Автострада запредельности

— Действительно, потерялись. Но я совсем не волнуюсь по этому поводу.

Я закинул себе в рот таблетку аспирина, взял из маленького шкафчика чашку и наполнил ее водой из-под крана.

— Не волнуешься? А я вот волнуюсь.

Я запил таблетки.

— Не вижу, почему, — сказал голос Уилкса. — Ты же знаешь, что обязательно вернешься обратно. Если только парадокс — это реальность.

— Тогда в конце концов ты обязательно проиграешь, Кори. У меня останется карта.

— Может быть, пока я все об этом думаю. Может быть, я и не возьму этот кубик. Может быть, я возьму шевроле.

— Похоже на то, что ты и впрямь поверил в реальность парадокса, — сказал я, кладя пузырек аспирина обратно в аптечку. Да, мне удалось весьма успешно зажать в ладони таблетки хлорпромазина, когда убирал руку обратно.

— Как я уже сказал, я все еще думаю об этом, но спокойно, без эмоций. По моему мнению, парадокс — это невозможность. Посмотри, что должно было получиться в твоем случае. Твое будущее «я» посылает кубик кому-то, кто передает его еще кому-то, тот снова передает кубик в следующие руки, и так далее. Наконец этот кубик получает Дарла. Она же и отдает кубик снова тебе. Ты отправляешься в прошлое и замыкаешь петлю, передавая кубик первому человеку, и так далее. Нет, черт побери. Этот кубик должен где-то иметь свое начало! Но до тех пор, пока эта петля постоянно себя воспроизводит, для этого нет никакой возможности. Нет никакого входного момента. Кубик просто существует, а этого мало, в этом есть что-то неестественное, это попахивает реальностью.

Я вышел обратно в кабину, неся чашку кофе. Проходя через шлюз, там, где нет камер-глаз Сэма, украдкой в кармане раскрыл пузырек и вытряхнул на ладонь две таблетки.

— Не могу спорить с тобой, Кори, — сказал я, садясь на водительское сиденье.

— А мне бы хотелось, чтобы ты стал спорить, — сообщил голос, — Джейк, с твоим выдающимся интеллектом зарабатывать на жизнь шоферским ремеслом? Мне это кажется пустой тратой времени и сил.

— А мне нравится шокировать людей. Никто и не ждет от водителя грузовика, что у него окажутся мозги. Меня это забавляет.

— Однако не слишком ли велика цена, которую приходится платить за такое развлечение?

— He-а. Даже очень небольшая. — Я сделал вид, что вытираю край чашки пальцами, и при этом опустил туда пару таблеток хлорпромазина. Потом я потянул пару глотков из чашки.

— Ну что ж, это твоя жизнь, — сказал Кори, — Однако, если мы вернемся к вопросу, куда мы отсюда едем и почему меня это не волнует, давай рассмотрим следующие возможности. У нас есть карта Винвы и карта Джорджи. У нас есть кубик, который тоже может оказаться картой. Среди твоих преследователей — два прекрасных специалиста, именно они поработали с Сэмом. У них с собой есть оборудование, и они в состоянии разобраться с кубиком. Я на это не рассчитываю, учти, но это вполне вероятная возможность. Планета, на которой мы находимся, сама по себе что-то вроде станции техобслуживания для «дорожных жуков». Тут должен быть портал, который ведет назад, в земной лабиринт, лабиринт ретикулянцев или внешние миры. Готов поспорить на что угодно, что так и есть.

— Да, но как ты собираешься его найти?

— Пока еще не знаю. Может быть, мы просто спросим «дорожных жуков».

— Они, вероятно, сказали бы тебе на это нечто вроде «иди и оплодотвори сам себя», — сказал я презрительно.

— Возможно, но другие варианты, о которых я уже говорил, остаются в силе.

— Не знаю, почему тебе кажется, что карта Джорджи или Винвы — это возможность покинуть столь гостеприимную планету. Если мы случайно выберемся в один из известных им лабиринтов, тогда, конечно, замечательно, но существует масса вероятностей, что так у нас не получится.

— Мне просто кажется, — сердито и раздраженно произнес голос, — что со всеми этими вонючими картами мы в конце концов вполне сможем что-нибудь придумать.

Я с сожалением покачал головой.

