Забросило 2 (СИ)

На примете у меня было еще два таких контейнера, решил организовать хранилища в масле и каком-нибудь геле. С маслом проблем не было, подобная жидкость использовалась в трущихся деталях корабля, а вот с гелем предстояло повозиться, так как нужно было просить искина сделать такое вещество. Он, нужное ему где-то синтезировал и затем, такая вещь оказывалась на корабле. Мне и нужно-то было всего литров десять что масла, что геля. Оба вещества, если потом необходимо, можно будет использовать по назначению.

Прошло не более восьми дней, когда нам с Меробсом было сообщено, что корабль встал на нужный курс, теперь мы начнем постепенный разгон, так что время до встречи с рукавом значительно изменится в сторону уменьшения. К тому времени я заполнил оба контейнера тем, что мне дал искин. Масло было похоже на машинное масло, но совершенно без запаха, а вот гель! Видимо мы не так поняли друг друга, это была субстанция, напоминающая маргарин, а запах от нее шел такой, что я вынужден был работать в скафандре. Как бы там ни было, а все три контейнера я упаковал поближе к себе. Предлагал искину организовать подобное у него в хранилище, но надо мной посмеялись, предложив синтезировать еще один контейнер и заполнить его моими отходами. Вот ведь сволочь, связался со мной и стал очень уж ехидным. Откуда это все берется в электронных мозгах, непонятно. Ладно, хорошо смеется тот, у кого три запасных контейнера с расплющенными мозгами этого гада. Меробс в наши перепалки не лез, а о чем-то усиленно размышлял.

2.24.

Глава 24.

* * *

Оказалось что и Меробсу ничто человеческое не чуждо, а именно, ему хотелось жить. Видимо он просчитал вероятность неблагоприятных ситуаций в этом прохождении рукава и пришел к выводу, что ему следует себя обезопасить. Из разговора выяснилось, что он хочет сделать копию своей памяти, а еще лучше, полный бэкап самого себя. Я покрутил пальцем у виска и поинтересовался, как он это себе представляет. Оказалось, что очень даже представляет. Он решил не идти по пути искина, а выдернуть свой бэкап тогда, когда подключиться своим сознанием к искину, вот тот пусть и сделает копию Меробса на твердотельном носителе. Тогда и восстановить его можно будет так же. Я ничего не понимал в таких вещах. Сам я был далек от таких вещей. Просто как любой человек из моего мира, который хоть раз заходил в интернет или держал в руках смартфон, я имел поверхностное представление о сохранении информации. С другой стороны, последняя воля отправляющегося в рукав, должна быть выполнена. Я дал согласие и предложил ему сделать точно такие же копии, как и искин. Мне он должен принести три свои копии, и я их помещу рядом с копиями искина. Тут у Меробса возник законный вопрос, а почему искин сам не хранит свои копии. Я попытался донести до сознания Меробса, что мы летим в неизвестность, и если там творится хаос со временем, пространством и энергией, то не исключено и повреждение даже твердотельных носителей. Может, такое повреждение и не будет заметным, но вот прочитать информацию может не получиться, и что тогда делать? Лететь на этом корабле как на лодке без весел, отталкиваясь от ближайших звезд и планет каким-нибудь шестом. Мы даже на челноке не сможем улететь, потому что их мозги будут стерты вместе с мозгами искина. Вот я и предложил искину поместить свои копии в различные среды для большей вероятности сохранения. Тот отмахнулся от меня, но три свои копии дал, вот я их и поместил, одну в воду, вторую в машинное масло, а третью в созданный искином, по моей просьбе, гель.

Меробс все понял и, засуетившись, понесся к искину. Все-таки своя рубашка ближе к телу, а вот мне себя скопировать было некуда. Я, самое слабое звено в этом походе. Можно было, конечно, рассказать искину о том, что следует взять часть моего биологического материала, волосы например, и впоследствии вырастить новый биологический объект. Но ведь это буду не я, так что мне ничего, в плане сохранения меня как личности, не светит. Или пан, или пропал. Для себя решил просто не спать все это время, а стараться удержать свое я и постоянно контролировать его. Больше мне себе предложить нечего. Если у искина или Меробса вероятность потери себя приближается к десяти процентам, то у меня пятьдесят на пятьдесят. Лучше бы это было как в анекдоте, когда мужик торгует пирожками с рябчиком. Его спрашивают и что, в пирожке только мясо рябчика? Да нет, отвечает тот, еще конина. И в какой пропорции? Так пятьдесят на пятьдесят. Это как, опять интересуются у него? Ну, как, как? Очень просто, один рябчик, одна лошадь. Но в моем случае или выживу нормальным, или нет, вот и все пятьдесят на пятьдесят.

