Наихудший сценарий (СИ)

— В общем, когда восстановили управление, — продолжала Падме, — обнаружили, что попали в очень странное место. Те же звёзды, планеты, существа, но другая история.

— Да, — сказал я. — Тебя, Рийо, там казнил имперский наместник, три года назад.

— Теперь понятно, — тихо произнесла Рийо, и я почувствовал, как прохладные пальцы её легли мне в ладонь.

— А меня вы не искали? — спросила Осока. Голос её прозвучал как-то напряжённо.

— Тебя и искать особенно не потребовалось, — вздохнул я. — Старшая помощница младшего сита.

— Вот же… — Осока нецензурно выругалась. — Рийо, ты слышишь? Точно то самое!

Я хотел спросить, что она имеет в виду, но договорить нам не дали. Отчаянно распихивая собравшихся, к нам пробилась Нола Секура. И первым делом повисла у меня на шее, что называется, "четырьмя лапами", руки плюс лекки, игнорируя выразительное "гхм!" Рийо.

— Наследница-а, — строго произнесла товарищ Генеральный.

— А чего, я просто соскучилась, — буркнула Нола. Но, всё же, отошла… для того, чтобы обнять и Падме тоже. Осока глядела на этот спектакль с лёгкой улыбкой. Конечно, младшая Секура – девочка уже взрослая и очень хорошенькая, но относительно нас – всё равно детёныш. Рийо, в общем-то, тоже ворчала так, для порядка, потому что подчинённые смотрят.

Услышав, что у "Амидалы" повреждён корпус, главный инженер базы позвал механиков и вместе с ними пошёл оценивать объём предстоящего ремонта. Стали расходиться и остальные. Видно было, что Рийо очень хочется задержаться, но чувство долга перевесило, и она, забрав Нолу, распрощалась со мной до вечера. Мы остались втроём.

— Как ты тут без меня? — спросил я Осоку.

— Всё это время мне снились жуткие кошмары, — сказала она.

— И что же конкретно тебе снилось? — я взял её за локти, притягивая ближе к себе. — Чего дёргаешься? Откуда это??

На правой руке выше локтя у Осоки тянулся продолговатый синяк, словно от удара резиновой дубинкой.

— Кажется, это называется стигматами, если не ошибаюсь. Старею, становлюсь слишком впечатлительной… — натянуто улыбнулась она, и тут же погасила улыбку: — Мне снилось, что я сит и работаю на Вейдера. Точно, как ты и говорил.

— Та-ак. А меня ты видела?

— Да. Будто мы с тобой заново знакомились, а потом ты летал со мной на задания Вейдера.

— Понятно. Пойдём-ка со мной, я тебе кое-что покажу.

В рубке я отыскал на подиуме чёрную перчатку, слетевшую с подлокотника во время невесомости, и протянул подруге:

— Это ведь твоё. Ты билась с Вейдером…

— …и проиграла, — закончила она. — Значит, все мои кошмары для тебя были реальностью?

— И для меня тоже, — сказала от двери Падме.

— Ужас. Кошмар. Бедные вы мои. Перчатку ты снял, когда я…?

— Нет. Она осталась у меня в руке. А ты растворилась в Силе.

— Я этого уже не видела.

— Как же хорошо, что для тебя это был только сон! — я снова обнял её – за талию и очень осторожно, подозревая, что и на животе у неё красуются большущие синяки.

— Ты не возражаешь, если я и дальше буду носить эту перчатку? — видя, что я согласно кивнул, Осока тут же расстегнула ремешки и надела перчатку на левую руку. — Вот. А будем на Корусанте – обязательно залезем ещё раз в Храм. И сходим в Звёздный Зал. Падме…

— Да? — откликнулась голограмма, она с улыбкой наблюдала за нашей идиллией. — Ой, извини, меня механики на улицу зовут.

— Ладно, ничего, потом спрошу, — Осока вновь посмотрела на меня: — А знаешь, Алекс, я где-то даже рада, что всё это с нами случилось. Теперь-то я знаю, что ты меня готов вытащить даже с Тёмной стороны.

— Откуда уго… — начал я и вынужден был замолчать, потому что в этот момент получил нежный и вдумчивый поцелуй в губы.

Где-то невообразимо далеко, может быть, в самом центре Великого Нигде, беседовали двое.

— И вновь ты проиграл, — произнесла женщина в длинном, до пят, белом платье со шлейфом.

— Проиграл, — не стал спорить мужчина, одетый во всё чёрное. — Можешь радоваться.

— Я не злорадна, в отличие от тебя, — гордо ответила женщина. — И, не сомневаюсь, в ближайшее время ты попытаешься взять реванш.

— Как обычно. Проигранное сражение не означает всей проигрыш кампании. Но, согласись, забавно было наблюдать, как они пытаются выкрутиться.

— Тем не менее, они победили с разгромным результатом. И будет справедливо, если ты оставишь их в покое.

— Как знать, как знать. Я ещё не решил…

— Послушай! — женщина тряхнула головой, и её волосы цвета весенней листвы заструились по плечам. — Ты переходишь всякие границы!

— Такова моя сущность.

— Предупреждаю: если ты, зараза, ещё хоть раз попытаешься играть этими людьми, клянусь, я примусь за тебя всерьёз!

— Легче, легче! — мужчина поднял перед собой руки, будто защищаясь. Тонкие губы его улыбались, но в глубине красных глаз затаились искорки страха. — Не кажется ли тебе, что ты слишком очеловечилась в последнее время? Не пристало нам вести себя, как эти жалкие людишки.

— Не тебе, нарушителю правил и ниспровергателю традиций, говорить мне, что пристало, а что нет, — нахмурилась женщина. — Я тебя предупредила!

— Трудно не уступить напору столь сердитой леди, — сказал мужчина. — Я тоже тебе клянусь. В том, что играть этими людьми больше не стану никогда, — сделал паузу и добавил себе под нос: — Можно подумать, у меня других игрушек мало…

Он ухмыльнулся шире, обнажая острые, как у ящера, зубы. И в тот же самый миг на далёкой планете Корусант точно такая же злобная усмешка появилась на мертвенно-бледном лице имперского Инквизитора…