Взойти на перевал (СИ)

Барон Стоджер задумался над таким видением этой войны. Но долго размышлять Кирилл ему не позволил:

— Есть еще один существенный фактор, который заставляет нас очень бережно относиться к нашим воинам.

— Какой, твое высочество?

— У нас в составе армии, впрочем, вероятно, как и везде на Наташке, большая половина бойцов женщины. Но вот существенное отличие от других войск — очень много бывших монашек, — герцог вдруг широко улыбнулся. — Так вот, друг мой, хочешь, верь, хочешь, нет, но большинство из них нынче беременны.

— Н–да? А откуда информация? Хотя… — барон сам понял, что вопрос бессмысленный.

А Кирилл с удовольствием и некоторой грустью вспомнил маленькое событие недельной давности, после чего и дал принцессе задание разобраться с этой темой.

Баронесса Бахметьева, уже несколько недель не ночевавшая в постели герцога, зашла в малую трапезную в самом конце ужина в — с ума сойти! — вечернем платье, прекрасно подчеркивающем все особенности ее ладной фигуры. Явно чем‑то обрадованная Гражина чуть ли не официально в полном соответствии с этикетом испросила аудиенцию. Кирилл, конечно же, немедленно указал ей на вход в кабинет. Пропустив даму вперед, хотя по своему статусу монарха и сюзерена должен был идти первым, закрыл за собой дверь и, без всяких прелюдий обняв со спины, принялся, запустив руки в вырез платья, ласкать груди:

— Я по тебе соскучился.

Баронесса, однако, аккуратно высвободилась, повернулась и, чуть подтянув пышные юбки, опустилась перед ним на колени:

— Прости меня, мой герцог, если сможешь, и… благослови.

Весьма удивленный Кирилл, только было собравшийся вновь запустить руки в декольте, отдернул их, как будто обжегся, поднял женщину, усадил в кресло и приподнял за подбородок склоненную голову:

— Кто он?

— Даррюша Астахов, — без промедления ответила Гражина, встряхнув головой.

Ее каре взлетело и опало, как будто ветер вдруг влетел в кабинет поиграться с ее еще короткими светло–русыми с рыжинкой волосами, а в глазах была такая надежда, что герцог и не подумал отказывать. Тем более что несколько секунд спустя баронесса вновь опустила голову на его ладонь и призналась:

— Я уже три недели как беременна от него.

«Три недели. Выкидыши, при несоответствии генома материнскому, бывают обычно к концу первой. Максимум — дней десять. Значит, почти гарантированно выносит и родит здорового ребенка!» — пронеслось в голове Кирилла. Он расцеловал леди в обе щеки, опасаясь близко приближаться к губам, и, насколько можно торжественней, провозгласил:

— Благословляю именем Создателей!

А позже, оставшись один, задумался. Ему уже докладывали, что как в Сталегорске, так и в Михайловске ожидается демографический взрыв. С одной стороны, это очень хорошо. Но как потом в морозы матери потащат младенцев через горы?

***

— То есть, для поддержки веры в Создателей, «божественности» их самих и детей требуется, как минимум, хотя бы одно чудо?

— Как‑то так, — согласился подполковник с интерпретацией женой его размышлений вслух.

— Чудо, если не ошибаюсь, это сверхъестественное явление, не согласующееся с законами природы, обусловленное влиянием особых возможностей богов и их протеже, — уточнила Сюзанна.

— Соответственно, возникает вопрос, какие чудеса мы можем продемонстрировать модификантам на Наташке? — кивнул Затонов.

— А предупреждение, что через полсотни лет на планете наступит климатическая катастрофа, разве недостаточно?

— Не–а. Слишком мелковато для Создателей, позиционирующих себя всемогущими, и при этом не справившимися с какими‑то там вулканами на сотворенной ими планете, — вздохнул Павел. — Придется, наверное, за что‑нибудь обидеться на якобы недостойных модификантов и в качестве демонстрации гнева наслать на них похолодание.

— Тоже вариант, — согласилась она. — Что‑то вроде изгнания Адама и Евы из рая. Только вот, в нашем варианте, за что?

