Принципиальный (СИ)

Милош вытащил из кейса запаянный пакет с рыбой и продолжил:

- Да, ну и тут ещё есть немного всякой снеди, вот даже шоколад неплохой...

Джон удивлённо переглянулся с Анджелой и стал раскладывать гостинцы в холодильник, пробормотав:

- И тут разнюхал у Тедди, что я рыбу жарил, старый пень...

Анджела, озорно глянув на Милоша, сказала:

- А как это, Джон? Ты жаришь рыбу?

Джон пробурчал:

- Да, я жарю.

- Покажи!

Джон, гремя дверцей холодильника, сказал:

- Хорошо, раз вы так настаиваете. Но тогда разрешение на запуск тормозного двигателя получаешь ты, Милош. А площадка для жарки там уже приварена, проблем нет.

Милош улыбнулся и в тон Джону отозвался:

- Хорошо, раз вы так настаиваете, пошел давать запрос диспетчеру!

Милош, Анджела и Джон сидели в углу трюма. Жаря на металлической площадке, приваренной к трубопроводу тормозной дюзы рыбу, Джон увлёкся и рассказывал:

- Да как-то на орбите Земли меня позвали на один дурацкий ремонт. Почему дурацкий? Да это вообще был какой-то цирк - "Эндевор" застрял в грузовом шлюзе огромного межпланетного лайнера "Европа", таких собственно всего два и построены - "Европа" и "Америка". Вроде поговаривают, что земная администрация хочет построить ещё парочку, - Джон придавил лопаткой норовящую взлететь со "сковородки" филейную шипящую часть сёмги и продолжил, - Но тогда это было ужасно - в одно ухо орёт капитан корабля, в другое - начальник пилота "Эндевора", который понимает, что дело труба. Ну а я-то что? Пилот, как уже потом выяснилось, был пьян, что-то там не поделил с напарником и летел один на погрузку, а результат - развороченный шлюз лайнера, заклинившая "рулёвка" "Эндевора", сам "Эндевор", застрявший в шлюзе и я, как их последняя надежда. Лайнеру-то через два дня вылетать, сервисная служба производителя лайнера препирается с владельцем и капитаном относительно ответственности за ремонт и что будет потом. Капитан меня вообще-то знал, потому и позвал, у него уже было предынфарктное состояние от этих всех переговоров - ему-то нужно держать ответ перед тысячей пассажиров, почему задерживается отлёт. Не скажет же он, что пилот в пьяном виде разворотил шлюз, "извините, дорогие пассажиры, ведь у него проблемы в личной жизни, потерпите уж пару дней ради бога".

Джон ловко снял кусок с жарочной железяки, поймал его в контейнер и положил жариться следующий. Помолчав, он продолжил:

- Да там были и косвенные причины шевелиться быстро - с открытым шлюзом остывали соседние трюмы, лайнер не был рассчитан на длительное открытие шлюза. Плюс к тому представьте, сколько стоит выкачка/закачка такого объёма воздуха, да ещё и в трюме был другой груз. Короче говоря, полный крах. Я попросил капитана убрать от меня всех орущих людей, включая его самого или заткнуться. Капитан был понятливым, убрал от меня всех клерков со всклокоченными волосами и, видимо приняв коньячку для успокоения, замолчал и приготовился помогать. Мы с его помощниками осмотрели повреждённый трюм и "Эндевор", торчащий наперекосяк шлюза. Хорошо ещё, что пилот после столкновения догадался выключить тягу, а то мало ли что бы он там расплавил и сжег выхлопом.

Джон пошевелил филе, которое в ответ обиженно зашкварчало, после чего продолжил:

- Заклинил "Эндевор" там капитально, проскочив одним стабилизатором за шлюз, а вторым, неловко развернувшись, загнул кусок кормы вокруг обрамления шлюза. По хорошему корпус такого "Эндевора" надо было бы списать, поснимать с него всё, что пригодится да и разрезать на металлолом или на заплатки, но нет... Это не наш метод, мне же их жалко. Я предложил капитану простой выход - мы вырезаем часть шлюза вместе с "Эндевором" и наглухо его завариваем до обратного прилёта на верфь. Ну да, придётся пожертвовать одним из трюмов, ну а что делать-то? Капитан скрепя сердце согласился. Это решение было сомнительным, а вдруг что в трюме случится? Там есть только внутренние двери и ворота, разгрузка и погрузка в соседние шлюзы только через них. Ну а вдруг всё будет хорошо и ничего не сломается?

