Codename «Прокол»

Максим на основе собранных в силовом центре данных пытался восстановить его приблизительный внешний вид и структуру. Ту, которой он обладал до разрушения неизвестным оружием. Дело шло туго, но в общих чертах реконструкция удалась, и он показал получившуюся модель напарнице.

Размеры занимаемого силовым центром отсека удалось вычислить легко: передняя (ближайшая к носовой части) стена имела длину в сто восемьдесят метров, задняя — в двести сорок, боковые — по двести шестьдесят. На небольшом расстоянии от передней стены, на высоте около двух десятков метров, парили две сферы, заключённые в чуть большие по диаметру сферические контейнеры, образованные плоскими шестиугольными панелями из прозрачного кварцевого стекла. От каждой такой панели к многочисленным распределителям (их форма была не установлена, поэтому на модели они были представлены крупными «холодильниками») тянулось по одному десятисантиметровой толщины кабелю. Таким образом, сами сферы были практически не видны из-за сети опутывающих их контейнеры проводов.

Примерно по центру помещения, с едва заметным смещением в сторону сфер, выгнутым в их сторону полукругом стояли устройства контроля, за которыми могло сидеть или стоять несколько десятков разумных. В задней части отсека располагались многоэтажные конструкции, предположительно технического назначения. Выходов из отсека имелось три — два располагались в боковых стенах и вели в нижние транспортные коридоры, и один, ведущий в центральный, — в задней.

«Хорошая модель», — оценила работу напарница, и добавила, — «но в глаза бросается семидесятиметровый потолок во всём отсеке, и если над сферами он необходим — иначе просто не влезут, то зачем столько пустого пространства в остальной части? Даже двадцати бы хватило с излишком»

«Сам голову ломаю. Может, не придумали, чем занять объём?» — выдвинул самую очевидную гипотезу Максим.

«Ты сам как-то говорил, что места много не бывает. Тем более на космических кораблях», — напомнила человеку его же слова ИИ.

«Ничего против этого высказывания не имею, но других идей у меня нет. На полу недостаточно обломков чтобы можно было предположить наличие обрушившихся при ударе непрочных конструкций, расположенных там ранее. Разве что… голограмма?» — догадался учёный.

«Именно! Посмотри на многочисленные плоские круглые устройства, имеющиеся на уцелевшей части потолка и левой стене. К ним подходят энергетические каналы и многочисленные многожильные кабеля, интерпретированные тобой как информационные».

«Да видел я их, и предположил, что это какие-то высокоточные датчики. Но ты права: слишком их много для датчиков, и слишком они похожи», — человек добавил в модель овальную область, расположенную над пультами управления с припиской «голограмма».

«Вот теперь недочётов не наблюдается», — прокомментировала схему Вэйра. «Лови предварительный анализ сферы. Данных мало, так что особых подробностей не жди».

Максим открыл полученный файл и углубился в изучение.

Полупрозрачная фигура висела в центре огромного многогранника, образованного тысячами прозрачных панелей и освещаемого звездой класса «красный сверхгигант», находящейся всего в нескольких сотнях миллионов километров от странной конструкции и закрывающей обзор шестой части усеянного россыпями звёзд и разноцветных туманностей космического пространства.

Перед фигурой располагались многочисленные экраны и клавиатуры, имеющие только световые контуры. Пальцы сущности с огромной скоростью бегали по клавишам, а большинство клавиш вообще нажимались (вернее, вспыхивали чуть ярче, активируясь, ведь нажиматься-то было нечему) сами собой.

За экранами, в нескольких десятках метров от него, медленно вращалась сфера, образованная многочисленными контурами различного цвета и в полтора десятка раз превышающая высоту «призрака». Пространство вокруг неё было усеяно меняющимися графиками, формулами и схемами, также парящими в пустоте.

— Магний, цезий, плутоний, алюминий, углерод, титан… аргон, — послышался тихий, но уверенный шёпот в однозначно безвоздушном пространстве.

