Космический Апокалипсис

— Вот и я, — сказал Жанекин, обращаясь к Силвесту, которого он увидел первым. — Добивался соединения чуть ли не час. Неужели с тобой нельзя связаться, когда ты в раскопе?

— Можно, — ответил Силвест, — но я отключил механизм вызова. Он мне надоел.

— Ах вот как! — отозвался Жанекин со слабой ноткой недовольства в голосе. — Очень разумно, черт побери! Особенно для человека в твоей ситуации! Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю? Осложнения близки, Дэн, и наверняка они ближе, чем ты… — Тут он, видимо, впервые обнаружил, что они не одни. Он уставился на фигуру в кресле и после некоторого молчания воскликнул: — Черт побери! Это вы, что ли?

Кэлвин молча кивнул.

— Это его анимация на бета-уровне, — вмешался Силвест. Необходимо было уничтожить возможность появления недоразумений. Уровни альфа и бета сильно различались между собой, так что Стоноровский этикет был очень строг в отношении последствий, вытекавших из этого. Силвест мог бы быть обвинен по меньшей мере в грубом общественном проступке, останься у Жанекина впечатление, что перед ним — считающаяся давно утерянной запись Кэлвина на альфа-уровне.

— Я консультировался с ним… с бета-уровнем, — закончил Силвест.

Кэлвин скорчил гримасу.

— О чем? — спросил Жанекин. Он был очень стар, самый старый человек на Ресургеме, причем с каждым уходящим годом в облике Жанекина проступали все более отчетливо черты, делавшие его похожим на обезьяну. Белые волосы, усы и борода обрамляли розовое личико, довершая сходство с каким-нибудь редким видом мартышки. На всем Йеллоустоне не было другого столь талантливого эксперта по генетике, если не говорить о Миксмастерах, хотя многие считали его по уму превосходящим любого члена этой секты. Правда, его гений не бросался в глаза, он не ослеплял людей внезапными вспышками и озарениями, а находил выражение в долгих годах спокойной, но блестящей работы. Жанекин уже перешел в свое четвертое столетие, и слои, наложенные многими сеансами омоложения, уже начинали опадать с него, подобно листьям осенью. Силвест полагал, что Жанекин будет первым человеком на Ресургеме, который умрет от старости. Мысль об этом рождала печаль: хотя они с Жанекином во многом и не соглашались, но разногласия никогда не касались главного.

— Он что-то тут раскопал, — вмешался Кэл.

Глаза Жанекина сверкнули, бремя лет будто скатилось с его плеч при упоминании о научном открытии.

— Неужели?

— Да, я… — И тут случилось почти невозможное. Комната в краулере исчезла. Теперь они стояли на балконе здания, расположенного высоко над городом, в котором Силвест сразу узнал Чазм-Сити. Опять шуточки Кэлвина! Электронный стол последовал за ними и сюда, подобно верному псу. Если Кэлвин мог наладить контроль над закрытыми функциями стола, подумал Силвест, то подобный фокус ему вполне доступен. Он воспользовался стандартным наборов «видов» из памяти электронного стола. Отличная работа — вплоть до порывов ветра, щекотавших щеки Силвеста, вплоть до почти неощутимого запаха, свойственного этому городу, запаха, который было трудно определить, но который начисто отсутствовал в более дешевых панорамах. Это был город его — Силвеста — детства, город Эпохи Красоты. Потрясающие воображение огромные золотистые здания походили на изваяния облаков. От них доносилось гудение воздушного транспорта. Ниже их парки и сады спускались по склонам гор каскадом террас, установленных на титанических опорах, туда, где в зеленой дымке лежали поля и пастбища.

— Разве вам не приятно вновь увидеть родные места? — спросил Кэл. — Не приходит ли вам в голову, что все это могло бы быть нашим, что нашему клану стоило только протянуть руку… Кто знает, если бы нам удалось удержать бразды правления этого города, какие изменения могли бы мы произвести в нем.

Жанекин вытянулся в струнку, крепко сжимая в руке перила балкона.

— Все это очень мило, но я явился сюда не для того, чтобы любоваться красивыми видами, Кэл. Дэн, что ты мне хотел сказать до того, как нас столь…

— Столь грубо прервали? — продолжил его фразу Силвест. — Я хотел попросить Кэла воспользоваться гравитационными данными моего бюро, поскольку он уже явно научился читать мои личные бумаги.

— Это пустяк для человека моих способностей, — ответил Кэл. В одно мгновение перед ними возникло затуманенное изображение погребения и обелиска, который в натуральную величину повис прямо перед балконом.

— Ох как интересно, — воскликнул Жанекин. — Просто потрясающе!

— Совсем неплохо, — отозвался Кэл.

— Неплохо! — вскричал Силвест. — Да он больше по размерам и лучше сохранился, чем все, что удавалось пока раскопать! Это явное подтверждение существования развитой фазы амарантянской цивилизации… Возможно, фазы, непосредственно предшествующей промышленной революции…

— Полагаю, этот обелиск может оказаться в высшей степени важной находкой, — неожиданно согласился Кэл. — Ты что, предполагаешь откопать его?

— Еще несколько минут назад собирался, — ответил Силвест. — Однако возникли новые обстоятельства. Я был… Я только что узнал из своих источников, что Жирардо планирует выступить против меня гораздо раньше, чем я опасался.

— Он не осмелится выступить против тебя, если у него нет надежного большинства в Совете экспедиции, — возразил Кэл.

— Не посмеет, — согласился Жанекин, — если он планирует выступить в обычном порядке. Но информация Дэна верна. Жирардо намечает более короткий путь.

— Но ведь тогда… это означает что-то вроде мятежа?

— Полагаю, такое название технически вполне подходит, — ответил Жанекин.

— Ты уверен? — Кэлвин снова сосредоточился, глубокие морщины пересекли его лоб. — Да, ты прав. Журналисты последние дни открыто рассуждают, каковы будут следующие ходы Жирардо в условиях, когда Дэн находится на раскопках, а сама колония переживает кризис власти. И о резком увеличении числа закодированных сообщений, курсирующих между известными сторонниками Жирардо. Эти коды я, разумеется, не могу расколоть, но рост их числа действительно кое о чем говорит.

— Значит, что-то затевается, не так ли?