Омега

– Знаешь, – заявила Эмма, – я, пожалуй, с удовольствием взорву этого сукина сына ко всем чертям.

– Внутри никого нет.

– Неважно. – Она посмотрела на Ская. Ее зеленые глаза потеплели. Эмма не разделяла его веру в Милостивого Творца, но чувствовала, что вселенная – это обитель девственной красоты и чуда. И все это в основном нейтрально, а не направлено против разумной жизни. Мы – единственные, благодаря кому это имеет смысл. Если нет никого достаточно разумного, кто бы взглянул на вселенную, оценил ее величие и занялся ее изучением, она бессмысленна.

– Мы готовы спустить курок? – спросил Скай.

– Наслаждаемся моментом, – ответила Эмма.

– Стреляй, когда дозреешь, крошка.

Она проверила табло состояния. Зеленый свет.

– Билл, – обратилась она к ИИ.

– Зафиксирован и заряжен .

– Приступить к размагничиванию.

– Активация . – Изображение исчезло. Теперь ИИ был очень занят.

Скай смотрел на отсчет времени.

– Будет ли реакция мгновенной? – осведомился он.

– Сложно сказать, но я думаю, да.

– В магнитных характеристиках объекта изменений не выявлено.

– Не работает? – удивился Скай.

– Дадим ему еще немного времени.

Еж уменьшался, поскольку «Хеффернан» продолжал удаляться от него.

– По-прежнему без изменений , – сообщил Билл.

– Может, это не антиматерия?

– Возможно, у нас недостаточно энергии, чтобы отключить его. Или мы неточно откалибровали. Или кто знает, что еще? Это не моя специальность. – Эмма вздохнула. – Готов перейти ко второй фазе, Скай?

– Да. Давай.

– Билл?

– Да, Эмма?

– Включай резак. Лазер.

– Включаю резак .

– Можешь сделать изображение более четким?

– Ответ отрицательный. Это максимальная резкость .

Эмма сказала, что, вероятно, придется подождать, но у Ская не шел из головы Терри Драфтс, проткнувший такую оболочку лазером. Судя по записи, стоило сделать это, и дальше все происходило достаточно быстро. Впрочем, некоторые части объекта могли быть более уязвимыми, чем другие.

Скай, уже забавляясь, представил, как Академия пришлет послание: «Ладно. Это явно не работает, возвращайтесь и забирайте робота», когда произошел взрыв, сопровождаемый вспышкой белого света.

Вообще-то Асквит никогда не выглядел довольным, за исключением тех случаев, когда приезжали высокопоставленные посетители. Это утро, дождливое, наводящее тоску и какое-то неуверенное, было небогато на важных персон. Комиссар хмурился, давая понять, что устал выслушивать все эти вечные жалобы на проблемы.

– Итак, нам известно, что эти ежи – а нельзя найти им название получше, Хатч? – бомбы. Расскажите мне о том, который пролетит рядом с нами. После обеда придет Тони, и мне нужна информация. Что если еж взорвется?

Тони был очень большим начальником: связующее звено между Северо-Американским Союзом и Академией.

– Вам не о чем волноваться, Майкл. Он так же далеко, как и облако, и не может причинить нам вред.

– Тогда почему мы беспокоимся о нем?

– Мы беспокоимся не в том смысле, что еж может причинить нам вред. Не на таком расстоянии. Возможно, через пару веков.

– Тогда почему он нас волнует?

– Потому что мы не знаем его назначения.

– То есть это чисто теоретический вопрос? Никто не рискует?

– Нет.

Когда Хатч вошла в кабинет, он встал. Теперь он опять устроился в кресле.

– Слава богу, – сказал он и жестом предложил ей сесть. – Зачем кому-то отправлять туда бомбы?

– Мы думаем, это детонаторы.

– Детонаторы. Бомбы. Это вопрос терминологии. – Комиссар закатил глаза. – И что они взрывают?

– Облака.

– Как это? Облака взрываются?

– Мы пока точно не знаем, Майкл. Но я думаю, что-то в этом роде. Мне кажется, мы имеем дело с особым типом взрывов.

– А какие вообще есть типы взрывов?

Хатч села и попыталась перевести разговор в такое русло, какое позволило бы управлять им.

– Они важны для нас вот почему, – сказала она, – если эти штуки окажутся тем, чем мы их считаем, они могут дать нам способ избавиться от облаков.

– Взорвав их?

– Да. Возможно. Мы не знаем. – Сегодня утром Хатч превосходно себя чувствовала, как и последние несколько дней. – Нам необходимо выяснить.

– Что конкретно вы предлагаете?

– Мы хотим провести тест.

Он кивнул.

– Проводите.

– Хорошо.

– Но не с этим облаком. Не с ближайшим.

– Мы до него не дотронемся.

– Ладно. – Он перевел дух. – Буду рад, если у вас получится.

– Я тоже, Майкл.

– Полагаю, вы заметили, что гумпы становятся популярными. – Его тон подразумевал, что это проблема.

Конечно, Хатч заметила. Куда ни глянь – везде куклы-гумпы, игры в гумпов, кроватки для гумпов. Люди любили их. Особенно дети.

– Почему это плохая новость? – невинно спросила она, хотя и знала ответ.

– Среди общественности зреет мнение, что правительство делает недостаточно для того, чтобы им помочь.

– Печально слышать.

– Они хотели бы держать прессу подальше. На случай, если дело обернется плохо.

– Они – это президент и Совет?

Он кивнул. А кто же еще?

– Они боятся появления листовок с изображением массовой гибели гумпов.

– Как жаль, что они не насекомые.

Комиссар не уловил сарказма.