На большом экране напротив лица фигуры угадывалась динамическая модель химической реакции. На соседнем экране — так же реакция, но на квантовом уровне. Ещё на одном — возможный процесс взаимодействия волновых функций реагирующих элементов. «Призрак» каждую секунду вносил в модель тысячи корректировок и изменений, а на его лице читалась порой целая гамма эмоций — от разочарования до полного удовлетворения.

— Бред, реакции подобного рода всегда считались невозможными, хотя… большая часть же протекает далеко не на атомарном уровне! А если вот так? — продолжил шёпот.

Внезапно скорость повторения динамической модели увеличилась, а спустя несколько секунд все экраны подсветились зелёным, а световой каркас сферы окутался серебристой текстурой, по которой стали пробегать фиолетовые сполохи. Вокруг сферы тут же возникла ещё одна, состоящая из множества прозрачных шестиугольников, и сполохи начали хаотично бить в образовавшуюся структуру. Шестиугольники же начали испускать становящийся всё более ярким белый свет.

Фигура сначала довольно улыбнулась, потом нахмурилась, и опять принялась вносить исправления. Прозрачные шестиугольники дрогнули, чуть разлетелись в стороны, обрели форму семиугольников, чуть помутнели, и вновь образовали сферический контейнер. По серебристой сфере перестали бегать фиолетовые сполохи, а на смену им пришло равномерное яркое голубоватое сияние. Семиугольники стали постепенно мутнеть, и, в конце концов, стали полостью непрозрачными и обрели белый цвет. Экраны снова вспыхнули зеленым, а на центральном высветилось сообщение: «Расчётный КПД структуры составляет 100 %».

«Призрак» откинулся на спинку возникшего из ниоткуда кресла, а его лицо озарила торжествующая улыбка. Буквально через пару мгновений за его спиной материализовалась ещё одна фигура, и он развернулся в кресле.

— Ты чем тут седьмой час занимаешься? — голос принадлежал новоприбывшей сущности и был определённо женским. — Генераторы давно готовы, мы можем начинать. Твои процессоры всё это время работали на износ, и я решилась войти только тогда, когда большая часть вычислительных мощностей освободилась. Ты чем их так нагру… — Вэйра запнулась, изумлённо уставившись за спину учёному. — Но как?! Я же тебе только данные спектрохимического анализа скинула! Скажи, а ты точно человек, а не представитель высшего разума, умело под него маскирующийся?

Максим в ответ искренне рассмеялся.

— Шутить изволишь? Гарантирую, я самый что ни на есть обычный представитель вида, чьё название на древнем и мёртвом языке гордо звучит как «homo sapiens»! А то, что ты сейчас наблюдаешь за моей спиной — всего лишь результат моей догадки, возникшей при просмотре химического состава сферы. Как видишь, она неожиданно подтвердилась.

— «Всего лишь результат», да ты мало того, что чуть ли не вслепую воссоздал магический аналог реактора, за что я и взяться не решилась, так ещё и поднял в три раза его эффективность, доведя до абсолюта! — всё ещё не могла поверить в происходящее ИИ.

— Ага, а ещё, такой нехороший, прикрутил к оболочке эффект фотонных кристаллов вместе с фотоэлементами. Теперь помимо «чистой энергии» эта штука будет производить ещё и электричество, в количестве примерно равном основному термоядерному кластеру Темполариса. Конечно, эта штука и рядом не стоит с аннигилатором подобного размера, но зато для своей работы не требует постоянного снабжения веществом. И у меня есть подозрения, что «истинную энергию» можно как-то конвертировать в электричество, ведь электрон, в конечном счёте, и состоит из множества «истинно неделимых единиц энергии». Я говорю о прямой конвертации, а не посредством, например, магического нагрева какой-нибудь плоскости с последующим преобразованием излучения через привычную для нас пару фотонный кристалл-фотоэлемент».

— Нет, ты создал определённо гениальную структуру. Может, в тебя какой-нибудь злой дух одного из бывших владельцев этого звездолёта вселился? Наверное, не стоило тебя с собой в «реакторный отсек» брать.