Милош и Анджела сидели и слушали Джона, жарящего сёмгу на трубопроводе реактора. Причудливая картина, пар и дым от рыбы, втягивающийся в ближайшую вентиляционную решетку, трое людей в трюме. Джон тем временем рассказывал дальше:

- Я взял двоих помощников из команды, кое-как знакомых со сваркой и мы сутки напролёт резали этот чёртов шлюз. Пришлось по ходу дела убрать с пути несколько трубопроводов, оказалось, что два или три из них лопнули от удара. К тому же пришлось перенести несколько кабелей. Вокруг нас крутились все - грузчики и стюарды подносили нам баллоны с кислородом , обслуживали сварочные аппараты, я их кое-как научил. Один, неправильно накрутив редуктор, получил в лицо тяжеленным наконечником шланга и стекло скафандра дало трещину, парень чуть не умер от удушья, но всё-таки корабль и куча людей, спасли. Бортинженеры из команды молодцы, помогали до упаду. К концу суток мы таки несколькими домкратами от створок грузовых отсеков выворотили "Эндевор" с куском шлюза. Когда капитан увидел эдакую дырищу с своём родимом корабле, его едва снова не хватил удар. Но ничего...

Джон снова сменил кусок рыбы, Анджела держала контейнер с готовой рыбой, а Джон продолжал:

- Ну а потом мы заваривали шлюз всем, что насобирали - кусками оперения того "Эндевора", аварийными заплатками, я это дело всё усиливал трубами, отрезанными от шлюза. Ещё за полсуток мы всё заварили - получилось страшненько, но вполне герметично - сказывалась хорошая сварочная техника, слава богу была на борту и хороший по качеству металл. К тому времени у меня перед глазами плыли сварочные швы, электроды, горелки и куски металла, я уже плохо что соображал, но доктор в очередной перерыв мне что-то вколол, от чего я взбодрился и всё же закончил всю работу. Под конец, когда я уже спал, ребята-бортинженеры даже закрасили нашу чудо-заплатку в цвет корпуса корабля какой-то сверхбыстросохнущей краской для вакуума, говорили, что пассажиры в этот момент уже рассаживались по креслам.

Джон снял последний кусок с жаровни и, вложив его в контейнер, подмигнул Милошу и Анджеле со словами:

- А вы наверное думаете, а чего это я про этот ремонт заговорил? Сейчас расскажу! Дело в том, что я-то остался на борту того лайнера до его прилёта на Венеру, потом у него было большое турне по системе, с Венеры я вернулся уже своим ходом. Мне пришлось две недели слоняться по шикарным салонам, кинотеатрам и бассейнам, делать было нечего, но я зато отдохнул, как это заведено у всех нормальных людей.

Джон пошевелил ногой какой-то кабель на полу трюма, поплевал на свою импровизированную жаровню, та зашипела в ответ, Джон кивнул и сказал:

- Да, так вот, я подружился с их коком, который для пассажиров назывался "шеф-поваром", так этот самый кок, когда я проснулся после того ремонта, накормил меня вкуснейшей жареной сёмгой на свете, после чего что-то она мне в душу запала. Вот я и выделываюсь иногда - жарю, такие дела.

Анджела, встряхнув волосами, улыбнулась, Милош отстранённо смотрел на Джона, а Джон, поднявшись, радушно сказал:

- Ну что же, господа, приглашаю вас на камбуз - давайте отметим наш праздник!

Теснясь на неудобных стульчиках на крохотном камбузе, Анджела со смехом запихивала пальцем Джону в рот летающий кусок рыбы, Милош говорил зажигательные тосты, а Джон чувствовал себя дома, как будто он вернулся домой из далёкого странствия.

Через какое-то время, когда друзья прикончили две бутылки алкогольных напитков, Милош вдруг совершенно трезвым голосом сказал:

- Энджи, Джонни, я вынужден откланяться и уйти к себе на корабль. Я понимаю, что услуги старого маразматика вам прямо сейчас ни к чему, вы хотите побыть одни и всё такое, поэтому пойду-ка я поскриплю костями на новом месте!

Джон и Анджела бросились отговаривать Милоша не уходить, но тот был непреклонен и ушёл, слегка задевая углы.