Проводник

Звали этого создателя — Орти. Он не хотел идти положенным путем, путем, уготованным таким, как он стойко переносить невзгоды и страдания, десятилетиями отбирать учеников, познавая мудрость созидания. Он, как и я, хотел получить все и сразу. И тут я был солидарен с ним. Если ты одарен, выделен из безликой толпы, то зачем тебе повторять тернистый путь своих предшественников? Орти остался и предложил мне контракт…

Когда я рассказал ему о безногой уродине, он сперва отказался.

— Это же безумие! — так Орти мне и сказал. — Мне нужен помощник и воин в одном лице, а что ты мне предлагаешь?

— Но ты же создатель, — возразил я. — Ты можешь сделать из этого существа все, что пожелаешь. Подняв эту женщину из грязи, в дальнейшем ты можешь рассчитывать на ее безграничную преданность.

— Ну, Артур, ты и подлец! — тут же встрял в разговор неслышимый для Орти Тогот. — Нет, чтобы просто помочь бедняжке, подкинуть пару рубликов на «красную шапочку», раз она тебе так понравилась. Нет! Ты станешь что-то делать, только из расчета на ее дальнейшую благодарность.

— Вот такое я говно, — ответил я покемону. — Кстати, совсем недавно ты объявил, что мои дела с создателем тебя не касаются. Что в этом ты не станешь мне помогать. И чего же ты тогда встреваешь?

Тогот заткнулся. Орти, обдумав мои доводы, согласился:

— Мы можем попробовать. И, если нам не понравится, то, что получилось, мы все сможем вернуть на круги своя.

На следующий день я подошел к нищенке.

— Я хотел бы с вами поговорить… — тихо произнес я.

Она неторопливо запрокинула голову, уставившись на меня невидящим взглядом.

— Отвали, урод! Чего пристал, — голос у нее оказался хриплым, грудным.

— Послушайте, я не желаю вам ничего плохого, — продолжал настаивать я.

— Вы посмотрите, посмотрите, эти хлыщи уже и к убогим престают! — взвилась одна из торговок. — Нет, вы только гляньте!

— Да, — вторила ей другая. — Всю страну на ваучер натянули, а все мало им окаянным!

Я понял, что пора ретироваться и изменить подход к делу.

Я решил похитить нищенку.

Забирать ее из перехода приходила старая цыганка. Она привозила старое инвалидное кресло — ржавый каркас с клеенчатым сидением — и помогала несчастной перелезть в него. А потом она увозила девушку на квартиру, где ночевало еще с десяток таких же увечных. Я не вникал в тонкости отношений между убогими и цыганами, но на первый взгляд выглядело так, что цыгане полностью контролировали «бизнес» нищих, заодно обеспечивая их «крышей» в прямом и переносном смысле.

Светлану с ее «сопровождающей» я подкараулил в темной подворотне проходного двора. Заклятие вспышки было как взрыв гранаты. Выпустив инвалидную коляску, цыганка завопила, схватившись за глаза. Я же, пока она как слепая стояла, шаря по воздуху руками, перехватил управление, развернул коляску и покатил ее в другую сторону. Неожиданно руку пронзила резкая боль — девушка-инвалид, развернувшись вцепилась ногтями мне в руку.

— Отпусти урод! Ты чего делаешь придурок! — в ее голосе звучало отчаяние.

Не обращая внимания, на ее крики, я лишь прибавил шагу.

— Помогите люди добрые! — где-то позади заверещала цыганка. — Лиходеи доченьку украли…

Но я не прислушивался к ее воплям. Мне нужно было убраться как можно дальше, пока к цыганке не подоспела помощь.

— Рита! Рита! Я здесь! — завопила девушка. — Помогите!

Одинокий прохожий в дальнем конце квартала остановился, пытаясь понять, откуда кричат. Видеть он нас не мог — мы находились в тени, а он стоял на ярко освещенной проезжей части. Однако в мои планы не входило привлекать внимание. Встреча с милицией была для меня столь же нежелательна, как и встреча с цыганами. В общем, мне ничего не оставалось, как слегка придушить калеку. Впившись пальцами в ее тонкую шейку, я наклонился к ее уху. От нее шел такой «аромат», что меня едва не вытошнило. Однако я сдержался, и, взяв себя в руки, прошептал на ухо нищенке:

— Еще пискни, и я сверну твою куриную шейку, — я попытался произнести эти слова как можно более зловеще. На самом деле, мне, следовало воспользоваться заклятием немоты, но об этом я вспомнил, когда все уже оказалось позади.

