, но в других местах они мало известны. Они состоят из множества частей, которые вместе составляют некую структуру. Вот эта, например, когда я ее закончу, будет моделью генератора аграва. Я сам изобретаю и делаю эти головоломки.

Он взял металлическую деталь, которую держал в руке, и вложил в отверстие сооружения. Деталь вошла гладко и осталась на месте.

— Теперь нужно взять другую часть. — Его левая рука двинулась по поверхности, а правой он пошарил среди частей, нашел одну и поставил ее на место.

Верзила, заинтересованный, придвинулся ближе и тут же отпрыгнул, когда из-под верстака неожиданно послышалось звериное рычание.

Из-под верстака выбралась собака и положила передние лапы на скамью. Большая немецкая овчарка спокойно смотрела на Верзилу.

Тот нервно сказал:

— Эй, я наступил на нее случайно.

— Это только Мэтт, — ответил Норрич. — Он никого не тронет без серьезной причины. Это моя собака. Мои глаза.

— Ваши глаза?

Лаки негромко сказал:

— Мистер Норрич слеп, Верзила.

Глава шестая

В игру вступает смерть

Верзила отскочил.

— Простите.

— Не извиняйтесь, — добродушно ответил Норрич. — Я привык и справляюсь. Я ведущий инженер и руковожу испытаниями. И мне не нужна помощь на работе, как и в сооружении головоломок.

— Вероятно, эти головоломки дают вам возможность потренироваться, — сказал Лаки.

Верзила спросил:

— Вы собираете эти штуки, не видя их? Пески Марса!

— Это не так трудно, как можно подумать. Я упражняюсь много лет и сам их делаю, так что знаю все хитрости. Вот, Верзила, одна из самых простых. Просто яйцо. Можете разобрать его?

Верзила взял овоид из легкого сплава и начал вертеть его, разглядывая прилегающие друг к другу части.

— В сущности, — продолжал Норрич, — Мэтт мне нужен только для одного: для ходьбы по коридорам. — Он нагнулся, чтобы почесать собаку за ухом, и собака широко зевнула, обнажив большие белые клыки и длинный розовый язык. Лаки через v-лягушку ощутил поток теплой привязанности Норрича к собаке.

— Я не могу пользоваться аграв-коридорами, — продолжал Норрич, — потому что не знаю, когда нужно сбрасывать скорость, и мне приходится ходить по обычным коридорам, и Мэтт ведет меня. Идти долго, но это хорошее упражнение, и теперь мы с Мэттом знаем Юпитер-9 лучше всех, верно, Мэтт?.. Ну как, Верзила?

— Не могу, — ответил тот. — Оно сплошное.

— Нет. Дайте его мне.

Верзила протянул яйцо, и искусные пальцы Норрича скользнули по его поверхности.

— Видите вот этот маленький квадратик? Надо на него нажать, он немного подается. Возьмитесь с другой стороны за выступившую часть, сделайте пол-оборота по часовой стрелке и вытащите. Вот так. Теперь остальное легко разделится. Вот это, потом это, потом это и так далее. Ставьте части в том порядке, в каком отделяете их. Их всего восемь. Соберите их в обратном порядке. Поставьте на место ключевую часть, и она будет держать вместе все остальные.

Верзила с сомнением посмотрел па разложенные части и склонился к ним.

Лаки сказал:

— Мне кажется, вы хотите поговорить об оказанном нам приеме, мистер Норрич. Вы сказали, что хотите поговорить о моей драке с Арманом.

— Да, член Совета. Я хочу, чтобы вы поняли. Я здесь, на Юпитере-9, с самого начала проекта «Аграв» и знаю людей. Некоторые улетают, когда кончается срок их контракта, их место занимают новички; другие остаются; но у всех у них есть нечто общее. Они чувствуют себя неуверенно.

— Почему?

— По нескольким причинам. Во-первых, сам проект опасен. У нас было с десяток несчастных случаев, и мы потеряли сотни людёй. Я потерял зрение пять лет назад, и мне еще повезло. Я мог погибнуть. Во-вторых, эти люди оторваны от семьи и друзей. Они по-настоящему одиноки.

Лаки сказал:

— Вероятно, есть и такие, кому это одиночество нравится.

Он мрачно улыбнулся, говоря это. Не секрет, что люди, вступившие в столкновение с законом, иногда умудрялись скрыться на внешних мирах. Здесь, для работы на безвоздушных планетах, под куполами с псевдогравитацией, всегда нужны люди. И добровольцев обычно не расспрашивают. И в этом нет ничего плохого. Такие добровольцы служат Земле и ее населению в трудных условиях и тем самым расплачиваются за свои преступления.

Норрич кивнул, услышав слова Лаки.

— Я рад, что вы не заблуждаетесь на этот счет. Если не считать военных и профессиональных инженеров, вероятно, половиной рабочих интересуется полиция Земли, а остальных разыскивают в других мирах. Не думаю, чтобы хоть один из пяти сообщал свое подлинное имя. Понимаете, как они себя чувствуют, когда начинается какое-нибудь расследование. Вы ищете сирианских шпионов; мы все это знаем; но каждый думает, что в процессе расследования может выясниться его собственное дело и его отправят в тюрьму на Землю. Все они хотят вернуться на Землю, но анонимно, а не в наручниках. Поэтому Ред Саммерс смог их так легко поднять.

— А почему Саммерс их предводитель? У него особенно плохой послужной список на Земле?

Верзила на мгновение поднял голову от головоломок:

— Может быть, убийство?

— Нет, — энергично возразил Норрич. — Вам следует понять Саммерса. У него несчастливая жизнь: ни дома, ни настоящих друзей. Он связался не с теми людьми. Побывал в тюрьме, да, но за незначительные проступки. Если бы он остался на Земле, его жизнь была бы окончательно загублена. Но он прилетел на Юпитер-9. Начал здесь жизнь заново. Начинал как простой рабочий, но все время учился. Стал специалистом в области строительства при низкой силе тяжести, а также в механике силовых полей и технике аграва. Занял высокое положение и прекрасно справляется с работой. Его здесь уважают, им восхищаются, его любят. Он понял, что такое репутация и положение в обществе, и ничего не боится больше, чем мысли о возвращении на Землю к старой жизни.