Исправляя ошибки (СИ)

Он поставил на огонь котелок с водой.

Когда напиток был готов, и Рей, сжимая в ладонях кружку, вдохнула его резковатый, упоительный запах, она внезапно сказала:

— Сила пробуждается.

Скайуокер развернулся к ней.

— Сила пробуждается, магистр, — продолжала девушка. — Я точно знаю, Кайло Рен снова и снова прокручивал эту мысль в голове. Он что-то чувствует, как и вы. Это — начало чего-то невиданного, чего-то великого, не так ли?

— Хочешь знать, что это означает?

Серые, бездонные глаза устремились к ней. Рей сконфуженно кивнула.

— Попытайся вообразить реку с ее мерным и нескончаемым течением. Сила — это та же река, поток энергии, который мы не можем ощутить ни глазами, ни ушами, ни носом. Лишь некоторые — такие, как я и ты — способны чувствовать его благодаря природной аномалии, повышенному уровню микроскопических, крайне чувствительных к Силе существ, живущих в наших клетках. Эти существа называются мидихлорианы. Они являются проводниками между индивидуумами и тем, что связывает воедино все живое. Не будь их, мы бы, наверное, никогда не узнали о Силе. Так вот, ты представила реку? Как она течет спокойно изо дня в день. Но бывает, солнце скрывается за тучами, поднимается ветер. Течение усиливается. Идет дождь — и река поднимается, выходит из берегов. Это и называют «пробуждением Силы».

— Но почему это происходит?

— Большинство считает, что таков ответ Вселенной на наши действия, которые могут угрожать самой жизни. Понимаешь, дитя, есть тайны, которые нам не следует знать. Сама Сила ограждает их от нашего взора. В последний раз, когда это случилось, на свет родился мой отец. Его считали Избранным из легендарного пророчества джедаев. Но я склонен полагать иначе. Подобная точка сосредоточения потока энергии в живом существе — естественная реакция Силы на чудовищные эксперименты с мидихлорианами, которые тайно творил один из адептов Темной стороны, чтобы добиться для себя бессмертия.

— А почему это случилось теперь? — На губах Рей застыл и другой, более конкретный и очевидный вопрос: «Кто стал новой точкой сосредоточения Силы?» Она чувствовала, что боится услышать ответ.

— Резонно предположить, что кто-то вновь домогается запретного, — тяжело отвечал Скайуокер. — И кто-то другой, наделенный особыми способностями, должен помешать ему.

— Вы?..

— Нет, — решительно возразил Люк и, поймав бегающий, растерянный взгляд нежных карих глаз, улыбнулся. Это был первый раз, когда Рей видела его улыбку, а не кривую и горькую усмешку, которая делала его мрачное лицо еще более мрачным. — Возможно, именно это и имели в виду те, кто использовал странное выражение «восстановить баланс в Силе»… А может быть, нынешнее пробуждение носит совсем другой характер и имеет иные цели. Даже я не взялся бы судить наверняка.

Он прервался, почувствовав, что собеседница давно перестала понимать суть его слов.

— Впрочем, мы заболтались. Давай, ложись-ка спать, девочка-«никто».

Костер, подчиняясь плавному движению рук отшельника, стал утихать. Его остатки Скайуокер забросал землей.

— Два дня, — сказал он. — Завтра к вечеру я скажу, полечу с тобой, или нет. Обещаю.

И широким шагом покинул пещеру, тактично уступив гостье свою скудную постель в небольшой нише у дальней стены.

***

Рей пробудилась глубоким утром, когда солнце уже висело в самом высоком уголке неба, щедро поливая белоснежно-золотистым светом каменистый рисунок скал, и сочную зелень ближнего леса, и море, чей весело подмигивающий вид встретил девушку, как только она выбралась из пещеры.

Ее новый знакомый сидел рядом, прямо на едва успевшей прогреться земле, положив ладони на коленки и смежив веки. Его облик источал покой и отвлеченное, размеренное удовлетворение.

Рей было развернулась, собравшись углубиться в лес, изучить окрестности. Чтобы не мешать медитации и не путаться в неурочный час под ногами.

— Постой, — Скайуокер приоткрыл глаза. — «Никто», не желаешь присоединиться?