— Поспеши, Артур, за тобой погоня, — ворчливо заметил Тогот и тут же «отключился».

— Запомни, шею сверну! — для пущей убедительности, повторил я, и покатил коляску дальше.

Не знаю, то ли моя угроза возымела действие, то ли девушка решила, что хуже чем у цыган нигде не будет, но больше она не кричала, да и царапаться перестала. А через десять минут мы уже подъезжали к моей парадной. Орти ждал внизу. Он помог мне поднять коляску с девушкой по лестнице до лифта, и вскоре мы оказались в квартире.

Все это время нищенка молчала, исподлобья глядя то на меня, то на Орти. Когда же мы оказались в квартире, и я закрыл входную дверь, она независимо откинула челку со лба, и флегматично спросила:

— А что, все извращенцы так живут?

Да, моя квартира уже тогда больше напоминала лавку антиквара, чем жилое помещение. Резная мебель девятнадцатого века — вся в идеальном состоянии, зеленый шелк на стенах, тяжелые в тон стенам занавеси с золотым шитьем, приглушенный свет.

Тем временем Орти закатил инвалидное кресло в большую комнату, к столу. Я же, не раздеваясь, прошел к старинному резному буфету и выудил из его глубин три хрустальных бокала и пузатую бутылочку ликера.

Разлив, я без слов поднял бокал и, улыбнувшись, залпом проглотил его содержимое. Точно так же поступил и создатель. Нищенка осторожно потянувшись вперед, робко коснулась хрустальной ножки. Потом, уверившись, что это и в самом деле предлагают ей, осторожно взяла бокал и робко пригубила темный густой напиток.

— И что теперь? — все тем же безлико-хриплым голосом поинтересовалась она. — Что вы собираетесь со мной делать? — а потом, не дождавшись ответа, продолжала. — Знаете, если Дардан поймает вас, то точно убьет.

— Дардан? — удивился Орти.

— Он нас «пасет», — пояснила нищенка.

— Ну, пока мы не станем об этом беспокоиться, — заверил ее создатель. — Не думаю, что этот Дардан сможет нас отыскать.

Девушка недовольно фыркнула.

— Как тебя зовут? — начал было я.

— Зачем вам? — вновь фыркнула калека. — Вы и без того можете со мной сделать что угодно.

— Послушай, — я начал терять терпение. — Послушай внимательно! Мы не собираемся ничего такого делать. Мы хотим предложить тебе договор… работу… Если ты согласишься, то сможешь изменить свою гребанную жизнь! А если нет, я с удовольствием откачу тебя назад к твоим цыганам!..

Наступила напряженная пауза. Потом нищенка нервно рассмеялась.

— Что же вы можете мне такое предложить? Душу дьяволу продать? На дьяволов вы не похожи, да и душа моя того не стоит… На органы распилить?.. Слышала я о таком… Так ведь не подойду я вам. Вся я больная, да переломанная… Только если… — и она неожиданно замолчала на полуслове. Она откачнулась, и в глазах ее впервые зажглись огоньки страха.

— Нет, — плотоядно ухмыльнулся я. — Мы хотим вылечить тебя, а ты взамен станешь…

— Вылечить! Нашли дуру!

— Заткнись и слушай! — не выдержал я. — Мы вылечим тебя. Мы вернем тебе ноги. Ты снова сможешь ходить.

— Видела я в гробу все эти протезы. Уж лучше так…

— Заткнись! — вновь взревел я. — Если я говорю ноги, значит ноги. Настоящие ноги. Запомни: ты сейчас можешь вытащить свой счастливый билет! Единственный счастливый билет за всю свою поганую жизнь… — я отошел и, взяв бутылку, вновь разлил ликер по бокалам.

Девушка молчала, видимо пыталась понять смысл моих слов.

Первым нарушил тишину создатель. Потянувшись вперед, Орти достал чистый лист бумаги, чернильницу с пером и вывел красной тушью в верхней части страницы витиеватые каракули.

— А теперь ты должна сказать, как тебя зовут и кто твои родители, — спокойно проговорил создатель. — Иначе я не смогу составить договор…