Космический корабль короля Давида

– Понимаю, – сказал он, когда рассказ Дугала был закончен. – Но не вижу, как это связано со мной?

– Целиком и полностью, – ответил Дугал. – Не скажу, каким образом, но мы ожидаем, что очень скоро в нашем распоряжении окажется большое количество сведений о различных науках и технологиях. Множество книг, целые библиотеки. Эти знания по большей части будут настолько передовыми, что мы даже не надеемся, что на Самуиле найдутся ученые, которые смогут сразу же разобраться в них. Но разобраться и понять мы должны. Если это кому-то и под силу, то только ученым из Университета – при этом все должно оставаться в тайне. Нам придется скрывать даже тот факт, что нам есть что скрывать.

– И что от нас потребуется? – спросил Волькер.

– Мы знаем, что некоторым из ваших ученых можно доверять, – продолжил Дугал. – Вы поможете нам провести заключительный отбор. Но нам понадобится как можно больше научных работников, пусть и таких, которые не умеют хранить тайну. Этих мы доставим на одну из исследовательских станций его величества. На наши плавсредства или куда-то еще – неважно. Они должны отправиться туда по своей воле – по крайней мере, это желательно, хотя и не обязательно. Из числа студентов тоже нужно отобрать лучших – для изучения новых наук. И…

– Господи, сударь, но это означает конец Университета! – протестующе воскликнул Волькер.

– Вы можете предложить иной выход? – поинтересовался сэр Джайлз. – Если мы станем планетой-колонией, что, по-вашему, случится с Университетом?

«Хороший вопрос, – подумал Волькер. – Интересно, захотят ли имперские торговаться? Имеет ли смысл открыть кому-то из них часть этого плана? Хотя торговля тут, – сказал он себе, – маловероятна. Для чего сохранять независимость Университета на порабощенной планете? За спиной каждого ученого и студента будет стоять имперский надсмотрщик, все открытия попадут под запрет… С другой стороны, есть возможность получить новые знания, изучить новые отрасли наук, каким-то образом похищенные Гаванью у Империи. Уже одно это – причина согласиться. Но сначала…

– Мне хотелось бы узнать, можно ли сохранить за Университетом его вековые привилегии? – спросил Волькер.

– Привилегии останутся, – резко ответил Дугал. – По крайней мере, большая их часть.

– Я говорю о полном статусе, – настаивал Волькер.

– Только в случае успеха, – кивнул король Давид. – В случае успеха я лично прослежу, чтобы все привилегии были сохранены.

– А если мы не преуспеем? – спросил Волькер.

– Тогда проиграем все, – ответил Дугал. – И дальнейшие переговоры вы будете вести с Империей, выторговывая что удастся. Но мы добьемся своего.

– Хотелось бы мне разделить вашу уверенность, – проговорил Волькер. – Но я видел корабли Космофлота. Нам никогда не создать ничего подобного.

«Я задел их за живое, – подумал он. – По крайней мере, сэра Джайлза».

– Ни о чем нельзя судить заранее, – ответил король Давид. – Тем не менее, мы должны попытаться. Вы нам поможете?

«Возможно, что-то и получится, – подумал Волькер. – Университету это определенно выгодно. Как только Гавань подчинит себе всю планету, о прежнем статусе придется забыть. Тем не менее, у нас появится хорошая позиция для переговоров, особенно теперь, после обещания короля Давида. А кроме того, новые знания».

– Конечно, ваше величество.

На стене кабинета Малкольма Дугала висела карта мира Принца Самуила. Время от времени она изменялась и уточнялась.

Сегодняшние изменения происходили чрезвычайно стремительно. Война за объединение мира – если только можно было назвать войной периодические зачистки и акции устрашения – продвигалась весьма успешно, слишком успешно. Вести боевые действия почти не требовалось. Сразу после падения Орлеана достаточно стало подвести войска Гавани к границе очередного государства, чтобы то с готовностью совершило политическое самоубийство. Участь почти всех жертв Гавани решалась путем переговоров, без видимой демонстрации силы.

В этом не было ничего удивительного. В течение многих веков Орлеан был скалой, о который разбивались все честолюбивые замыслы Гавани относительно экспансии; устранив с пути республику, Гавань обрекла на падение большинство других государств. И все равно скорость, с которой Протуберанец и Крест, символы Гавани, распространялись по планете, потрясала воображение. Сегодня Дугал уже не удивлялся тому, что какая-то новая страна сдалась перед натиском его родины. По условиям капитуляции в результате объединения военные силы покоренной страны вливались в армию Гавани. Большую часть прекратившей сопротивление армии распускали, но в каждом полку были отличные профессионалы – их нанимали на службу. Поступало дополнительное вооружение, артиллерия и амуниция, даже военные корабли… Власть Гавани становилась неизмеримой.

Договоры об аннексии писались под диктовку Верховного Представителя Империи. Разумеется, Империя всем предлагала свою помощь, только помощь, но от этой помощи невозможно было отказаться. Планы Малкольма – планы затяжной кампании по объединению мира Самуила, дающие возможность выиграть время, – стремительно рушились.

Силы Гавани сегодня были так велики, что противиться им не мог никто. Если этих сил паче чаяния не хватало, то десантники Космофлота готовы были прийти на помощь и сокрушить сердцевину неприятельской обороны. Личфильд стал отличным примером; на протяжении следующих лет Космофлоту считанные разы приходилось пускать в ход свое космическое оружие. Примера Личфильда оказалось более чем достаточно. Объединение и усмирение варваров Южного материка могло продлиться еще целое поколение, но следовало ожидать, что через год-другой под властью короля Давида окажется почти весь мир Принца Самуила.

После чего к власти придет Империя. Дугал снова взглянул на карту и выругался. Объединение происходит слишком быстро.

Есть, конечно, в этом и свои преимущества. Средств теперь достаточно. Секретный исследовательский центр в холмах Корлисс Грант и другие лаборатории, а также верфь и литейный завод магната Вермюэля получают необходимую поддержку в полном объеме. Деньги поступают и в Университет, бесценное звено их организации.