На мгновение уголки его губ взметнулись вверх, изобразив улыбку.

И вот, теперь они вдвоем сидят, не шелохнувшись, и внимают энергии, которая проносится, вращается кругом вместе с ветром, с дыханием моря и движением птиц, казалось бы, вовсе не замечая их. Поначалу Рей все кажется необычным. Но Люк, словно прочтя ее мысли, говорит, слегка приподняв бровь:

— Разве ты не для того здесь на самом деле — чтобы учиться и самой учить меня?

— Чему я могу научить вас? — изумленно вопрошает Рей.

Люк, не открывая глаз, бесстрастно отвечает:

— Глядеть в глаза прошлому и не бояться былых ошибок.

Минуют целые часы. В безмолвии медитации время тянется куда медленней, чем обычно, а девушке, непривычной к такой безмятежности духа, и вовсе кажется, что оно застыло, захватив ее, как муху, в кокон паутины. Изредка Люк шепчет что-то вроде: «Почувствуй его, живой поток… как Сила проходит сквозь тебя…» Едва различимый звук его голоса — словно часть вязкой тишины, окружившей их. Другие отголоски внешнего мира, которые не нарушают, а наоборот, дополняют ее — это звучащие в лесу шорохи и писк насекомых над самым ухом.

Рей кажется, что она может отсюда слышать прибой далеко внизу, а еще — редкий приглушенный вой Чубакки, который в ее отсутствие как всегда копается в корабле, и попискивания R2, который наблюдает за ним. Если поднатужиться, можно ощутить и жар местной звезды, как если бы девушка находилась в опасной близости от нее. Можно почувствовать, как крылья белоснежных созданий, что гуляют над океаном, снова и снова мерно рассекают воздух… Мимоходом в голове возникает мысль, которая очень нравится бывшей мусорщице: «Вот, что такое Сила! Не умение ловко махать сейбером, не способность поднимать предметы в воздух, или проникать в чужие умы. Это волшебное единение с миром, способность как бы созерцать изнутри душу любого живого существа».

И даже с закрытыми глазами Рей видит, чувствует, что Скайуокер медленно, одобрительно кивает головой и со знанием дела улыбается. «Ничего, ничего… — беззвучно шепчут его тонкие, суховатые губы. — Все — еще только начало». Любой сперва упивается такими яркими ощущениями, такими необычными красками Вселенной; и только потом, натешившись, начинает вглядываться и вслушиваться лучше, понимать и видеть великую Силу, струящуюся, как кровь, по невидимым артериям жизни.

Люк, однако, хитрит. Делая вид, что отвернулся от всего мирского, соединив сознание с потоком Силы, на самом деле он присутствует здесь и сейчас, и его раздумья далеки от спокойствия. Перед его мысленным взором вновь и вновь проносится страшная картина. Его ученики — бездыханные, опустошенные смертью. Искалеченные тела. Такова расплата за единственный грубый просчет, который он допустил на посту гранд-мастера джедаев и главы Новой академии.

Двадцать лет назад он уговорил сестру отдать ему ее единственного сына, решив в своей постыдной гордыне, что только его суровая опека способна оградить ребенка от опасности, которую влечет Темная сторона. Душа Леи противилась этому решению, это было очевидно. Однако он, гранд-мастер, не пожелал внять ее чувству. Его нечуткость, категоричность в решении этого вопроса были несоразмерны с самой философией ордена джедаев, положившей приверженцам Силы полагаться целиком на внутренние ощущения, на интуицию. Отчего он возомнил себя выше, чем самое величественное, священное проявление вселенской энергии — любовь женщины к своему ребенку? И вот его наказание, круче которого не придумать: он потерял Бена; потерял и других — всех тех, кто составляли его отраду, его веру в возвращение к золотым временам. Они лежат, принесенные в жертву его высокомерию, распростертые на ступенях и на паперти явинского храма, разрубленные новым малакорским клинком, рукой своего брата в учении, и сияние Радужного шторма — великолепного явления природы Явина IV, которое вдохновило Лею дать столь впечатляющее название своему личному кореллианскому корвету — освещает это зрелище со всей беспощадной явственностью.