Шторм из тени

– О, конечно, капитан, – Хумало усмехнулся. – Без сомнения, можете. И чем дальше – тем хуже все это попахивает.

– И Пограничная Безопасность напрямую замешана? – спросила Мишель

– Ну конечно, миледи, – фыркнул Хумало. – Тут уж не нужно никаких «расследований». А вот чтоб это доказать – да так, чтоб удовлетворить общеизвестную своей безупречностью правовую систему Лиги – нужно постараться. – Ирония в его голосе могла бы заставить завять сфинксианский лес. – В Пограничье не приосходит ничего, могущего задеть Лигу, без участия Пограничной Безопасности. Но в нашем случае, похоже, что все же не Пограничная Безопасность играет главную роль.

– А кто же? – в голосе Мишель прозвучало удивление, и Хумало хмуро улыбнулся, расслышав его.

– Похоже, что так, – повторил он. – На самом деле, большинство флюгеров, да и показания президента Тайлера, указывают на то, что ветер дует со стороны «Рабсилы».

Мишель выпучила глаза и Хумало пожал плечами.

Коммандер Чандлер и мистер О'Шоннеси смогут предоставить Вам гораздо больше деталей, чем могу я, миледи. Но по словам посла Корвизар и ее следователей, наша изначальная теория о том, что «Рабсила» и «Джессик Комбайн» были орудиями в руках Пограничной Безопасности, рассыпалась в прах. Изначально, зная, что комиссар Веррочио имеет очень тесные и удобные связи с «Рабсилой» и несколькоми мезанскими корпорациями, мы предположили – по всей видимости, ошибочно –что это он, используя свои взаимоотношения, убедил «Рабсилу» послужить связным с Нордбрандт и остальными террористическими движениями в Секторе. На сегодняшний момент, Корвизар приходит к заключению, что все было ровно наоборот.

– «Рабсила» захотела контролировать Терминал Рыси? – Мишель покачала головой. – Я могу понять, почему они хотят задвинуть нас так далеко от своей домашней системы, как только смогут. В конце концов, мы никогда не делали секрета из своего отношения к работорговле. Но по моему разумению, всей итоговой целью операции было установление Моникой, как ширмы для Пограничной Безопасности, контроля за Терминалом Руси и Скоплением. Это послужило бы интересам «Рабсилы» намного больше чем то, что сейчас происходит, но обустраивая все подобным образом – это уж слишком амбициозно для кучки преступников.

– «Амбициозно» – слишком сильное преуменьшение, миледи. Они уже пробовали несколько раз играть по-крупному в прошлом, но на вскидку, я не припомню еще хоть одну столь же рисковую и «амбициозную» операцию. Но все же дела, похоже, обстоят именно так. И рассматривая дела под этим углом, это кажется вполне логичным продолжением их обычного образа действий. Они не только задвигают нас за шестьсот с лишним световых лет от своего дома, но и берут за жабры Тайлера и Монику. Уверен, что в долгосрочной перспективе это бы принесло существенные плоды из-за возможности управлять движением сквозь терминал, и им даже не нужно было выделять линейные крейсера. Их предоставил «Технодайн».

– Это подтверждено сэр?

– Подтверждено. – кивнул Хумало. – Видимо солли списали их, чтоб освободить место для новых линейных крейсеров класса «Невада», а «Технодайн» увидел возможность подзаработать на этом. Мы извлекли достаточно электронных записей, которые ясно показывают, что «Технодайн» уделял внимание слухам о наших новых системах вооружений. Похоже, что они собирались хорошенько изучить наше оборудование, когда незаконченные форты на Терминале должны были сдаться Тайлеру. Ну и наверняка надеялись на свою долю прибыли из куска «Рабсилы», которую та отхватит, когда «Джессик Комбайн» начнет заправлять движением сквозь Терминал.

Мишель медленно кивнула. В сказанном Хумало было достаточно смысла, но к этому нужно было попривыкнуть.

Хотя все сходится, подумала она. Тыкать в глаз Звездное Королевство дня них не так рискованно, как было бы для кого угодно другого. В конце концов, мы и так в состоянии войны с ними из-за работорговли. И полагаю, что с их точки зрения, вопрос заключается лишь в одном –насколько эта война может стать хуже. И если уж развивать эту мысль, слишком много «за» выступают за столь существенный риск, если этот риск дает возможность отодвинуть их границы от наших на расстояние в шестьсот с лишним световых лет.