— Неправильный вопрос, — хмыкнул Затонов, — Было бы до кого дое… — он посмотрел на жену и поправился, — к кому прицепиться, а за что… Это, как инспектор воздушного движения на планете–матушке, если надо — и до столба дое… домотается. В общем, ты меня поняла.

Она хихикнула на потуги подполковника обойтись без матерных выражений и решила еще больше вогнать его в краску:

— На счет своего всемогущества, ты Пал Саныч, явно загнул. Особенно при учете наличия явно не божественных, а обычных плотских желаний по отношению к Создательнице.

— Ты, Сюзанна Теодоровна, — отплатил для начала подполковник той же монетой, назвав ее по имени–отчеству, — не кощунствуй, а предложи настоящее чудо. А то не посмотрю на твою божественную сущность и разложу прямо этом столе.

— Это бы было интересно, — протянула она и облизала кончиком языка губы. В глазах плясали веселые чертики. Но тут же взвизгнула, едва Затонов начал демонстративно подниматься в кресле:

— Пашка, не смей! Договорились же, что только когда малыши спят.

— Ничего, — притворно–грозно предупредил Затонов, все‑таки садясь обратно, — ремешком по голой заднице и при детях можно и даже нужно. Весьма поспособствует воспитательному процессу.

— Вечером на эту тему поговорим, — многообещающе заявила жена, зная, что последнее слово всегда будет за ней.

Все время хандрить ни он, ни она, даже полностью убедившись в необходимости через год–другой расстаться с детьми навсегда, было невозможно. Да и как тут жалеть о еще несбывшемся, если их прекрасные малыши всегда рядом. Часто радуют фантастическими темпами обучения и познания окружающего и лежащего внизу — если смотреть сверху на Наташку — мира. Все шестеро уже давно принимают участие в сеансах связи с поверхностью планеты. Не просто принимают, а отдают распоряжения, предварительно согласованные с родителями. Модификанты, чуть ли не наизусть выучившие все основные постулаты библии, смотрят на детей Создателей с не меньшим пиететом, чем на Павла и Сюзанну. Поселенцы, без каких либо возражений выполняют команды не только Патриции и Мишки, которые, не смотря на разницу в полтора месяца, внешне от них не отличаются, но и вдвое меньших по возрасту младших мальчишек.

— Будет сделано, уважаемый господин Габриель! — вытягивался по стойке смирно Сергей, понятливый паренек, назначенный Затоновым старшим в Райской долине. Не просто вытягивался, а еще и выбрасывал выпрямленную ладошку к виску, отдавая честь. Однажды увидел во время сеанса связи, как Джастин дурачась, козыряет Мишке, и теперь всегда повторяет.

— К пустой голове руку не прикладывают, — важно поучал Яшка, поправляя на своей вихрастой голове почти армейского образца кепи.

— Так точно, уважаемый господин Джеймс! Учту! — поедая глазами, как учила Святая Патриция, развлекавшаяся с модификантами на обоих континентах строевыми тренажами, отвечал Серега.

Родители, наблюдая за этими диалогами со стороны, одновременно гордились детьми и тщательно скрывали улыбки.

— Представляю, как Пат построит свою паству, когда доберется до нее в Эдемской долине, — хохотала Сюзанна, оставшись с мужем наедине.

— Ну, Мишка тоже в сержантских привычках от сестры не отстает, — ухмылялся подполковник, старавшийся приучать детей к дисциплине чуть ли не с грудного возраста. — Хорошо хоть, они все‑таки видят за своими подчиненными людей, а не исполнительных солдатиков.

— Ничего, когда останутся с ними на Наташке одни, быстро поймут, что ближе у них с этого момента больше никого нет, — внезапно погрустнев, констатировала жена.

— Так все‑таки, какое же чудо нам сотворить для модификантов? — тут же спросил Затонов, пытаясь отвлечь Сюзанну от печальных мыслей.

***

— Нет, — отрицательно покачал головой герцог, — я потому именно вас здесь и собрал, что другим эта задача будет не по плечу.

Если Мишка с принцессой и де Ласкини изображали среднюю степень заинтересованности, то вот капитан Серебряный и громила Степан разве что не прыгали от любопытства.