Воины Света. Тайна Кранга

— Ты когда-нибудь летала раньше? — спросил он, чтобы начать разговор.

Он прекрасно знал, что она летала, так как должна была добраться в систему Сибрайт.

— О, много раз, но еще никогда не видела таких чудес, — восторженно сказала она после короткой паузы. — Эта бесконечность и притягивает меня, и беспокоит… В ней заключено столько! Сейчас я понимаю, насколько я ничтожна.

Хан согласился, но только частично. Он не мог понять, почему на нее так подействовала бесконечность пространства. Какая разница, где находишься, в глубинах бесконечного космоса или на поверхности планеты, если ты все равно существо, живущее и работающее в ограниченном интервале времени. Но он ответил:

— Да, это потрясающее ощущение. Я понимаю его. И тем не менее мы должны делать то, что нам предназначено.

— У меня дома, на Коттене, наш Исс, где живет племя, находится возле моря. Вокруг громоздятся горы, дикие, непроходимые. Я часто смотрю на море из нашего сада. Волны, игра света, постоянно меняющийся ветер — все это создает ощущение безвременности. Море говорит мне: «Я здесь, меня ласкает ветер, меня любит свет. Я было здесь до того, как сюда пришли леры, и буду здесь после того, как они уйдут». Волны развлекают меня своей бесконечной игрой.

Она снова замолчала, поглощенная бескрайним мраком космоса и мириадами сверкающих звезд. Хан попытался представить ее родную планету, но не смог. Он знал о клановой структуре общества леров, но не мог представить себе ее реально.

Клановая структура общества леров, так называемая брейд, диктовалась низкой рождаемостью — примерно два ребенка на весь период способности женщины производить детей, длящийся десять лет. Но здесь играли важную роль и другие элементы: например, долгий период высокой сексуальной активности без рождения детей, который делал отдельного индивидуума независимым и одиноким по своей природе, или короткий период деторождения с длительным сроком беременности в восемнадцать месяцев. А кроме того, в построении структуры общества сыграли большую роль их первоначальная малая численность и бедный набор генов. Существующие на Земле модели общества не удовлетворили леров, и они изобрели свою, которая позволила расширить набор генов и как можно более полно использовать возможности деторождения. Эта модель была совсем не похожа на человеческие, основанные на наследственности, кровном родстве.

Модель леров объединяла социальную структуру общества весьма сложным способом.

Клан начинался с пары — мужчины и женщины одного возраста в периоде деторождения. Они производили на свет ребенка — старшего. В тридцать пять лет мужчина и женщина находили себе новых партнеров. Каждая пара производила ребенка — тура, которого называли вторым. После этого первоначальная пара соединялась и производила на свет последнего ребенка — реса — младшего. Все они жили под одной крышей.

В период деторождения те дети, что были кровно связаны между собой, составляли ядро следующих поколений. Неры (старшие) и тесы связывали другие кланы. Таким образом, каждое поколение разделялось на три ветви. Этот процесс расширял набор генов и предотвращал вырождение.

Как только новое поколение достигало возраста деторождения, первоначальная пара могла оставить дела в клане в руках молодых и жить по своему усмотрению. Некоторые оставались в клане, некоторые уходили.

Вот так строилась структура общества леров, и лишь немногие из землян могли похвастаться, что понимают сложные взаимоотношения между ними. На некоторых планетах люди пытались воспроизвести модель общества леров, но это никогда не продолжалось долго. Слишком различными были эмоциональные, сексуальные и в особенности материальные отношения. Структура, изобретенная лерами, служила максимальному использованию деторождаемости. У людей она действовала, как бензин, подливаемый в огонь.

— Расскажи мне о своих друзьях, своей семье, своем клане. Что ты изучала в школе? Мне кажется, что знаешь обо мне намного больше, чем я о тебе, — попросил Хан.

Она отвернулась.

