Наёмник

— Вот ведь, сволочи!!! ― возмутился Кирк. ― Нет, ну вы подумайте, а?! Всего пятьсот кредов разницы! Могли бы хоть тысячу набавить тому придурку, который решит «доставить меня живым».

Аллан Дитрих снисходительно улыбнулся, делая вид, что понял и по достоинству оценил шутку, и отключил новостной канал.

— Да, ― вежливо согласился он. ― Пятьсот кредов ― это не такие деньги, ради которых стоит рисковать. Я бы счёл более разумным «предоставить» полиции ваш труп.

— Попробуйте, ― оскалился Кирк. ― Уверяю, что с моей стороны вы встретите живейшие возражения. Простите за каламбур...

Кирк ван Детчер сидел, удобно и небрежно развалясь, в мягком и глубоком кресле, и с видимым интересом разглядывал своего собеседника ― генерального директора Межпланетного Металлургического Концерна господина Аллана Дитриха. Дитрих был человеком влиятельным (если не сказать ― всесильным), а от таких людей Кирк старался держаться как можно дальше. Тем более что интерес Дитриха ― человека, чьё состояние позволяло купить средних размеров планету, ― к нему, Кирку ван Детчеру, был не только необъясним, но и таил в себе непонятную опасность. Опасность эту Кирк хорошо чувствовал, хотя ещё и не понимал, в чём она заключается. И вся его бравада объяснялась именно этим ― на самом же деле уверенности в себе Кирк не ощущал совершенно и за показными развязностью и безразличием он пытался скрыть своё беспокойство.

Непонятно было, чем скромная персона Кирка ван Детчера могла привлечь внимание Аллана Дитриха. Возможностью получить деньги? Сомнительно. Если верить газетам, Аллан Дитрих в час тратил больше, чем предлагалось за голову Кирка. К тому же ходили упорные слухи, что Аллан Дитрих был родственником самого Императора. И сейчас, увидев главу ММК воочию, Кирк подумал, что слухи эти не лишены основания. Что-то общее было у Дитриха с Императором в чертах лица, в манере разговора, в движениях. Правда, Император старше Дитриха лет на двадцать, но внешнее сходство между ними всё равно было очень хорошо заметно. Да и покровительство, которое оказывал Император концерну Дитриха, тоже о многом говорило.

Вторая странность заключалась в том, что объявление ван Детчера государственным преступником последовало только сейчас. Разумеется, Императору любить Кирка было не за что, особенно после той памятной аудиенции в семьсот четвёртом. Но с тех пор прошло уже пять лет, почему же Император только сейчас очнулся-то?! Да и вообще, само обвинение было полнейшим бредом. Кирк действительно имел дела с жителями Каилиша ― опытные телохранители или наёмники нужны были всем и во все времена, ― но с той поры, когда он мог бы выболтать хоть сколь-нибудь значимые военные секреты, прошло уже довольно много времени.

Аллан Дитрих, подумал Кирк. В нём всё дело. Наверняка эта сука всё подстроила. При его финансовых и родственных связях не сложно провернуть подобное.

— Не находись мы сейчас на Второй Леидиса, ― спокойно заметил Аллан Дитрих, ― я был бы уверен, что желающих кинуться на ваши розыски окажется не слишком много. Но здесь ещё очень хорошо помнят семьсот третий, а желание отомстить бывает порой превыше жадности или благоразумия. Ведь в составе карательного десантного отряда на Леидисе-II было всего три офицера ― лейтенант Парк, погибший в самом начале операции, лейтенант Милович, умерший в прошлом году при невыясненных обстоятельствах, и капитан ван Детчер, который сейчас сидит передо мной, ― Аллан Дитрих широко улыбнулся, продемонстрировав Кирку превосходную работу своего дантиста.

— Ну, семьсот третий год тут, может быть, и помнят, а вот меня ― явно нет, ― с деланным сожалением вздохнул Кирк. ― Ни тебе цветов, ни тебе почётного караула, ни тебе музыки при встрече. Обидно...

— Да, ― сочувственно покачал головой Дитрих. ― И не говорите. Форменное безобразие. Человека, отдававшего приказы о массовых казнях, нужно знать в лицо.

— Вы заблуждаетесь, ― вежливо улыбнулся Кирк. ― Казней не было. Было всего лишь чёткое и неукоснительное исполнение приказа: не брать пленных. И это была самая обыкновенная атака...

