Гражданская кампания

– Полагаю, для Катрионы это было огромное напряжение, – разумно заметила госпожа профессор. – Она пережила такой кошмар, а кроме нас с Георгом – и тебя, – ей просто не с кем об этом поговорить. Конечно, ее наипервейшим долгом было помочь Никки все это выдержать. Но она не дрогнув выстояла от начала и до конца. Я очень горжусь ею.

– Да, верно. А она?.. – Майлз вытянул шею, заглядывая в комнаты: кабинет с книжными полками и гостиная с книжными полками. И никаких молодых вдов.

– Сюда. – Профессор провела его по коридору через кухню прямо в маленьких садик. Несколько высоких деревьев, крошечная лужайка, кирпичная стена – очень уютный укромный уголок. Поодаль, в тени, сидела за столом женщина. На столе лежали кальки и считывающее устройство. Женщина покусывала кончик ручки, сосредоточенно хмуря брови. Черное платье с высоким воротом, серое болеро с черной вышивкой по краю. Темные волосы заплетены в косу и сложены узлом на затылке. Заслышав скрип двери, женщина подняла голову и… Брови мгновенно взлетели вверх, а на губах сверкнула такая сияющая улыбка, что Майлз от неожиданности моргнул.

– Майл… Милорд Аудитор! – Она поднялась, шелестя юбкой.

Майлз склонился к ее руке.

– Госпожа Форсуассон, вы прекрасно выглядите. – Она выглядела чудесно, хотя, возможно, и казалась чересчур бледной – впрочем, не исключено, что это впечатление создавалось из-за строгого черного наряда, но серо-голубые глаза Катрионы сияли словно бы еще ярче. – Добро пожаловать в Форбарр-Султан. Я принес вот это… – Он указал на букет, который госпожа профессор пристроила на столе. – Хотя, похоже, тут эти цветы не больно-то нужны.

– Они просто восхитительны! – заверила его Катриона, вдыхая пьянящий аромат. – Я унесу их потом к себе в комнату, там они будут смотреться еще лучше. С тех пор как установилась более или менее теплая погода, я стараюсь как можно больше времени проводить на воздухе, под открытым небом.

Неудивительно, если вспомнить, что почти год Катриона прожила на Комарре, в городе под стеклянным куполом.

– Вполне вас понимаю, – кивнул Майлз.

Они улыбнулись и замолчали.

Первой пришла в себя Катриона.

– Благодарю вас, что пришли на похороны Тьена. Для меня это очень много значит.

– При сложившихся обстоятельствах я не мог поступить иначе. Жаль только, что я не смог сделать ничего более существенного.

– Но вы уже и так очень много сделали для меня и Никки… – Майлз смущенно отмахнулся, и Катриона поспешила сменить тему. – Может, присядете? Тетя Фортиц?.. – Катриона выдвинула один из плетеных садовых стульев.

Профессор покачала головой:

– У меня дела в доме. Справляйся сама. – И, добавив с едва заметным ехидством: – У тебя получится, – госпожа Фортиц удалилась в дом.

Майлз устроился напротив Катрионы, положив на стол кальки в ожидании подходящего момента. Рулон наполовину развернулся.

– Вы уже закончили дело? – поинтересовалась Катриона.

– Это дело будет иметь еще долгий резонанс, но на данном этапе – да, закончил, – кивнул Майлз. – Вчера представил последний рапорт – иначе навестил бы вас раньше.

– И теперь вы получите другое задание и снова уедете?

– Вряд ли Грегор рискнет втравливать меня еще в какое-либо дело до своей свадьбы. Боюсь, в ближайшие несколько месяцев мои обязанности будут носить главным образом общественный характер.

– Уверена, что вы справитесь с ними в свойственном вам стиле.

О Боже, надеюсь, что нет!

– Сомневаюсь, что тетя Элис Форпатрил захочет от меня именно этого. Тетушка отвечает за организацию императорской свадьбы и скорее всего будет непрестанно повторять нечто типа: «Замолчи и делай, что тебе сказано, Майлз». Кстати, раз уж речь зашла о делах – как идут ваши? Вопрос с наследством Тьена решен? Удалось отвоевать опеку над Никки у этого его кузена?

– Бэзила Форсуассона? Да, слава Богу, с этой стороны проблем не возникло.

– Тогда… э-э… что это такое? – указал Майлз на разложенные на столе предметы.