— Это твой самый большой недостаток, Кори. Ты рассчитываешь и планируешь все свои замечательные интриги, потом садишься и восхищаешься ими, думая, что детали сами о себе позаботятся. Ты великий стратег, но плохой тактик. Войны выигрываются в окопах, друг мой.

— Спасибо, — голос коротко и презрительно рассмеялся. — Собственно говоря, ты, может, и не так далек от истины. Я всегда стремился думать большими категориями — чем больше, тем лучше. И чем грандиознее мои планы, тем чаще мои планы рассыпаются в мелкие дребезги у меня на глазах. Вот посмотри хотя бы на мое последнее фиаско. Но до поражения еще далеко. Мне кажется, что сейчас я как никогда разговариваю с позиций силы. Может быть, то, что я предлагаю, кажется нереальным — тем не менее варианты остаются вариантами.

Я сидел и пил кофе, уставясь на камеру, заинтригованный тем, что подобие личности Уилкса оказалось куда более склонным к самоанализу, чем сам Уилкс. Интересно, почему?

— У меня есть еще один вопрос, — сказал я, — Кто тебя слепил? Я имею в виду твои программы. По части того, чтобы подражать чертам характера, эмоциям и личности, ты вполне равен матрице Сэма. Это делает тебя совершенно уникальным существом. Земные программы искусственною интеллекта просто никогда не бывают такими хорошими.

— О, я вполне пригоден для своей задачи, но я целиком и полностью сделан дома. То есть, я хотел сказать, людьми. Написан и отлажен во внешних мирах.

Я поймал ртом одну из полурастворившихся хлорпромазиновых таблеток и проглотил ее.

— Это меня очень удивляет. Не знал, что на такое способны во внешних мирах.

— Перекачка мозгов, Джейк. Мы привлекаем лучшие умы в каждой области.

— Мое впечатление было таково, что там весьма примитивная технология.

— Так и есть. Но ты когда-нибудь пробовал построить целую цивилизацию с нуля? Это занимает много времени.

Я кивнул.

— Понятно.

Потом покончил с остатками кофе, а вместе с ним и со второй таблеткой, ее горечь до сих пор чувствовалась на языке.

— Ладно, Кори. Мне кажется, что ты нам надоел.

— Вот как?

Я переключил интерком и наклонился, чтобы говорить в микрофон, размещенный на приборной доске.

— Карл, Шон… эй, все! Ситуация чрезвычайная. Всем, пожалуйста, в кабину. Кроме тебя, Карл. Залезай в свою машину и подстраховывай нас. Подтвердите прием.

Я переключился на прием. Там, сзади, все было слишком тихо.

— Они не ответят, Джейк, — сказал голос Кори Уилкса.

— Роланд? Джон? Дарла?.. Кто-нибудь? — я наклонился и стал кричать в микрофон, — Эй, вы там! Всем подняться! Восстаньте ото сна!

Ничего, кроме легкого храпа.

Я поднялся и пошел на корму.

— Я бы на твоем месте туда не ходил, Джейк.

Я остановился в переходе между кабиной и каютой. Сьюзен сидела, глядя на меня сонными глазами.

— В чем дело, Джейк? — спросила она. Потом покачала головой, словно вытряхивая из головы что-то неприятное. — Ты с кем там разговаривал? Сэм вернулся?

Она посмотрела на меня еще более странно, когда я обратился со своим вопросом к одному из микрофонов в углу, которыми обычно пользовались мы с Сэмом.

— Что у тебя там работает, Кори? Жезл мечты?

— Нет, на этот раз нет, — ответил голос Уилкса, — Просто газ, но подобного действия. Почти те же самые симптомы.

Правая рука Сьюзен метнулась ко рту, а другая стала закрывать одеялом голую грудь.

— Привет! — сказал голос весело, — Сьюзен, не правда ли? В последний раз мы встречались среди кошмарной суеты. Я Кори Уилкс.

Сьюзен отняла руку ото рта и прохрипела:

— Джейк, как?..

Ее глаза неестественно округлились от страха и изумления.

— Все в порядке, Сьюзи, — произнес я, но не очень убедительно.

Прозвенел сигнал тревоги.

— К нам гости, Джейк.

Я бросился к шкафчику с оружием, открыл рывком дверь, стал копаться в наших запасах, затем швырнул пистолет Сьюзен.

Как раз в этот момент люк между кабиной и каютой распахнулся. Я тщетно рванулся, чтобы его закрыть.