Codename «Прокол»

— Скорее на том свете. Меня не привлекает перспектива оказаться в сверхсжатом информационном архиве. И тем более сомневаюсь, что нас оттуда будет возможно выковырять. Есть разумные предложения? — человек сделал акцент на предпоследнем слове. — В противном случае мы начнём с последних координат корабля перед фатальным ударом.

— Система Ирриды, — с трудом произнесла Арея. — Если начинать разведывать текущую обстановку, то родная система нашей расы будет для этого наиболее подходящим местом. Именно в ней наиболее велик шанс того, что мы найдём хоть что-нибудь способное нам рассказать о случившемся… если от самой звезды хоть что-то осталось.

— Иррида, Иррида… — Максим сопоставил код звезды с предсказаниями маяков и картой. На центральной голограмме появился бордово-фиолетовый шар с удивительно спокойной поверхностью, на которой не было и следа коронарных выбросов. — Есть такая звезда. Коричневый карлик, спектральный класс T, масса — семнадцать сотых от солнечной. Судя по гравитационному эху, имеет от трёх до пяти маломассиных планет, две — в зоне обитаемости. — Вокруг звезды появились пять колец, два из которых оказались в подсвеченной зелёным области. На орбитах проявились планеты.

— Арея, ты в порядке? — спросил девушку человек, глядя как переместившаяся к голограмме нимири приложила ладони к силовому полю и впилась широко распахнутыми глазами в проекцию.

— Это она, — по щекам скатились две безмолвных слезинки, унесшие вместе с собой из взгляда всю печаль. — Только планеты четыре.

Учёный убрал пятую планету и перераспределил массы согласно теоретическим предсказаниям. Планетки заскользили заметно ближе к звезде, и в зелёной зоне оказалось уже три орбиты.

— Быть может, пока не стоит? — включилась в разговор ИИ. — После всего, что тогда случилось…

— Я знаю, — губы мага тронула грустная улыбка. — Скорее всего, вместо цветущего оазиса я увижу безжизненную пустошь. Но мне достаточно будет света родной звезды, — и мысленно добавила: — Не считайте меня слабой. Я сильная!

— Мы не считаем, — ответила Вэйра: нимири невольно произнесла мысли «вслух». — Но даже я, живущая в своём времени и не обладающая ни единой каплей настоящей крови, не являюсь бесчувственной и бездушной машиной. Есть вещи, которые очень тяжело преодолеть. Мы сами потеряли свой Дом — но у нас есть надежда в него вернуться. У тебя же…

— Нет. Вовсе нет! — Арея помотала головой. — Я провела на этом корабле треть физической жизни, и ещё тогда он заменил мне дом… остаётся он им и сейчас, — и, повернувшись к человеку, добавила на родном языке: — Этирилум атиму. Лотанин.

— Распоряжайся мной, мой капитан. Я не подведу, — вторила словам подруги Вэйра.

— Полагаю, наилучшим ответом был бы ответ на программном эльфийском, но увы — такой язык я ещё не придумал, — Максим поморщился. — Придётся «распоряжаться».

«Запрашиваю расчёт основного массива переменных», — человек напрямую подключился к операционной системе внепространственного привода. — «Точка синхронизации — случайная в пределах сектора CP6015XH, в плоскости эклиптики звездной системы HHCK208310211. Инициализировать активный блок».

«Расчёты завершены», — спустя мгновение отозвалась псевдоличность. — «Начата подготовка оборудования к внепространственному переходу», — перед глазами побежал отсчёт процента готовности.

— Все системы в боевую готовность, режим маскировки — абсолютный, — вынырнув обратно в реальность скомандовал капитан. — Понятия не имею, что нас может ждать с другой стороны, но лучше быть готовыми ко всему. И, хоть я человек не религиозный, но… храни нас, Создатель!

— Значит, и вы тоже, — Арея мягко улыбнулась. — Он всегда нас хранит. Он — внутри нас самих.

Едва прозвучало последнее слово, корабль, размером способный посоперничать со многими пространственными станциями, незаметно и неуловимо исчез из гиперпространства, чтобы в следующий такт возникнуть в точке, удалённой на многие тысячи световых лет…

Эпилог

Сплетаясь в переливающийся светлыми тонами причудливый многомерный узор, реальность пронизывали бесчисленные вихрящиеся потоки — они сами были реальностью. Там, где пересекалось особенно много линий, образовывались сияющие утолщения, от которых струилась непередаваемо лёгкая и цепляющая за душу музыка — а, может, и не струилась вовсе. Здесь ничего нельзя было сказать наверняка.

— Са, не было ли ошибкой допустить случайный фактор? Предсказание действий разума иного Счисления невозможно, — прозвучал отдающий беспокойством глубокий голос, показавшийся вопиющим нарушением царящей вокруг гармонии. Но голос ничего не нарушал — он и не звучал вовсе.

— Возможно, в нём наша надежда, — ответ прозвучал намного уверенней. — Лимит почти достигнут, и нам не помешает помощь.

— Открыться? А как же Принцип?

— Как же ты ещё молод, Тарк. Неужели ты отринул всё, что было там? Как можно забыть про другие способы?

— Ну чего вы такие буки, мальчики? Выше нос! — в разговор ворвался лёгкий ветерок ещё одного разума. — Путь почти идеален! Чего вам не хватает?

— Ни чего, а кого. Видящей, — пространство окатило волной радости состоявшейся встречи. — Без вашего брата в наше время как без рук… Ты опять опоздала, Кирит.

— Начальство не опаздывает, оно задерживается, — звонкий смех. — Так, и что у нас на повестке?

В недрах покинутой чужаками планеты беспробудным сном спали миллионы живых существ, но объединяющей их общности сон был неведом: тот, над кем никогда не была властна природа, просто не умеет придаваться забвению. Всевидящий взор древнего разума, давно вышедшего за рамки и способного заглянуть в самые далёкие глубины космоса, был сфокусирован на крохотном объекте, пронзающим космические расстояния со скоростью информационной волны. И взгляд этот буквально пылал заинтересованностью: после того, как уединение его обладателя было сначала нарушено незваным сожителем, затем — буйством стихии, а под конец целой группой обладателей разума, он не переставал получать всё новые и новые порции уникальной информации. Хотя до этого считал, что уже успел увидеть всё.

Что ж, вы избрали свой путь, разумные! Теперь же — летите. Навстречу забвению и неизвестности, навстречу знанию и силе, навстречу самой судьбе. Пребудет с вами мой взор, как пребывает с множеством населённых миров. Иначе и быть не может, ведь я — Наблюдатель!

Конец первой книги