– Обдумываю, какие предметы изучать в университете на следующий семестр. На летний семестр я уже опоздала, стало быть, приступлю к занятиям осенью. Выбор слишком велик, и я чувствую себя полной невеждой.

– Знания – то, что вы должны оттуда вынести, а не принести.

– Да, верно.

– И что же вы намерены выбрать?

– Ох, ну начну я с основных – биологии, химии… – Катриона просияла и добавила: – Курс практического садоводства, конечно. На остаток сезона я пытаюсь найти какую-нибудь оплачиваемую работу – не хотелось бы всецело зависеть от щедрости родственников. Хотя бы в плане карманных расходов…

Момент показался Майлзу вполне подходящим для запланированной атаки, но тут он краем глаза заметил на деревянной скамейке возле гамака красный глиняный горшок. Из горшка торчала красно-коричневая шишка с похожими на петушиный гребень наростами. Если это то, что он думает…

– Это, часом, не ваш ли старый добрый бонсаи скеллитума? – поинтересовался Майлз. – Он выживет?

– Скорее росток нового скеллитума, – улыбнулась она. – Большая часть сохранившихся фрагментов погибла во время транспортировки с Комарры, а этот вот прижился.

– У вас просто… хотя вряд ли в отношении барраярских растений можно сказать «зеленые руки», а?

– Да уж вряд ли – разве что речь идет о цветах, пораженных каким-то серьезным заболеванием.

– Кстати! Раз уж мы заговорили о садах… – Так, теперь главное – провернуть задуманное, не выявляя своих истинных намерений. – По-моему, за всей тогдашней суматохой я так и не успел сказать вам, насколько большое впечатление произвели на меня виртуальные сады, что я видел на вашем комме.

– А… – Катриона нахмурилась и пожала плечами. – Ничего особенного. Так, забава…

Ага! Не будем ворошить прошлое, слишком свежи еще воспоминания.

– Мое внимание привлек тогда барраярский сад, где растут лишь местные растения. Я никогда ничего такого не видел.

– Да их существует с десяток! Такие сады есть у нескольких окружных университетов – своего рода живая библиотека для студентов-биологов. Так что идея не слишком нова.

– Ну, – продолжил Майлз, чувствуя себя рыбой, плывущей в этом потоке самоуничижения против течения. – Лично я считаю, что этот сад очень красив и заслуживает куда лучшей участи, чем виртуальная картинка на головиде. Видите ли, я довольно долго над этим думал…

Майлз расправил кальку с планом квартала, занимаемого особняком Форкосиганов, и постучал пальцем по пустому пространству в конце участка.

– Когда-то здесь, по соседству с нашим, стоял здоровенный дом. В период Регентства его снесли, и Имперская безопасность не позволила там ничего строить: СБ желала иметь безопасную зону. Так что тут ничего нет, так, несколько клочков травы да пара-тройка деревьев, чудом переживших рвение службистов очистить простреливаемое пространство. И еще дорожки – люди протоптали их, постоянно срезая путь, а эсбэшники в конечном счете на это дело плюнули и посыпали тропинки гравием. Жутко тоскливое место. – Настолько тоскливое, что до недавнего времени Майлз его попросту не замечал.

Слегка склонив голову, Катриона некоторое время смотрела на план. Потом быстрым движением пальцев очертила плавный изгиб и тут же застенчиво убрала руку. Интересно, что увидели там ее глаза?

– По-моему, – отважно продолжил Майлз, – это просто отличное место для разбивки барраярского сада – целиком из одних местных растений. Открытого для публики, разумеется. Своего рода подарок семейства Форкосиганов городу Форбарр-Султан. С бегущей водой, как в вашем виртуальном саду, дорожками, лавочками и прочими благами цивилизации. И маленькими табличками с названиями растений, чтобы люди могли побольше узнать о здешней исконной природе. – Вот так: искусство, общественное благо, образование. Какую еще приманку он упустил? Ах да! Деньги. – Так что это большая удача, что вы ищете работу на лето. – Удача, как же! Ха! Чтобы я в таком деле действовал наудачу?! – Потому что мне кажется, что вы – самая подходящая кандидатура для дизайна и присмотра за работами. Я могу предоставить вам… хм… неограниченное финансирование и, разумеется, щедрую оплату. Вам придется нанимать рабочих, закупать все необходимое, ну и прочее в том же духе…