Вердана

— Урсу! Она умерла до того, как я познакомилась с Ахши, — сказала она. — Они были знакомы? Когда соорудили потайную комнату? Ты должен знать.

Она стала злиться. Урсу слышал ее мысли, она думала очень быстро. Он не мог понять ее размышления. За несколько мгновений она успела подумать об Ахши, Ахе Вердане, Раде, Бале и еще о тех, кого Урсу не знал. Она злилась на них, именно на них.

— Отвечай! — рявкнула она.

— Это было давно. Ее тайно привезли и поставили. Сама хозяйка не входила туда. Несколько слуг умерло после того, как они были внутри. Я думал, вы заставите меня пойти туда.

— Я поняла тебя. Кто знает, как пользоваться комнатой?

— Никто, госпожа. Аха Вердана никому не сказала. Я знаю, как ее открыть.

Урсу вздрогнул и воскликнул:

— Госпожа! К дому идут гости. Сегодня будет много гостей. Я их слышу. Хозяин ждет их. Ах, вы не успели поговорить.

Она взяла лампу в руки и подняла ее. Свет сразу погас, движение прекратилось, а Урсу перестал слышать. Он даже решил, что оглох.

— Гости? Почему? — она была недовольна. — Я думала, они идут мимо. А дядя?! Старый греховодник!

— Дядя пригласил их. Сегодня еще один день праздника, — объяснил Урсу.

— Да что ту праздновать? Кончину мира? Где дядя? Надо их остановить, — она метнулась к выходу.

— Он в гостиной. Только вряд ли такое возможно, госпожа, — сказал он вдогонку.

Она вбежала в гостиную.

— Дана! — только и воскликнул родственник.

Он представлял собой существо на голову ниже ее. Она сравнила его с клоуном: его лицо и тело терялись в груде цветного тряпья и немыслимом головном уборе. Он был похож на сумасшедшего уродца. К счастью она остановилась вовремя, в отдалении, и он не услышал ее истинное впечатление.

— Я хочу, чтобы ты отменил прием гостей. Я хочу побыть одна, — заявила она строго.

— Ты даже не поприветствуешь меня? — обиделся дядя. — Гости! Лучшего приема я не смогу тебе предложить. Праздник, Дана!

— Я хочу побыть одна. Мне не до гостей, — еще более настойчиво сказала она.

— Но зачем же ты вернулась? — недоумевал дядя. — Дана, мы самое знатное семейство в Тупе! Мы должны принимать много гостей! Ты вернулась! Это двойной для меня праздник!

Он, несомненно, врал. В его сознание не укладывалась манера поведения племянницы.

— Дана, ты даже не поприветствовала меня ритуалом! Я старший в семье! Окажи мне хоть малое уважение! Я надеялся, что мы встретимся не так грубо. Ты ведешь себя как разбойник. Дана! Гости скоро будут во дворе. Сделай хоть вид, — он стал бегать вокруг нее.

— Видеть никого не желаю! — огрызнулась она.

— Да что с тобой? — дядя даже сник. — Ты хочешь опозорить нас? Я могу понять, что ты устала с дороги. Ну, прояви вежливость. От тебя требуется только побеседовать с гостями, показать им дом. Мы достаточно богаты, нам нечего скрывать. Слуги угостят их, а к вечеру все разойдутся. Так и быть, я отменю ночное празднование. Ради тебя.

— К вечеру?! — Ее глаза вспыхнули яростью.

— Ты что, совсем забыла обычаи?! — возмутился дядя и испугался, что повысил тон. Поведение Верданы было вызывающим, впрочем, от нее такое можно ожидать. Ну и встреча! Ни обмена поклонами, ни вежливой беседы. А если она разозлиться, то прием будет испорчен. Она непременно обсмеет одежду дам, наговорит, гадостей чиновникам, а если применить силу?.. Дядя был ужасно расстроен. Совсем немного и гости будут в доме. Нужно немедленно уговорить ее.

Он стал сыпать аргументами, приводить все мыслимые доводы, пока она не воскликнула:

— Хорошо! Но если они будут мне надоедать, я уйду! Так им и скажи. И чтобы ты знал, я приехала не на праздник. Мне нужно во дворец не позднее завтрашнего дня.

— Я сделаю, что смогу, — ответил дядя, а сам подумал: «Уж не собирается ли она опротестовать мое наследство, а может и того больше? О, все боги! Она же одна. Она прекрасно понимает, что она теперь самая завидная невеста в Тупе. Уж не собирается ли она…стать императрицей? Тогда я пропал! Я стану нищим! Ее нельзя отпускать из дому. Надо послать человека! Да к кому же в первую очередь?»

