Пространство (ЛП)

Бася медленно развернулся, все еще воспринимая происходящее как сквозь сон. Шок. Распад сознания. Импульсивное желание еще раз поднять руку, шагнуть и застрелить Купа сдвинуло его вперед. Всего на шаг. Зеб истекал кровью на полу. Стрельба прекратилась.

Сзади орали и восторженно перекликались остальные. Бася посмотрел на свой пистолет, вспомнил виденные боевики. Вставляешь обойму и потом загоняешь патрон в ствол. Кейт оттягивала затвор своего дробовика. Куп сдвигал шторку пистолета. У Баси пушка не выстрелила бы, сколько б он ни давил на спусковой крючок.

У Зеба кровь уже не текла. «На его месте чуть не оказался я», — подумал Бася, но мысль пока была бесчувственной. Невесомой. Словно едкий дымок насквозь прошел через мозг и растаял.

— Помоги-ка оттащить трупы, примо, — сказал Куп, хлопнув его по спине. — Зади отмывает тут все корродирующими жидкостями и пищеварительными энзимами. Так можно уничтожить мелкие улики, но не растворить настолько большие куски, верно?

Бася помог. На то, чтобы зарыть тела пяти женщин и мужчин в твердую землю за руинами, ушло несколько часов. «Первая же пыльная буря сотрет все приметы, что здесь копали», — заверил Куп. Группа безопасников просто исчезнет без следа.

Скотти с Питом перетащили из руин всю взрывчатку, загрузили ее в карт. Они вместе с Кейт и Ибрагимдм вернулись в поселок пешком. Кейт несла ранец с оружием на одном плече. Пистолет Баси, нестреляный, снова лежал в ранце.

— Так надо было, — заговорил Куп, едва они ушли. Бася не понял, обращается он к нему или к самому себе, но все-таки кивнул.

Куп по-астерски пожал плечами и жестко улыбнулся.

— Ты знал, как это будет, койо. Сколько бы ни притворялся, что это не так, ты знал.

— Больше никогда в жизни, — сказал Бася. — И если в итоге пострадает кто-нибудь из моей семьи, я тебя сам убью.

Он доехал до рудника, оттуда пешком прошел к дому. Ввалился в крошечную ванную с рассветом. Человек в зеркале не походил на убийцу, но на его руках была кровь. Бася принялся ее отмывать.

ГЛАВА 10

ХЭВЛОК

Это было примерно пять часов назад, на середине десятичасовой вахты Хэвлока. Мужчина в пурпурно-оранжевом одеянии, оскорбительно уродливом, сидел на кушетке в марсианской видеостудии. Хэвлок, плавая в предохранительных ремнях, смотрел на экран. Пристегиваться для него стало второй натурой, как бы глупо это ни выглядело. Орбиты Новой Терры, в общем, были пусты, шансы на внезапное ускорение нулевые. Просто привычка.

На маленьком мониторе, вделанном в стену каюты, молодой человек пожал руку хозяйке студии и улыбнулся в камеру.

— Давно вы у нас не появлялись, мистер Курвело, — сказала ведущая. — Спасибо, что заглянули.

— Я рад, Моника. — Молодой человек кивнул так, словно его поймали на горячем. — Рад вернуться.

— Итак, у меня появился шанс сыграть в новую игру, и, должна сказать, это совсем не похоже на вашу предыдущую работу.

— Да, — коротко отозвался мужчина и сжал челюсти.

— Возникли некоторые противоречия. — Улыбка ведущей стала чуть жестче. — Не желаете об этом поговорить?

Хэвлок физически не мог вжаться в подушки кресла, но внутренне дернулся.

— Послушайте, Моника, — отвечал человек в уродливом костюме, — мы здесь рассматриваем последствия убийства. Все смотрят на часть первую, а о том, что из этого выйдет, не думают.

У Хэвлока запищал ручной терминал. Он приглушил передачу и вышел на связь.

— Хэвлок, — сказал Мартри, — мне нужно, чтобы ты ответил на звонок.

Он говорил спокойно, с полным самообладанием. У Хэвлока сорвалось дыхание. Голос начальника предвещал неприятности, и в сознании первым возникло самое страшное. «Росинант» с Джимом Холденом, посредником ООН, через десять часов должен был начать торможение. Почти добрался. Если с ним что-то случилось…

— Внизу что-то случилось, — продолжил Мартри. — У меня на связи Касси, и было бы хорошо, если б ты не дал ей сорваться, пока я говорю с капитаном.