Архивация и изготовление копии Меробса у искина не заняла много времени. Видимо, мощности его вычислительной системы огромны, да это и понятно, попробуй обслуживать такой огромный корабль, следить за всем, да еще и выжить на протяжении огромного количества времени. Когда Меробс принес мне все три копии, то не отходил от меня ни на шаг, волновался, правильно ли я уложил его диск, не перепутаю ли я его с диском искина. Я пошутил, что никак не помечал диски, так что возможно, что при распаковке копии я перепутаю диски и в результате , Искин будет наполовину Меробсом, а Меробс тогда, соответственно, наполовину искином. Что тут началось, мех орал, что я ненормальный, что диски очень похожи друг на друга, что он не хочет терять часть себя, даже если в него вольются знания искина. Наконец я успокоил его и пояснил, что я не просто опускал его диски в контейнер, повесив на веревочку, а то что эти веревочки привязаны к дискам, и все они различаются по цвету. У дисков искина красные веревочки, а вернее проволочки, которые я насобирал в нашем челноке, а у Меробса синие. Тот, благо, что имел биологический мозг, поинтересовался, почему такие цвета. Как бы поехиднее ответить, ведь я просто нашел два мотка в ремонтном комплекте, и просто их использовал. Оба цвета контрастные, так что не ошибемся, хотя, если измениться мое цветовосприятие, а это запросто может произойти, как и у тех, кто погружается на большую глубину. У нас здесь может оказаться схожая ситуация. Забыв, что хотел поехидничать, я стал поочередно вытаскивать диски из контейнеров и завязывать проводочки замысловатыми узлами для каждого электронного индивидуума отдельно. Теперь точно не перепутаю. Когда я закрыл крышку последнего контейнера, то Меробс вздохнул облегченно. Можно подумать, что он открывал крышки, вытаскивал диски, вязал на них узлы, а я стоял и прохлаждался. Нет, эти электронные и биоэлектронные создания меня достанут. Ведь не один не спросил, Бес, а почему ты себя не копируешь? Может тебе чем-нибудь помочь? Нет, ни слова, только и беспокоятся о своих мозгах. Одним словом, паразиты.

Между тем, вход в рукав неумолимо растягивался по экрану, каждый день я отмечал, что крайние звезды все больше и больше сползают к краю экрана. Мне стало интересно, а ощутим ли мы что-нибудь, когда влетим в ту самую плоскость, которая образуется тремя начальными звездами, обозначающими начало рукава. На макете они находятся в одной плоскости, перпендикулярной основному пути в рукаве. Я даже представил, как мы продираемся сквозь какую-то пленку, закрывающую вход в этот своеобразный тоннель. Подсознательно, сам не замечая за собой ничего такого, я таскал в рубку какие-то предметы, которые, как мне казалось, смогут помочь мне преодолеть одиночество и отчужденность в момент, когда мы будем каждый сам за себя. Я уже давно понял, что среди биоэлектронных попутчиков, лучше рассчитывать только на самого себя. Как бы плотно я не был занят, но на физические тренировки я всегда находил время. Чем лучше у меня будет моя физическая форма, тем легче и дольше я смогу переносить те неудобства, которые создаст нам соединительный рукав. Вот и сейчас, закончив пялиться на экран, отправился в бассейн. Мое сознание понимало, что вскоре я буду лишен всего того, к чему привык. Скорее всего, пропадет гравитация, пусть и искусственная, но она, все же позволяет воде быть в бассейне, а не летать по кораблю в виде огромных пузырей. Раз появится состояние невесомости, то тяжести поднимать не получится, но вот тренажеры с сопротивлением будут так же эффективны, как и сейчас, единственное, что придется себя пристегивать или привязывать к самому тренажеру.