Перерождение (СИ)

Анна огляделась. Все тихо. Голоса деревенских здесь не были слышны. Площадь перед лабораторией не была любимым местом прогулок. Занятий уже не было и можно было не переживать, что кто-то заметил ее вспыхнувшие эмоции. Аня остановилась у следующего дома. Разрыла рядом с угловой опорой, на которой стоял дом, ямку и насыпала в нее несколько семян. Открыв другую коробочку на поясе, она вытащила бумажный конвертик, из которого поверх насыпала белого порошка. Спрятав конверт в коробку, Аня засыпала ямку и направилась к следующему дому. Семена не проросли в большинстве мест. Там, где посадки не были тронуты, Аня делала новые и засыпала белый порошок. Медленная кропотливая работа, которая всегда отнимала много времени. Но спешить было некуда, и Аня медленно шла по улице, довольная тем, что ее работа скоро принесет плоды. Возле оного из домов на втором круге, она увидела крохотный белый росточек подорожника. Здесь она задержалась надолго. Аня рассматривала юный побег, не тревожа его и даже не прикасаясь. Такой хрупкий и нежный. Ему не были страшны недавние морозы и прощальный разгул зимы. Он все равно решил показаться раньше всех и заявить, что ему не страшно.

- И почему тебя не называют кротом? - за спиной раздался смешливый голос Максима.

Совсем недавно он состриг свои длинные локоны, оставив лишь пару миллиметров волос. От этого улыбка на его лице делала его похожим на самодовольного сорванца. Аня стояла на четвереньках у боковой опоры дома, наклонившись почти до земли. Ему даже показалось на миг, что его возлюбленная не услышала его, и он подошел ближе.

- Я победила эту землю, - довольная, она подняла голову и посмотрела на Макса.

Он не понял, о чем щебечет его благоверная.

- Стоит ему подрасти, и я возьму один из его побегов для селекции, и скоро Кроберг завопит при виде зеленого ковра на улицах, - не таясь проговорила она.

Максим наклонил голову и увидел в тени маленький, мало заметный, побег молодого растения.

- Поздравляю! Твоей упертости можно только позавидовать, - Макс протянул ей руку, предлагая подняться. - А он не рано проклюнулся? Погубят его морозы...

- Рано конечно, но я надеюсь, что хорошо провела отбор среди семян. И если он проклюнулся, то сумеет и выдержать.

- Такой маленький, но вселил в тебя надежду, - наигранно сурово проговорил Максим.

Но Аня сделала вид, что не заметила.

- Я надеюсь, что ты уже закончила?

- Смеешься? - Аня сурово взглянула на него. - Мне еще половина второй улицы. Если тебе нечем заняться, лучше пойди помозоль глаза Лере.

- Ты опять за свое? - Максим скорчил недовольное лицо.

Разговоры Ани о девушках, вешающихся на него, - единственное, что могло стереть с его лица улыбку.

- Тебе надо поддерживать репутацию, - поднимаясь на ноги, шепотом произнесла Анна.

Она поцеловала его в щеку и провела рукой по левой стороне лица, уделяя внимание широким гладким полосам, спускающимся вниз. Аня не раз ловила себя на мысли, что такой гладкой кожи она еще ни у кого не ощущала. Но, что ее пугало, так это то, что ей нравилось ощущать ее на Максиме.

- Мне очень идут рога, - прищурилась она, ожидая недовольной реакции мужа.

- Это гадко.

Аня поправила ремень, оторвавшись, наконец, от его лица.

- Гадко в первый раз; или твой уровень тестостерона начал падать? - с обидой в голосе произнесла Анна.

- А может мне еще Мари пригласить? Вот будет замечательно втроем-то: я, Лера и Мария.

- Делай все, чтобы камеры были прикованы к твоим похождениям, - безразлично ответила Аня и пошла дальше.

Максим поднял взгляд к датчикам. Они едва светили тусклым зеленым светом. Соглядатаи и безразличные свидетели его похождений.

- Ты скоро на пятой появишься? - Макс пошел следом за Аней.

- Через полчаса, может час. Если обнаружу еще стойких зеленых удальцов, то точно не раньше, чем через час, - отмахиваясь от Максима, ответила Анна.

Макс остановился. Он знал, чего ждет от него любимая. Но этого ему больше всего не хотелось делать. Максим собрался с мыслями и нагнал Аню.

