Гражданская кампания

– Особняку Форкосиганов уже порядка двухсот лет. Его построил мой прапрапрадед, седьмой граф, в период несвойственного семейству процветания, которому и положило конец, помимо всего прочего, возведение вот этого особняка, – весело сообщил лорд Форкосиган. – Он заменил разваливавшуюся фамильную крепость, располагавшуюся где-то в районе старого Караван-сарая, и очень вовремя, насколько мне известно.

Лорд Форкосиган потянулся к кодовому замку, но двери бесшумно распахнулись, упредив его движение. Слегка подняв брови, лорд Форкосиган с поклоном пропустил гостью вперед.

В выложенном черными и белыми плитками фойе по обеим сторонам от входа стояли оруженосцы, облаченные в коричневые с серебром ливреи – цвета рода Форкосиганов. Третий оруженосец, Пим – тот самый высокий водитель, с которым Катриона познакомилась чуть раньше, когда Форкосиган заехал за ней, – отошел от открывающей дверь панели и тоже вытянулся перед своим господином. Катриона была ошеломлена. Когда они познакомились на Комарре, ей не казалось, что Форкосиган настолько подвержен влиянию форских традиций. Впрочем, совсем уж полного официоза не было – вместо того чтобы сохранять каменную невозмутимость, оруженосцы с высоты своего роста дружелюбно улыбались вошедшим.

– Спасибо, Пим, – автоматически произнес Форкосиган и умолк. Некоторое время он озадаченно взирал на оруженосцев и наконец сказал: – Мне казалось, ты дежурил ночью, Роик. Разве тебе сейчас не положено отсыпаться?

Самый молодой и рослый из оруженосцев еще больше вытянулся по стойке «смирно», пробормотав:

– Милорд…

– «Милорд» это не ответ. «Милорд» – это попытка увернуться от оного, – заявил Форкосиган, скорее констатируя факт. Оруженосец несмело улыбнулся. Форкосиган, вздохнув, повернулся к Катрионе: – Госпожа Форсуассон, позвольте представить вам остальных оруженосцев клана Форкосиганов, в настоящее время находящихся в моем распоряжении: оруженосец Янковский и оруженосец Роик. Госпожа Форсуассон.

Катриона наклонила голову, оруженосцы кивнули в ответ, бормоча «Госпожа Форсуассон» и «Приятно познакомиться, сударыня».

– Пим, можешь сказать матушке Кости, что мы пришли. Благодарю вас, господа, на этом все. – Форкосиган выделил голосом последнее слово.

Продолжая улыбаться, хотя и чуть более напряженно, оруженосцы растворились в боковом проходе. До Катрионы донесся голос Пима:

– Вот видите! Что я вам говорил…

Дальнейшее быстро перешло в неразборчивое бормотание – оруженосцы удалились от дверей.

Форкосиган потер подбородок и обратился к Катрионе с прежним радушием:

– Не хотите ли перед обедом осмотреть особняк? Многие считают его исторической ценностью.

Если честно, Катриону дом попросту ошеломил, однако меньше всего на свете она хотела выглядеть наивной провинциалкой.

– Я не желала бы затруднять вас, лорд Форкосиган.

Форкосиган недоуменно улыбнулся и поспешил возразить:

– Никаких затруднений! Напротив, это доставит мне удовольствие. – Его взгляд сделался вдруг каким-то странно пристальным. Может, ему очень хочется, чтобы она согласилась? Может, он очень гордится своими владениями?

– Ну, тогда – благодарю вас. С удовольствием.

Ответ оказался правильным. Лорд Форкосиган мгновенно просветлел и повел ее налево. Официальная приемная предваряла роскошную библиотеку, протянувшуюся по всей длине левого крыла. Катрионе пришлось поглубже засунуть руки в карманы, чтобы побороть соблазн и не броситься перебирать дивные книги в кожаных переплетах, которыми от пола до потолка были уставлены полки. Миновав библиотеку, они вышли сквозь стеклянные двери во внутренний садик, доведенный до совершенства многими поколениями слуг. Затем лорд Форкосиган провел ее по коридору в огромные винные погреба, битком набитые самой разнообразной продукцией с многочисленных ферм округа. Из погребов они прошли в подземный гараж. Здесь стоял сверкающий бронированный лимузин и задвинутый в угол красный флайер.

– Это ваш? – радостно спросила Катриона, кивнув на флайер.

Ответ Форкосигана оказался непривычно кратким:

– Да. Но я теперь не очень много летаю.

