Человек без прошлого

— То есть ты хочешь сказать, что все, как и было с нами. Значит, мы попали в черную дыру. Но ведь никакой дыры никто не видел.

— Люблю сообразительных. Но прошу не перебивать, — с апломбом в голосе произнес Руг. — Так вот, вы забыли, молодой человек, что мы начали лекцию с понятия энергетического пробоя, а это уже творение рук человеческих, а не божественных, не Вселенной.

Существовал на Паноже, это, если помните, в верхнем секторе Федерации, почти такой же как я гениальный ученый, профессор Эффенар. Так вот, этот профессор математически доказал, что такую дверь в параллельный мир можно возить с собой. Сотворил взрыв, открыл дверь в другой мир, галактику и, пока она не захлопнулась, успел проскочить туда. Остановился. Осмотрелся. Взял пеленги. Уточнил координаты — и гуляй по новой Вселенной. Надоело? Хочется домой? Вернулся на прежнее место, с которого начал путешествие. Сотворил новый взрыв. Открыл дверь в свой мир. Успел проскочить — и ты дома. В принципе ничего сложного. Так вот, тот Эффенар в своей лаборатории, видимо, создал такой снарядик и в результате своей неаккуратности, а может умышленно, взорвал его. Дверь открылась, он в нее и вошел. Да если бы ты знал, как хорошо вошел. Вместе со всей своей лабораторией. В общем, не осталось ничего. Сидит сейчас, наверное, где-то и делает новый снарядик, чтобы вернуться. Да что-то, как мне помнится, задержался лет эдак на десять. А может, ему там понравилось. Вообще не собирается возвращаться.

— Уважаемый профессор. Если я вас правильно понял, вы хотите сказать, что мы неудачно появились не в то время и не в том месте. Какой-то чокнутый открыл дверь, а мы оказались в это время с другой ее стороны. Он пошел к нам в гости, а мы оказались у него дома, сами того не желая.

— Десять баллов за ответ и дополнительный плюс за сообразительность.

— Если дальше следовать вашей логике, профессор, то Сгон является лабораторией, в которой производят снарядики для создания вышеупомянутых дверей?

— Не могу себе представить ничего другого.

— А зачем для этого захватывать целую планету?

— Очень плохо, студент. Ответьте. Вы будете строить завод по производству пороха в центре своего города?

— Я все понял. Но тогда появляется еще один ответ на незаданный вопрос. А зачем строить этот завод за свой счет? Его можно построить чужими руками за счет другого народа и сделать этот народ бесплатными рабочими.

— Абсолютно с вами согласен.

— А как там у физиков-теоретиков с ответом на такой вопрос: может ли грозить обстановка на Сгоне нападением на нашу Вселенную?

— Не исключают. Но считают, что этот вопрос нужно отнести к военным.

— Значит, мы тут случайно оказались…

— По всей видимости так, командир. Поэтому лекция окончена, и руководство операцией передается в твои руки.

— И давно ты это все вычислил?

— Даже не знаю, когда все уложилось в систему. В свободное время прикидывал так и эдак. Думаешь, только ты не спишь по ночам.

— Ну по сравнению с твоими выводами, я занимался играми в песочнице.

— Каждый из нас все время делал то дело, которое может делать лучше всего. Мы, как ты сказал, одна команда.

— Генералу нужно было упрекать в сокрытии сведений тебя. Значит, решаем так. О том, что мы сейчас обсуждали, — ни слова. У нас первостепенная задача выбраться отсюда. Что ты думаешь о том взрывном устройстве, которое открывает дверь?

— Никто никогда такой штуки пока не видел. Я думаю, все обстоит таким образом. Челнок прилетает на планету. В него загружается два подрывных заряда для перехода. Он возвращается на корабль. Тот идет в точку перехода. Подрывной заряд выстреливается в нужном направлении или устанавливается челноком. Возвращение на корабль. Заряд подрывается. Дверь в нужном месте открывается, и корабль движется в порт назначения. Нужно вернуться. Операция повторяется вновь.

— Что может представлять собой такой заряд?

— Этого я сказать не могу даже приблизительно. Если бы я знал способ сохранения громадной энергии в какой-то конкретной упаковке, я бы стал вторым Эффенаром.

— Ты еще не сказал, что за оружие киммерийцы применяют на планете и каким оружием уничтожен наш корабль?

