Станция Ангелов

«Сделай это, - убеждал себе Элиас. - Он никчемный подонок. Мир станет лучше. Вспомни все эти угрозы, всю эту жизнь в страхе».

Элиас покачал головой, удивленно глядя на продажного полицейского.

- Честное слово, вы, люди, никогда не перестаете меня изумлять. - Он отвел пистолет и дважды сильно ударил Холлиса по затылку. Потеряв сознание, полицейский ткнулся лицом в пульт.

И тут она накатила: волна тошноты и боли, а следом - видения. Лишь малая доля силы предвидения, которой был благословен или проклят Тренчер, но переживание тем не менее сокрушительное. Крошечный кусочек будущего выскочил из неба и упал между глаз Элиаса.

Ничего. Темнота. Отрицание бытия. Элиас завыл отболи и ужаса, когда его измененные клетки показали ему конец всего.

- Эй, Винсент!

Эдди Габарра. Винсент Лани не видел Эдди уже несколько лет. Он невольно ухмыльнулся. Они вместе работали в Аре-сибо, правда недолго, прежде чем Габарру передвинули наверх - в буквальном смысле слова.

- Привет, Эдди. - Винсент прислонил велосипед к двери своего кабинета и пожал руку старому знакомому. - Давно не виделись. Я думал, ты… - Винсент показал рукой на потолок.

- Все еще в МЛРО? Да, я все еще там. Это мое первое возвращение за… где-то за два года.

Винсент так удивился, увидев в университете перед своим кабинетом поджидающего его Эдди, что не заметил костылей, на которые опирался приятель.

- А что это с тобой? Извини, задумался, не заметил…

- Все нормально, Винсент. Скоро пройдет, - ответил Эдди с серьезным видом комика.

Винсент на минуту задумался. При работе в условиях низкой гравитации происходят изменения в организме. Чем дольше приходится жить при низкой или нулевой гравитации, тем труднее адаптироваться к нормальной силе тяжести. Есть, конечно, современные способы справиться с этой проблемой: выращенные на заказ вирусы и медицинские процедуры, сравнительно безболезненно и без особых вредных последствий восстанавливающие скелет изнутри.

Но дорогие. Насколько Винсент знал, это лечение стоило примерно столько же, сколько доставка человека на МЛРО и содержание его там в течение пары лет. МЛРО - это Международная лунная радиоастрономическая обсерватория, комплекс на темной стороне Луны, который сам являлся частью Обсерватории наблюдения за глубоким космосом. Эдди был директором обсерватории, одна из самых приятных работ для астрофизика.

В столовой было светло и оживленно, в высокие угловые окна косо светило полярное солнце. Если встать у восточной стены, можно увидеть уходящие вдаль ряды ветряных турбин, словно армия великанов, вставшая на бивак, чтобы помучить какого-нибудь испанского рыцаря. Остальной вид заслоняла стена Аркологии, одной из семи, вмещавших трехмиллионное население Антарктика-Сити.

Пальмы внутри столовой прижимались листьями к толстому защитному стеклу, купаясь в солнечном свете. Винсент посадил Эдди за столик и принес кофе для них обоих.

- Давно ты вернулся? - спросил он, садясь напротив Эдди. - Прости, но ты свалился как снег на голову. И это твое внезапное появление кажется немного загадочным.

- Я предпочитаю быть… загадочным, - ответил Эдди притворно зловещим тоном. - Ну, понимаешь, я не хотел привлекать к себе слишком много внимания. Кроме того, я хотел поговорить с тобой.

- Гм… - Прихлебывая кофе, Винсент пару минут размышлял над этим ответом. - Итак, давай посмотрим. Ты проделал весь этот путь - с Луны, - потому что хотел поговорить со мной?

Эдди пожал плечами.

- А почему бы нет?

- Есть более легкие способы. Телефон, Сеть… Эдди смотрел на него спокойно и ждал.

- Ну, хорошо, так о чем ты хотел поговорить?

- Как ты знаешь, я руковожу МЛРО. Эта работа требует полной отдачи, слишком много на мой вкус приходится заниматься политикой и слишком мало - наукой. Насчет денег и положения - это просто слезы. Но иногда случаются события, от которых действительно крышу сносит. Я говорю о больших открытиях, Винсент. Сравнимых с находкой Станций Ангелов.

Винсент кивнул и откинулся на спинку стула. Оглядев кафетерий, где толпились студенты, он заметил в отдалении еще двух преподавателей, заправляющихся перед утренними лекциями. Любя заниматься наукой, Винсент любил и преподавать. Иногда во время лекции к нему приходило решение какой-нибудь задачи, зачастую лишь очень косвенно связанной с тем, о чем он в этот момент говорил.

А Эдди был из тех парней, которых приглашают на вечеринку, поскольку известно, что он знает тех, тех и этих и очень многое может решить неформальным способом; но при этом он был блестящим ученым, известным на Земле и за ее пределами. Винсент достаточно хорошо знал Эдди и понимал: говоря такие вещи, он не шутит.

- Ты уверен, что нужно говорить именно здесь? - спросил его Винсент. - Здесь как-то людно.

- Если бы кто-нибудь действительно хотел подслушать наш разговор, он бы поставил жучка к тебе в кабинет. Если жучок на тебе самом, мы уже, считай, спеклись. Зато здесь на наш разговор никто не обратит особого внимания.

Винсент кивнул, даже не задумываясь о том, что он прошел весь этот путь от приветствия старого друга до беспокойства о слежке быстрее, чем нужно времени, чтобы выпить чашку кофе.

- О'кей, - сказал он осторожно.

- О'кей, сначала о твоей работе. - «При чем здесь она?» - подумал Винсент. - Как она продвигается?

Винсент моргнул.

- Это сейчас важно?

Эдди посмотрел на него с очень терпеливым выражением. -Да.

- Полагаю, отлично, - ответил Винсент, пожимая плечами. - В основном это работа как у библиотекаря: сбор данных, приходящих из других обсерваторий глубокого космоса, и сравнение их с другой информацией, собранной другими людьми за столетия с тех пор, как нашли первую пару Станций Ангелов.

- Обнаружил что-нибудь интересное?

- Массу, - тотчас сказал Винсент. - Самая важная находка касается флуктуации в уровнях гамма-излучения по всей галактике. Станции Ангелов расположены недостаточно равномерно, чтобы давать точную картину эволюции галактики за последние миллионов двести лет, но если использовать радиотелескопы здесь и на Луне вместе с радиотелескопами, которые сейчас заново открываются на других Станциях, получаются довольно удивительные результаты. Внезапные всплески гамма-излучения, разделенные огромными периодами времени. Более сильные, чем можно было бы объяснить обычной активностью звезд.