Ах да! Припадки. Ей захотелось пнуть себя. Опасаясь, что попытка извиниться еще больше ухудшит положение, Катриона молча проследовала за Форкосиганом в большой, хорошо оборудованный кухонный комплекс. Там лорд Форкосиган официально представил ей свою знаменитую кухарку – матушку Кости, полную пожилую женщину, одарившую Катриону широкой улыбкой и мгновенно пресекшую попытку своего господина попробовать готовящийся ужин. Матушка Кости безапелляционно сообщила, что, по ее мнению, вверенную ей кухню используют недостаточно – но, в конце концов, сколько может съесть один невысокий мужчина? «Его нужно поощрять, чтобы он приводил побольше гостей, и надеюсь, вы скоро опять придете, госпожа Форсуассон, и станете частой гостьей».

Когда матушка Кости добродушно выставила их с кухни, Форкосиган провел Катриону по потрясающей анфиладе официальных приемных обратно в фойе.

– Это все – общие помещения, – сообщил он. – А вот второй этаж – полностью моя территория.

С заразительным энтузиазмом лорд Форкосиган поволок Катриону по лестнице и провел через анфиладу комнат, которые – как он заверил – когда-то занимал сам знаменитый генерал граф Петер и которые теперь принадлежат ему, Майлзу. Он специально позаботился показать гостье прекрасный вид на внутренний сад, открывающийся из окон гостиной.

– Есть еще два этажа плюс аттики. Аттики особняка Форкосиганов – это что-то. Хотите посмотреть? Может, вас интересует что-то конкретное?

– Не знаю, – ответила Катриона, несколько оглушенная обилием информации. – Вы здесь выросли?

Она обвела взглядом великолепно обставленную гостиную, пытаясь представить себе Майлза в детстве и решить, рада она или нет, что он не повел ее в свою спальню, видневшуюся через приоткрытую дверь в конце гостиной.

– Вообще-то где-то до шести лет я жил с родителями в имперской резиденции, вместе с Грегором, – ответил Форкосиган. – Тогда, в ранний период Регентства, между моими родителями и дедом возникли некоторые… хм… разногласия, но потом они помирились, да и Грегор отправился учиться на подготовительные курсы в академию. Тогда родители переехали сюда. И оккупировали третий этаж – примерно так же, как я сейчас занял второй. Привилегия наследника, знаете ли. Разные поколения куда лучше уживаются в одном доме, если этот дом – ну очень большой. Мой дед занимал эти покои до самой смерти. Когда он умер, мне было семнадцать. А у меня тогда была комната на том же этаже, что занимали родители, хотя и в другом крыле. Они выбрали ее для меня, потому что Иллиан сказал, что туда трудней всего попасть снайперу… м-м-м… и потом, оттуда хороший вид на сад. Не хотите взглянуть? – Он повернулся и, улыбнувшись Катрионе, провел ее на лестницу, поднялся еще на этаж, затем – за угол и по длинному коридору немного вперед.

Из комнаты, в которой они оказались, действительно открывался прекрасный вид на сад, но никаких следов пребывания здесь юного Майлза не наблюдалось – самая обыкновенная чисто прибранная безликая комната для гостей.

– Сколько лет вы здесь прожили? – поинтересовалась Катриона, оглядываясь по сторонам.

– Вообще-то до прошлой зимы. Я перебрался вниз после увольнения по здоровью. – Он нервно дернул подбородком. – За десять лет, что я прослужил в Имперской безопасности, я редко бывал дома, мне в голову не приходило перебираться отсюда куда-то еще.

– По крайней мере у вас тут была своя ванная. Дома периода Изоляции иногда… – Катриона осеклась, обнаружив, что дверь, которую она машинально открыла, оказалась дверцей шкафа. Должно быть, в ванную ведет соседняя дверь.

Автоматически зажегся мягкий свет. Шкаф был битком набит самыми разнообразными мундирами – старая военная форма лорда Форкосигана, сообразила Катриона, исходя из размеров одежды. Черный комбинезон, имперские зеленые мундиры, красно-синий парадный мундир. От стенки до стенки выстроились в ряд сапоги. Все вещи и сапоги были тщательно вычищены, но в шкафу все равно витал всегда сопровождавший Майлза запах дорогого мужского одеколона. Лорд Форкосиган стоял совсем рядом. Приятный пряно-цитрусовый сугубо мужской аромат вдруг показался слишком насыщенным из-за его близости.