Закат техномагов-3: заклиная Тьму

– Джон, – произнесла она, и он резко развернулся, тяжело дыша, широко раскрыв глаза. – Тебе некуда идти… Вернись, и мы все обсудим.

Она продолжала медленно идти к нему, ища слова, которые могли бы помочь ей установить контроль над ним. Они оба знали, что она – не Шеридан. Но она должна убедить его, заставить, каким-то образом, влюбиться в себя, принять в качестве жены.

– Я знаю, что я не та Анна, которую ты любил… Но я создана из нее. Новая личность. Она никогда не вернется, но я могу любить тебя так же, как она!

Он посмотрел вверх, на огромный купол, простирающийся где-то высоко над его головой и служащий потолком огромной пещере. Если он надеялся на помощь, или на то, что сможет сбежать, то эти надежды не оправдались. Так почему же он продолжал сопротивляться, даже сейчас? У него не было иного выбора, кроме как сдаться.

Анна протянула к нему руки.

Перед Кошем простирался огромный город тьмы, источавший заразу древнего врага. Хотя Кош никогда раньше не видел города, лишь одно здесь удивило его. Прямо внизу, под балконом, на котором стоял Шеридан, разверзлась бездна – центр этого огромного храма, посвященного хаосу.

Возможно, враг не очень хорошо справлялся с планировкой, и поэтому они построили город, разбив его на части, вокруг этой ямы, создававшей лишь помехи, ни для чего полезного, кажется, не пригодной. Но Кош слишком хорошо знал своего врага: хотя всюду, где они появлялись, они несли с собой хаос, для самих себя они с поразительной тщательностью разрабатывали планы и проекты. Если центром их главного города стала пропасть, значит, это было сделано с определенной целью – если не с практической, то с духовной.

Бездна должна была воплощать собой связь – либо реальную, либо символическую – с Лориеном, который некогда жил глубоко в недрах этой планеты. Если связь была лишь символической, или если Лориен давным-давно покинул это место, то положение Шеридана было безнадежным. Если же связь была реальной, то, возможно, Лориен ощутит присутствие Шеридана и поможет ему.

Ситуация не очень-то обнадеживающая, но Кош ухватился за эту возможность. Если Шеридан погибнет, то это будет означать, что силы хаоса и порядка сами уничтожили свою единственную возможность навсегда завершить цикл войн, единственную надежду на то, что юные расы смогут когда-либо избежать огненной бури.

Тысячелетия Кош жил, будучи уверенным в праве ворлонцев допрашивать лишь других, не себя. Он, без сомнений, считал, что ворлонские каноны, методы, которыми они стремились достигнуть поставленных целей, сами цели, несут огромное благо юным расам. Но сомнения постепенно подтачивали основу этих его воззрений, и сейчас он вообще ни в чем не был уверен.

Шеридан прислонился спиной к парапету, перед ним стояла его жена, в вышине горело, быстро приближаясь, яркое пятно «Белой Звезды» – бежать было некуда.

В эту секунду Коша поразила мысль: даже если Шеридан погибнет, а война будет проиграна, он все равно был прав, прилетев сюда. Ни силам порядка, ни силам хаоса никогда не одержать победу в этой войне. Юным расам никогда не раскрыть своего потенциала, если либо ворлонцы, либо их враг будут лепить их в соответствии со своими канонами. В тот миг когда «Белая Звезда» на огромной скорости неслась к земле, Кош понял, что разорвать круг войн можно лишь одним способом: если юные расы продемонстрируют, что стали достаточно взрослыми, чтобы не выбирать одну из сторон конфликта, а стать самостоятельной, третьей стороной. И, прилетев сюда, отвергнув тем самым и ворлонцев, и ураган, пройдя мимо них к Древнейшему, первому из Изначальных, Шеридан мог найти этот третий путь.

Внутри разума Шеридана Кош произнес:

– Прыгай. Прыгай немедленно.

Гален схватил Мордена за руки. Кожа Теней потекла с его ладоней, побежала вверх по рукам Мордена, по его лицу, на котором застыло выражение ужаса, покрыла его тело. Гален с трудом встал на ноги, толкнул Мордена, заставил его сделать пару неуклюжих шагов, и вместе с ним свалился в яму Ока. Когда масса извивающихся тел закрыла его, Гален заметил высоко наверху Джона: тот прыгнул с края балкона и полетел к гигантской бездне, простирающейся внизу. Казалось, что никому из них не уцелеть, но они, по крайней мере, попытаются.

