На грани человечности (СИ)

   Где Эрихью запропастился, будь он неладен? Насколько охмурила его хитроумная матушка? Помнится, и против учителя его натравливала, карга. (Святая Аризия, куда смотришь Ты?!) Может, и не стоит Хью ничего знать до последней минуты.

   Решено. Сам Миста - сегодня же с вечера - станет нести добровольный караул в порту. Сам сообщит преподобному отцу недобрые вести. Для подобных докладов нужен разум куда холоднее, нежели у Хью.

   Угас последний отсвет заката. Миста дотянулся до клетки в углу, приоткрыл дверцу, впуская дьюлама. И, прежде чем монастырь покинуть, ласково почесал шею крылатого вестника. На удачу.

32.

   Церемония суда затягивалась, держа землянку в неослабевающем напряжении. Аргументы, контраргументы, свидетели и лжесвидетели - конца-края им не предвиделось. Поскорее б уже добраться до копья и ристалища, и наголову разбить все нагроможденья нелепиц, без серьёзного ущерба для кого бы то ни было.

   Но процедура разбирательства здесь предполагала: сначала - изложить все возможные обвинения и опроверженья их; затем - приговор вынести; и лишь после - обвиняемому представлялась возможность аннулировать таковой посредством поединка. Линия поведения, единственно верная для наблюдателя - принимать правила игры подопечных. Что означает подчас: терпеливо и подолгу выслушивать наветы, один сумасброднее другого.

   Одна мысль приносила Суламифи облегчение: выпала редкостная оказия запечатлеть "ведьминский процесс" изнутри, в качестве непосредственной участницы. Клад и для начинающего исследователя, и для Академии Прогресса, вбирающей суммарный опыт миров и миров, поколений и поколений.

   Процессы такого рода почитались тут сугубо внутренним делом Церкви, а Церковь выносить сор из избы не спешила. Лица светского звания, вплоть до короля, на заседание не допускались - за исключением разве что свидетелей. Публика будет вынуждена довольствоваться зрелищем поединка и, коль "посчастливится", казни осуждённого.

   Уже облегчение.

   Разбирательство происходило в Тоулане - резиденции далуорских Владык в Льюроне, в обширном зале, для таких случаев и предназначенном.

   По аналогии, видимо, вспоминала Суламифь школу третьей ступени на Земле, в Италии, невдалеке от архитектурного заповедника Старый Рим. Изрядную долю времени, свободного от учёбы, проводили они на кривых узких улочках Вечного города, в окружении фонтанов и скульптур, и древних зданий, прекрасных и причудливых, словно изначально предназначенных не для жилья, но для созерцания. И по Ватикану подолгу бродили, по этой помпезной резиденции Пап Римских - Верховных Владык мира католического. И взлетали на комби-скейтах под грандиозный купол собора святого Петра, и любовались монументальными фресками, благоговея перед величием Мастера...

   Льюрский Ватикан ещё ждал своего Микеланджело. Убранство зала и всего здания пышностью не отличалось. Впрочем, и здесь были фрески и скульптуры: сцены из Писания, в основном на темы правосудия. Позднейшие принадлежали Томиреле Ратлин сотоварищи. Сколь отрадно было бы изучать их без суеты и тревоги, на клеветнические измышленья не отвлекаясь.

   Процедура суда была разработана не столь детально, как, скажем, в поздне-технократическую эпоху. Истец был - сам себе прокурором, обвиняемый - сам себе адвокатом. Любому из публики, присутствующей в полукруглом амфитеатре, не возбранялось дать показания, в качестве обвинителя либо защитника. Председательствовала Её Святейшество - Суламифь видела её в личной её ложе, облачённую в церемониальную сутану жемчужного цвета. Двое приближённых её - присяжные заседатели - расположившись подле, вели протокол.

   Хвала прогрессу, в конце концов иссякли все обвинения в ведовстве и чернокнижии, а также в ереси, крамоле и умов смущении. Выдвинули на рассмотрение новый пункт - шпионаж, измена Церкви и Короне. Статья новая - методы старые: донос, навет, лжесвидетели подкупленные либо запуганные. Если и мелькнёт действительный факт, то искажённый порою до смены полярности. Нельзя сказать, что это реально тревожило; но действовало угнетающе. Вменялись ли ей в вину ночные полёты на несуществующем в природе чуде-юде, или же сговоры тайные с вполне существующими вельможами Ширдена.