— Ты знаешь, я — нер. Закончила школу и еще не доросла до тех лет, когда могу начать новый клан. Я была главой дома — как у вас старшая сестра для младших детей. Но эта роль постепенно сходит на нет. Младшие братья — Деллиран и Фоллиран — слушаются меня, но прекрасно знают, что им нужно только ждать. У вас старшие руководят всеми, у нас же младшие завладевают домом, титулом. Даже родителям приходится уходить, когда дети вступают в период деторождения.

— Куда ты решила уйти? Почему они не дали тебе остаться?

Она рассмеялась тихо, спокойно. Хан впервые слышал ее смех. Это доставило ему удовольствие.

— О, это зависело только от меня. Я свободна и могу делать, что хочу. Старшие тоже свободны. Некоторые собираются в маленькие общины, коммуны — хотя это не совсем то, что у землян. Другие занимают посты в правительстве или уходят в бизнес. И лишь немногие становятся Мнатами — мудрецами. Эти живут поодиночке, реже парами, в лесах или горах.

Хан слушал все это с удивлением. Он всегда считал, что у леров существует понятие брака, совместного проживания. Оказалось, все не так, но отношения между лерами регулировались более сложными и жесткими правилами. Однако он все еще не был удовлетворен.

— Все это хорошо, — сказал он. — А как насчет бедных и богатых? Или у вас их нет?

Она ответила, не задумываясь. Видимо, не замечала сарказма или вообще не воспринимала его.

— О, у нас есть и бедные, и богатые. Но это относится не к отдельным личностям, а к клану. Когда ты уходишь из клана, берешь только немного личных вещей. Мы знаем, что собственность порабощает. Каждый из нас имеет только необходимое. Не больше. Иногда некоторые леры приобретают очень много, но в конце концов все переходит в общую собственность. Что же касается правительства, каждый клан выполняет у нас определенную функцию. Одни пекут хлеб, другие строят дома и так далее. Существует клан, члены которого занимают определенные ключевые посты в правительстве. Они специально готовятся к этому. А мы, Карены, выполняем функции, подобные тем, чем у вас занимаются полиция и суд. Законы у нас просты, так как мы, как и все, презираем нечестность. Поэтому я изучала законы и философию, так как только умный человек может взять право судить и наказывать.

— Значит, ты хорошо знаешь структуру общества леров?

— Конечно. А ты любишь, когда тебе читают? — неожиданно спросила она. — Я могу почитать тебе «Книгу Закона», «Путь мудрости», «Комментарии четырнадцати мудрецов». В ней собраны высказывания четырнадцати поколений моих предков. Могу назвать их имена.

Хан засмеялся.

— А что еще?

Лизендир задумалась на мгновение, затем лицо ее просветлело, и она сказала:

— Если наше путешествие будет долгим, я могу научить тебя нашему языку Синглспич — обычному языку. Мультиспич тебе не постичь, но я могу рассказать о нем, так как я специалист и в том, и в другом. Кроме того, я могу научить тебя скользящим цифрам, которые бывают очень полезны.

— Скользящим цифрам?

— У нас нет фиксированной системы исчисления, как у вас десятичная и двоичная. Мы меняем систему в зависимости от необходимости. Мы — не последователи Аристотеля и поэтому уверены, что действительность не может быть характеризована конечным числом категорий. Теоретически мы можем использовать любую систему, но ограничиваемся лишь несколькими: шестиричной, десятичной, четырнадцатиричной. Наиболее распространенная система — с основанием девяносто четыре.

— Почему же?

— На это есть две причины. Во-первых, чтобы распространить неаристотелизм на все и, во-вторых, чтобы дети не считали по пальцам. Мы хотим, чтобы они с самого начала полностью абстрагировались, тогда потом им будет легче.

Она протянула свою руку, чтобы Хан смог рассмотреть ее. Это была красивая сильная рука, похожая на руку человека, только гораздо уже, а мизинец двигался, как большой палец. На пальцах Лизендир не было украшений, розовые ногти коротко подстрижены. У основания среднего пальца виднелась татуировка — чем-то похожая на древние китайские иероглифы Ян и Инь.