- Что ты думаешь о головешке?

- О ком?

- Ну, этот... тот, что полностью обгорел.

Аня недовольно посмотрела на Максима. Ей не хотелось отрываться от работы.

- Ничего не думаю. Не с ним я живу, а с тобой.

- Если бы что-то изменилось, Каро сказал бы? - сомневался Макс.

- А ты думаешь, что нет?

- Я, когда шел к тебе, увидел его идущим к воротам. Он был очень озабочен.

- Видимо, Мила была не в духе.

- А причем тут она? - Максим присел возле крыльца дома.

- Она звала его сегодня. До обеда это было.

- Странно. Она редко его зовет.

- Но зовет же, - Аня хмуро посмотрела на Макса.

Максим кивнул. Мила, действительно, изредка, но обращалась к Каро с различными просьбами, а то и вовсе приглашала зайти поболтать. Порой она делала это для того, чтобы позлить Комарова, ее соседа по дому.

- Ладно, я пойду, посмотрю на новенького.

- Иди к Лере, - отстраненно выдала Аня.

- Может и зайду, - отмахнулся Макс.

Он быстро скрылся в переулке между домами. Ему не хотелось мозолить глаза своей возлюбленной, равно как и углубляться в тему похождений налево. Аня была рада, что Макс ушел. Она любила делать обход своих зеленых владений в одиночестве. Тогда можно быть самой собой и не притворяться. Ведь даже ее постоянные напоминания Максиму о том, что необходимо встретиться с той или иной девушкой, вызывали неподдельную бурю негодования у Макса. Он не мог поверить в то, что его возлюбленная, названная жена, так просто подкладывает под него любую мало-мальски симпатичную девушку.

Аня шла мимо домов. Она закончила долгий осмотр своих посадок в ночных кругах Деревни. Ей не хотелось покидать того сонного спокойствия, которое царит в ночных районах. Они спят, когда все остальные медленно варятся в пресной жиже. Но дела звали неотложностью, и Аня направилась по переулку на третью улицу. Народу здесь было больше. Но, все же, не так шумно, как на других кругах, удаленных от ночных. Жизнь неспешно бурлила. Ее пузыри в липком, густом деревенском вареве, медленно лопались в огромном казане. До слуха доносились детские крики. Аня смотрела, как по переулкам бегает ребятня. Их вообще в резервации было много. Анна вспоминала, с каким особым рвением адепты соционики инспектировали школы и детские сады. В такие моменты в их глазах сверкали особые искры - с красным отблеском. Аня вслушивалась в детские возгласы. Кто-то явно с кем-то ругался. Осматривая очередную посадку, главный цветовод с удовлетворением обнаружила, что много семян так и остались не тронутыми. Это обнадеживало. Незаметно она подсыпала белый порошок в новые ямки и закапывала их, рыхля вокруг землю.

Крики усилились. Словно базар птичьей стаи, дети щебетали перебивая друг друга. Аня нырнула в переулок, следуя на звонкое чириканье взбудораженной ребятни. Через два дома от нее, на четвертой улице, стояла толпа из десяти детишек от восьми до двенадцати лет. У некоторых из них в руках была разрисованная бумага. Яркие краски заметно играли в тусклом дневном свете. Ребятня наперебой кричала на двоих мужчин, стоявших перед ним. Того что был среднего роста и с просвечивающей лысиной через волосы, Аня узнала сразу - Комаров. Второй, повыше, но постройнее, с лысиной синеватого цвета был мало ей знаком. Однако то, что он принадлежит к серебренникам, сомнений не было. Слишком очевидным был факт его яркой макушки головы. Подходя ближе, Анна услышала, о чем так яростно спорят дети с мужчинами.

Речь шла о рисунках. Аня приметила пару листов в руках синелысого. Он крепко и небрежно держал их в кулаке. Улыбаясь, он нарочно демонстрировал презрение к детям. Ребятишки требовали вернуть им рисунки. Комаров распалился не на шутку. Он на полном серьезе отчитывал бесноватых, по его мнению, детей, за то, что они с криками носятся по округе, играя в бессмысленные игры. Чем дольше длилась нелепая перепалка, тем больше внимания она привлекала. Детей становилось больше. Кто-то просто наблюдал, кто-то присоединялся к молодецкой братии. Деревенские взрослые же стояли на верандах и молча наблюдали за звонким представлением.