— Я думаю, оно из той же серии, что и подрывные заряды для перехода. Тот же самый вид сгущенной энергии, только используется по-другому. Способа применения не знаю, — задумчиво излагал Клест. — Скорее всего, какая-то оболочка, состоящая из гравитационных волн планеты, или что-то в этом роде. Невидимое, естественно. Любая металлическая масса типа звездолета уже сама притягивает такой снаряд. Расхода энергии — ноль. Скорее приход. Корабль взорвался. Энергию взрыва уловили — и в карман. Как направляется — неизвестно, но это и не важно. Главное — работает эффективно, в чем мы убедились на собственной шкуре. Если бы ты знал, как мне хочется пошарить в их курятнике. Это же такое гениальное изобретение! Генераторы, работающие на основе гравитации. Один раз запустил — и работают вечно. Федерации бы это не помешало. А что бы мы за это могли потребовать! Мечта… Отдали бы хоть целую планету. И отделались бы еще дешево.

— Не думал, что тебя тянет на императорский престол.

— Скорее, создал бы султанат. Гарем. Наложницы. Рай при жизни.

— Насчет гарема не знаю, но в этом курятнике тебе, я думаю, придется поковыряться.

— Есть мысли на этот счет?

— Есть принцип. Неизвестное для разведчика должно стать известным.

— Кстати, командир, придется прерваться. К тебе гость.

Альбрайт, как и Клест, взглянул через бронеплекс. Перед вездеходом, сложив под себя ноги, сидел с отрешенным лицом ден Сарон.

— Отпустили бедолагу, — с теплотой в голосе произнес механик. — Ну иди, спаситель проклятых душ. Помогай кающемуся.

Дин уже не слышал Руга. Выпрыгнув из вездехода, он подошел к монаху и сел напротив него в той же позе. Посидев несколько минут, положил левую руку на левое плечо старика.

Ден Сарон поднял голову и долго всматривался в глаза десантника.

— Ты знаешь, — проговорил старик, — скорее всего, Сама съели болы. Зачем брокам глупый маленький ребенок. Я виноват в его смерти. Он мертв, а я жив. Это неправильно. Ты должен был дать мне умереть.

— Мы все умрем. У каждого свой срок. Смерть твоего внука наверняка была легкой. В тот период броки еще не отдавали сгонцев болам. Пойдемте в машину, ден Сарон, я думаю, нам есть о чем поговорить.

Когда монах и Альбрайт вошли в боевое отделение, механик уже что-то жевал, довольно улыбаясь.

— Лучше сходи в зал, потренируйся. Нам надо поговорить, — сказал Дин, усаживая монаха в кресло.

Клест хотел было отпустить одну из своих шуточек, но, взглянув на Альбрайта, мгновенно понял, что командир не расположен к обычной пикировке. Он молча взял подаренный Фенчваром пояс и вышел из вездехода.

— Я пришел к тебе вот с какой просьбой, — начал разговор старик. — Я хочу сменить имя.

— Зачем тебе менять имя?

— Я уже умер. Меня убьют. Не простят то, что я сделал. Мне все равно. Жалко жизнь потеряна впустую. Ее остаток я хочу прожить для кого-то.

— У тебя наверняка есть семья, дети. Живи для них.

— Ты ничего не понимаешь. Для них я тоже умер. Я пришел к тебе, чтобы сменить имя. Как тебя зовут?

— Дин Альбрайт.

— Дин Альбрайт, — как бы пробуя имя на вкус, проговорил старик. — Если ты не против, я хочу, чтобы меня называли Дин Альбрайт.

До Дина стало доходить, чего хочет ден Сарон.

— Зачем тебе это? Старость должна отдыхать. Я буду вечно занят. Я воин, куда прикажут, туда и иду. Я могу умереть раньше тебя.

— Ты не разрешаешь мне взять твое имя?

— Я предупреждаю тебя, что мое имя — очень тяжелая ноша.

— Мы разделим эту тяжесть.

— Мне придется уйти с этой планеты.

— Имя и тот, кто его носит, должны быть вместе.

— Ты знаменит на Сгоне. Много твоих учеников с гордостью произносят твое имя. Оно прибавляет им сил. У тебя будут еще ученики. Твое имя еще очень долго будет жить на Сгоне.