– Ну кто бы там ни стоял во главе и где бы не находился, – продолжил Хумало, – я уверен, что посол Корвизар нароет достаточно, чтоб похоронить нашего доброго друга комиссара Веррочио. Но Моника и Солнечная Лига не единственные наши заботы здесь, в Секторе, миледи.

Он откинулся на спинку кресла, с сосредоточенным выражением лица.

– Как обнаружил капитан Терехов в течение своего краткого пребывания вместе с нами, пока не ускакал на Монику, – неуловимо усмехнулся Хумало, – новый приток торгового судоходства привлек в Сектор и пиратов. Мы должны сделать так, чтоб Сектор не стал их житницией. Сделать это будет намного легче, когда я наконец получу эти легкие атакующие корабли, которые мне так давно обещают. Пару эскадр ЛАКов, патрулируя свою систему, смогут разобраться с любым пиратом, которого я могу представить. А приписав ЛАК группы к каждой новой системе Империи, мы поможем им осознать, что были серьезны в вопросе создания всеобъемлющей системы безопасности Сектора.

– В тоже самое время, есть угрозы, с которыми ЛАКи сами по себе не смогут совладать и мы обязаны быть в курсе о любых потенциальных точках возгорания, будут ли они связаны с Управлением Пограничной Безопасности или же с любой моносистемной звездной нацией здешнего региона. Ее Величество ясно обозначила тот факт, что мы обязаны заверить местных, что Звездная Империя будет хорошим соседом. Я думаю, она права в том, что, со временем, увидев все преимущества, все больше местных систем запросят присоединения к Сектору. Ну это в будущем. А сейчас наша работа заключается в том, чтоб дать им ясно понять, что наша помощь в решении общих проблем – типа пиратства – это не способ прошмыгнуть к ним в дом, чтоб без проблем закусить ими на досуге.

– Ну и, конечно, есть еще наши добрые друзья на Новой Тоскане.

– Судя по брифингам адмирала Гивенс, на Новой Тоскане не особо нас любят, – произнесла Мишель.

– Нет, не любят. И тот факт, что Партия Конституционного Союза, возглавляемая Иоахимом Альквезаром, имеет подавляющее большинство в новом Парламенте Сектора, не делает их счастливее. Он с Андрьё Иверно друг друга в гробу видали. Вообще-то, единственным человеком во всем Скопленнии, которого Иверно ненавидит больше, чем Альквезара является Бернардус Ван Дорт… и первой вещью, которую совершил премьер-министр Альквезар – назначил Ван Дорта на должность «особого министра без портфеля», как только тот вернулся с Моники на борту «Геркулеса».

– Должна признать, что я более чем немного удивлена тем, что Иверно смог выжить политически после того, как Собрание столь полно отвергло его позицию, сэр, – осторожно произнесла Мишель, с опаской вступая в воды политики, от которой всегда старалась держаться подальше.

– Не буду говорить, что ему не досталось, миледи, – ответил Хумало. – Конечно, его не растерзали столь же основательно, как Тонкович, но двадцать или тридцать стандартных лет его политических усердий погорели в попытках отстоять свою позицию.

Шоуп заерзала в своем кресле, и Хумало бросил на нее взгляд

– Я знаком с этим жестом, – сказал он. – Я так понимаю, что Вы не согласны?

– Не совсем, сэр. – ответила начальник штаба. – Думаю, О'Шоннесси в чем-то прав. Настоящей причиной того, что его политическая карьера не полетела под откос заключается в том, что подавляющее большинство его друзей и соседей на родине согласны с ним.

Шоуп взглянула на Мишель.

– Очевидно, что Иверно и те, кто думают как он, решили, что положения о правах граждан, прописанные в новой Конституции, расстроят их эгоистичные планы на Новой Тоскане. К этому они не готовы, поэтому и отказались от присоединения. Но одной из основных причин почему они так поступили – так это то, что они осознали, что в любом случае смогут воспользоваться общим улучшением экономической ситуации тут, в Скоплении, просто благодаря астрографической близости, и что простое наше тут присутствие уже оградит их от посягательств Пограничной Безопасности, хотим мы этого или нет.