Под ногами Галена возникла платформа, принялась давить, толкая их с Морденом, заставляя лететь вниз головой все быстрее и быстрее. Люди-машины раздвигались, освобождали им дорогу. Они хотели, чтобы он выжил, ради них всех, ради всего, через что они прошли. Око заметило, что яркий свет залил сверху огромную пещеру. «Белая Звезда» была совсем близко.

Гален понимал, что не успевает уйти достаточно глубоко. Бомбы были слишком мощными. Но существовало ли иное укрытие? Кожа Теней была прочной, но не настолько. Гален задумался, не сможет ли он создать вокруг себя еще один ее слой. Как только эта мысль пришла ему в голову, по его телу и телу Мордена растекся второй слой черноты. Тогда Гален понял, что он должен делать. Еще один слой, за ним еще и еще. Он сказал людям-машинам делать то же самое, но они не обладали такими способностями.

Они с Морденом неслись все глубже и глубже, вокруг них, с каждым разом все быстрее, образовывались все новые слои кожи Теней. Теперь их тела покрывал толстый кокон тьмы.

В пещеру, пробив купол, с грохотом влетело крошечное, но яркое солнце.

Потом все пространство пещеры залил ярчайший свет.

На секунду все вокруг них утонуло в ослепительно-белой вспышке, настолько яркой, что сама реальность, казалось, была стерта ею. Свет поглотил всю пещеру. Отсюда, из глубины ямы, зев Ока показался Галену ослепительным диском. Луч света прорезал слои людей-машин, повсюду вокруг Галена они превращались в светящиеся бледным светом фигуры. Свет проникал даже сквозь слои его кокона, и он вдруг увидел, что они с Морденом смотрят друг на друга.

Потом до них докатилась взрывная волна, Око закричало, и он закричал вместе с ним. Агония За'ха'дума заполнила их. Взрыв разнес башни, раскрошил каменные стены, волна, рыча, прокатилась по тоннелям, шахтам и комнатам, с грохотом вырвалась наружу, расплавляя, испепеляя, уничтожая все на своем пути.

Волна уничтожения затронула и яму, прокатилась сверху вниз, неся с собой страшный жар и давление. Люди-машины один за другим разрывались на части, будто мыльные пузыри, и всякий раз его самого будто разрывало на части: боль и неопределенные, ошеломляющие ощущения прерывались лишь криками испытывающего мучения биотека, резонирующими внутри него.

За'ха'дум умирал, Око умирало, и он умирал.

Волна докатилась до его кокона, и Гален почувствовал страшное давление, жар проникал сквозь слои кожи Теней и, в конце концов, добрался до его собственной кожи. Жар давил на него, температура возрастала, он будто варился заживо, все связные мысли будто выжигало из его головы до тех пор, пока там не осталась лишь боль, сияющая, ослепительная, она проникала все глубже и глубже, пока, наконец, не добралась до самого сердца За'ха'дума. Его сердца.

Анна подбежала к краю балкона, перегнулась через балюстраду. Джон казался крошечным пятнышком, летящим глубоко внизу на фоне тьмы бездны. Как мог он предпочесть ей смерть? Почему он это сделал?

Но, какими бы ни были мотивы Джона, она потерпела неудачу. Ей никогда не соединиться с Оком.

Бездна была залита сиянием. Свет падал сверху, разливался по всей пещере. Она посмотрела вверх, на грандиозный купол: купол сиял, будто солнце, и крошечное, яркое солнце неслось вниз.

Когда оно с грохотом пробило купол и спикировало на ее город, Анна поняла, что это было: «Белая Звезда».

Око так же потерпело неудачу, не смогло защитить освободителей, позволило хаосу проникнуть в самое их сердце.

Ключевая фигура – Джон – уничтожил их всех.

Она пришла в отчаяние, задумавшись об освободителях, об их древнем знании, об их великих машинах. Но, что касается ее самой, то, раз ей никогда не соединиться с машиной, она с радостью встретит смерть, и встретит ее, подобно своим сестрам в огне битвы – боевым кличем.