   Видимо, все суды у докосмических схожи по сути своей.

   - ...Вас обвиняют, сестра Вайрика, в шпионаже в пользу сиргентского Королевского Дома, - объявила Её Святейшество. (Суламифи казалось не без оснований, что Владычице Аризии самой же тошно от фарса, разыгрываемого Бариолой).

   - Всегда, не таясь, выступала я за примирение Церквей эршенской и далуорской, - отозвалась землянка спокойно. - А шпионаж - дикость.

   - Ересь и кощунство! - с места выкрикнул некто, из ордена святого Тарлы, судя по гербу. - Только за речи сии крамольные обвиняемая заслуживает четвертованья, во славу Веры Истинной. Нет и быть не может примиренья с эршенскими раскольниками!

   - Успокойся, сын мой, - сдержанно-властно молвила Владычица Аризия.

   - Да будет дозволено мне, Ваше Святейшество, представить суду свидетеля и сообщника. - Матушка Бариола была безупречно уважительна.

   - Введите. - Аризия резко кивнула.

   Повелительный жест обвинительницы - и в дверях выросли две дюжие аризианки с туповатыми физиономиями служак. Взашей впихнули в зал щуплого паренька, с руками, жестоко скрученными за спиной, с полубезумными глазами. Едва ли в недолгой жизни своей он видел сиргентский Королевский Дом, да и сестру Вайрику тоже. Зато уж с застенками Бариолы свёл знакомство самое короткое. Может статься, даже и с заплечными мастерицами-лимийками.

   Не удержавшись, Суламифь покачала головой. И явственно уловила вздох сочувствия из ложи Её Святейшества.

   - Говори! - рявкнула Бариола. - Ринну, сын Дэйры-ткача, признаёшь ли, что был связным сестры Вайрики, мерзостной шпионки сиргентской?

   - Единый свидетель... - похоже, подростку трудно было не только до амулета дотянуться, но и держаться на ногах. - Да, посредствовал я меж сестрой Вайрикой... и лордом важным из Сиргента... Подкуплен был...

   - Имя! - требовала Бариола с нажимом. - Имя лорда!

   - Сингуэнке... Иаста Сингуэнке...

   - Джашша Шингуэнци, - выговорила Аризия старательно. - Видели вас неоднократно, сестра Вайрика, в обществе сего лорда. То факт неоспоримый.

   Очень осторожно внедрилась Суламифь в мозг парнишки, чтобы блокировать болевые центры. Ничем иным она уж не поможет ему. При любом исходе, едва ли Бариола оставит беднягу в живых; и едва ли землянка успеет предосвратить очередное преступленье.

   Несчастный мальчишка. Виновен лишь в том, что очутился в скверном месте в неподходящее время - и подвернулся под руку одержимой.

   - Итак, сестра Вайрика: знаете ли вы этого человека? - донёсся вопрос Владычицы.

   - Вижу впервые. - Короткий взгляд - словно выпад мечом - в сторону Бариолы. - Не следовало вам лишний раз отягощать совесть, матушка.

   - На что намёк? - Всё ж Бариола владела собой.

   - Пытки. - Невольно содрогаясь - от столь изощрённой, умышленной жестокости! - сканировала Суламифь злосчастного "свидетеля и сообщника". - Дыба; кресло "Миг Откровенья"; "сапоги святого Тарлы"... Я не ошибаюсь? Могут ли считаться достоверными показания, вырванные столь бесчеловечным и богопротивным путём?

   - Закон не запрещает любых методов дознанья. - Один из присяжных отвлёкся от протокола.

   - Возможно, в своё время пересмотрены будут - самые законы? - вопросила Владычица риторически, вполголоса.

   - Ради одной сестры Вайрики?! - выкрикнула Бариола - не сдержалась.

   - Во имя заветов Первопророков, преподобная мать. Хвала Единому, не перевелись ещё бесстрашные и душою чистые, кто способен напомнить нам заповеди сии.