Он боком стал уходить из гостиной. Он некрасиво присел от волнения и страха. Вердана откровенно поморщилась, глядя на его ужимки.

— Покажешь гостям библиотеку. Ты в ней лучше всех разбираешься, — выпалил дядя и спешно вышел.

Библиотека! Она ринулась туда, сбивая с ног слуг. Сооружение из приборов все еще стояло там. Показывать его посторонним может быть опасно. Она ворвалась в комнату и облегченно выдохнула: там осталось не больше четырех предметов. Урсу, умница, уже успел унести часть предметов. Она взяла в руки металлический цилиндр с нехитрым орнаментом. Он не входил в число тех предметов, которые устанавливались на столе. Она вертела цилиндр в руках, крышка легко соскочила и упала на пол, следом выпал предмет — по виду медальон. У входа раздался шум многочисленных шагов и голос дяди. Гости!

Она захлопнула крышку, а предмет сунула за пазуху.

— О, Дана Вердана уже здесь, — официально сказал дядя, входя в библиотеку.

Он отвешивал поклончики и делал приветственные жесты. Она поняла их смысл и ответила тем же. Шесть других существ постепенно вошли в комнату и раскланялись по очереди на свой манер. Они не смотрели вокруг, они смотрели на нее. Они не подходили близко, остановились на таком расстоянии, чтобы она, не услышала их мысли. Сами ей помогли. Она знала, как представляют род и вежливо поклонилась. Ей было достаточно повторить за дядей серию несложных движений, чтобы покончить с приветствием. Дядя по очереди назвал имена. Она напряглась, чтобы их запомнить. Говорить ей не пришлось. Гости стали наперебой восхищаться ее чудесным возвращением, бурно выражали восторг и наперебой сыпали предположениями о том, какие великие блага ожидают Туп с ее приездом. Какая фальшь! Заготовленные фразы. Они говорили, не успевая обдумывать их смысл. Про библиотеку никто не спросил. Процессия увлекла ее за собой, осмотр дома продолжался.

К концу путешествия набралось уже с полсотни посторонних. Дом наполнялся гостями стремительно.

— Ты созвал весь город? — пробормотала она, в очередной раз оказавшись рядом с дядей.

— Какой праздник! — воскликнул он, а потом побежал кланяться новой партии разряженных гостей.

— Тупица, — прошипела она.

Какая-то старуха стала виться вокруг нее.

— Госпожа! Вы еще прелестнее! А костюм! Хвала, что у нас еще есть традиции, и те, кто их соблюдает! Мой сын, как только увидел вас, хотел броситься перед вами на землю, как слуга. Он не женат еще, он молод и силен, он уже не ребенок. Взгляните на него, хоть на одно дыхание.

Она осмотрела старуху и словно невзначай смешалась с толпой. Те, кто знал ее раньше, толкали тех, кто никогда ее не видел, указывали на нее, отвешивали поклоны, делали замысловатые жесты. И все как один держались от нее на расстоянии. Сыпали комплименты и приветствия, но… из почтительного далека. Скрыться было невозможно.

Она неизвестно, сколько времени провела во дворе. Действо напоминало бал сумасшедших. От обилия цветастых одежд рябило в глазах. Ее черно-красно-оранжевый наряд казался бледным на фоне феерических платьев местных дам.

О, ужас! Потом началось самое неприятное. Она начала ловить на себе оценивающие, вожделенные взгляды мужчин. Они молниеносно отворачивались, едва она смотрела в их сторону. Но острое зрение Верданы, особенно боковое, позволяло лицезреть, как они наблюдают за нею. Ей пришлось вести себя строго, порою грубо. Впрочем, ее резкость казалась гостям шуткой.

Вскоре мозг закипел, а в душе все больше нарастало раздражение.

Сгущались долгожданные сумерки, а дом по-прежнему был полон гостей. Ей хотелось выругаться от души, а затем разогнать эту пеструю компанию бездельников. В суете она не могла найти дядю, он исчез. В довершении всего во дворе возник гонец от императора. Ее спасло чудо. Одна из женщин истошно завопила, называя имя и должность появившегося рядом существа. Толпа расступилась и псевдо-Вердана оказалась на одном конце коридора из гостей, а гонец на другом. Гонец промчался по проходу и оказался рядом, протягивая ей лоскут синей ткани, испещренный каракулями.