— Так плохо?

— Да. Выходи на связь. И поспокойнее с ней. Сможешь?

— Конечно, босс, — ответил Хэвлок. — Я холоден, как ноябрь, и нежен, как китайский шелк.

— Умница.

Картинка на долю секунды застыла, а потом с экрана на него взглянула Касси. Они полтора года провели вместе на корабле. В одной команде. Были если не близкими друзьями, то приятелями. Хэвлок слышал, что она крутила роман с Араго, а потом они разошлись. Он считал ее другом — если вообще о ней вспоминал.

Лицо на экране было цвета пепла. Под глазами залегли красные круги.

— Касси, — начал Хэвлок, включив интонации, заученные на курсах по переговорам об освобождении заложников. Он посещал их после волнений на Церере. — Говорят, у вас там крутовато?

Хохот Касси сотряс камеру, изображение закачалось, как при землетрясении. Она отвела глаза и снова повернулась к нему.

— Они пропали, — сказала она, в паузе метнула взгляд куда-то в сторону — может быть, в поиске новых слов. — Они пропали.

— Так-так, — сказал Хэвлок. В голове теснились сотни вопросов: «Что случилось?», «Кто пропал?», «Что там такое?», Но Мартри не просил его ничего выяснять, а Касси нуждалась отнюдь не в допросчике.

— Мартри говорит с капитаном.

— Знаю, — сказала Касси. — Мы ухватили ниточку. Нашли тайник. Рив их повел. Я осталась со свидетельницей.

— Свидетельница здесь?

— Она сейчас спит, — ответила Касси. — Я же консультант, Хэвлок. Мое дело — составлять оптимальное расписание смен и настраивать сеть наблюдения. Я ни в кого не стреляю. В моем долбаном контракте убийство не значится.

Хэвлок улыбнулся, и Касси улыбнулась вместе с ним. По скуле у нее стекала слеза. Минуту оба хохотали, ужас трансформировался в приступ удушья. Это хоть немного, а безопаснее.

— Мне до смерти страшно, — заговорила Касси. — Если они и за мной придут, я же ничего не смогу сделать. Я заперла контору, но они легко пробьют стены. Да просто взорвут! Не знаю, зачем мы вообще понадобились здесь, внизу. Как только они подорвали тяжелый челнок, надо было рвать когти из колодца и оставаться на орбите. Грохнули бы их камнем с орбиты.

— Сейчас главное — сберечь тебя и свидетельницу.

— А как? — спросила Касси. В ее голосе слышался вызов, но этот вызов, крича: «Вы не сможете!», одновременно требовал: «Скажи мне, что ты сможешь!»

— Мы этим занимаемся, — сказал Хэвлок.

— У меня здесь даже есть нечего, — сказала Касси, — все в столовой. Я убить готова за сэндвич. И убью.

Хэвлока на курсах учили, как говорить с людьми, перенесшими шок. Там был целый список. Четыре правила, мнемоническая подсказка. Он ничего не мог вспомнить.

— Послушай, — сказал он, — ручаюсь, ты основательно взбудоражена.

— Я просто не в себе.

— Да, похоже на то, но ты уже потому молодец, что не насажала ошибок. Обычно люди, когда все летит в тартарары, начинают метаться и делают только хуже. Разносят все к черту. А ты забаррикадировалась и связалась с нами. Инстинкты у тебя в порядке.

— Врешь ты все, — сказала Касси. — Я только что не впала в ступор.

— Не впала — уже, считай, победа. Нет, серьезно, ты все делаешь правильно. Сохраняй спокойствие, выберемся. Понимаю, сейчас все выглядит безнадежно, но мы тебя вытащим.

— А если не…

— Вытащим.

— Но если нет… Если, понимаешь?

— Хорошо, — сказал Хэвлок, — если?..

— Окажи мне услугу. На Европе есть один парень. Хихири Тирпен. Инженер пищевого производства.

— Понял.

— Передай ему, что мне было жаль.

«Она готовится к смерти, — подумал Хэвлок, — и, возможно, права». Яркий меднистый вкус страха наполнил рот. Местные перебили службу безопасности РЧЭ. Она осталась последней. Он ничего не знал о положении там, внизу. Не исключено, что там уже собрали три тонны промышленной взрывчатки, чтобы оставить от Касси одно воспоминание. Она в любую минуту могла погибнуть у него на глазах, а он не в силах сделать хоть что-нибудь.