— На детский городок, ― прервал его Дитрих и лицо его застыло. ― На детский городок, где кроме женщин и детей никого не было.

— Не совсем верно, ― поправил его Кирк. ― На детский городок не было атаки. Мы всего лишь проходили через него ― транзитом, так сказать. Кто же виноват в том, что доблестные сепаратисты... э-э-э... ополченцы, да? Ведь так их здесь называли? Кто виноват, что они не сочли возможным достойно встретить Имперских десантников на подступах к детскому городку?! ― развёл руками Кирк. ― Нечего было торчать возле нефтяных скважин, могли бы и догадаться, что наша группа ударит с тыла.

— Они не успели догадаться, ― сказал Дитрих. ― Через три часа после начала операции десантники атаковали группу национального ополчения. И те не могли подозревать, что Имперские десантники пойдут со стороны беззащитного детского городка. Ополченцы рассчитывали, что удар будет нанесён по району нефтяных скважин, как по самому важному району Леидиса-II. По тому району, что и был, собственно говоря, причиной конфликта. Правда, атака Имперского десанта не до конца удалась и тут. Ополченцы сразу поняли, что им не выстоять, и сложили оружие.

— Да, ― согласился Кирк. ― И нам пришлось их расстрелять.

— Всех, ― уточнил Дитрих.

— Всех, ― подтвердил Кирк.

— Двадцать пять тысяч человек.

— Двадцать пять тысяч семьсот шестьдесят пять, ― поправил Кирк.

— Завидная память, ― покачал головой Дитрих.

— Это было несложно запомнить, ― пожал плечами Кирк. ― Семь, шесть, пять... Меня самого немного удивило подобное количество расстрелянных. Потому и запомнилось. Одним сепаратистом больше или одним меньше ― и уже не было бы такой изумительной гармонии в цифрах.

— А мне запомнилось некоторое соотношение численности ― ведь в вашей группе было всего пятьдесят десантников.

— Да, ― вздохнул Кирк, ― тяжёлая была работа ― больше чем по полутысячи на каждого из нас...

— Но вы справились.

— Мы всегда справляемся.

— Интересно вот что, ― Дитрих откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел на Кирка. ― Двенадцать десантников из вашей группы после подавления этого восстания подали рапорта об отставке.

— Нервы не выдержали, ― предположил Кирк.

— Не думаю, ― возразил Дитрих. ― Ведь с этой же группой вы участвовали в подавлении Ландиийского мятежа. А там было гораздо... труднее. Там против вас была целая армия всей планеты.

Ага, подумал Кирк. Вот оно, значит, как... На Ландии, получается, был мятеж, а у вас, на Леидисе ― восстание. Там бунтовали против существующей власти, а здесь ― отстаивали свои права. Молодец, Дитрих, молодец... Патриотизм, это похвально, только вот патриотизм такого рода мне чужд. И не люблю я, когда на основании чужого и чуждого мне патриотизма меня пытаются смешать с дерьмом.

— На Ландии была не только моя группа, ― заметил Кирк.

— Это верно, ― склонил голову Дитрих. ― И тем не менее вам, должно быть, было тяжело расставаться со своими людьми.

Кирк промолчал. Непонятно, к чему он клонит, этот Дитрих, подумал Кирк. Вопросы какие-то дурацкие, ни к чему не относящиеся. Он что, хочет взвинтить себя, разозлить? Для чего?! Одного его слова достаточно, чтобы от ван Детчера осталась горстка пыли...

А может, это он меня пытается разозлить? Опять же ― зачем?! Чтобы я сделал какую-нибудь глупость? Но я и так не знаю, что мне можно, а что нельзя делать. А уж глупостей я за последнее время и без того наделал предостаточно...

Чёрт меня принёс на этот Леидис, мрачно подумал Кирк. Надо было отказаться от контракта, пусть бы господин Партиони искал себе другого телохранителя... Хотя, когда он нанимал меня для охраны своей драгоценной персоны, разговоров о Леидисе и в помине не было ― Партиони должен был лететь с Миилеса-III на Шерон-I, и только в космопорту я вдруг узнаю, что нам придётся ненадолго остановиться на Леидисе-II ― буквально на минутку, как сказал Партиони. У меня сразу же появилось громадное желание выпрыгнуть из космического корабля, в чём был... Чёрт его знает, может быть, это и было бы наилучшим выходом. Потому что уже в гостинице ко мне почти сразу же подошёл человек, заявивший, что «со мной желает переговорить одна влиятельная особа».