Забросило 2 (СИ)

2.19.

Глава 19.

* * *

После возвращения на корабль мои нагрузки значительно возросли. Искин, как будто чувствовал, что меня можно нагружать гораздо больше, после воздействия на меня теолофиты. Та что-то ненавязчиво подстраивала в моем организме, во всяком случае, запоминал все я с первого раза. Самое главное у меня появилась поразительная точность движений. Мне ничего не стоило остановить свое резкое движение в нескольких микронах от преграды, да и физическая форма стала значительно лучше. Каждый вечер, после интенсивных теоретических и практических занятий, я еще несколько часов посвящал беседе с Афродитой. Та интересовалась нашей земной историей, выясняла, как я попал на Планету Демиургов. Подтвердила мое предположение относительно наличия второго демиурга в одном и том же мире. Да, они, жертвуя собой, дают жизнь новой части себя. Это напоминает размножение многоклеточных делением. Здесь же, кроме физического разделения, идет и расщепление сознания, причем в первые дни они не могут воспринимать себя каждый, как новую особь, а воспринимают, как одну особь. Делают все синхронно, от чего злятся. Это самый тяжелый этап рождения нового демиурга. Если быть до конца откровенным, то на свет появляется не новая особь, а две новые особи, так как они начинают осознавать себя заново. Наконец запускается программа выживания в новой для себя среде и вот тогда инстинкты начинают вмешиваться в синхронное существование двух новых демиургов. Накопленный опыт остается с обоими, но вот адаптация к новым условиям жизни заставляет дороги их жизни расходиться все дальше и дальше. Правда и времени эта адаптация занимает огромное количество. Их можно понять, куда им торопиться? Наверное, это и есть бессмертие, когда родив новую особь, родитель сам становится новой сущностью.

Так незаметно я стал втягиваться в тяжелый труд астронавта или космонавта, что в сущности, одно и то же. Ранний подъем, водные процедуры и начинается теоретическая часть чего-нибудь. Затем час на отдых и во второй половине условного дня, практическая часть того, что проходили вчера или позавчера. Иногда теория занимала весь день, а иногда это же делала практика. Вскоре я стал замечать, что у меня появилась уверенность в том, что в космосе я не пропаду. Были рассмотрены тысячи ситуаций, а их переплетение давало еще не менее пяти тысяч таких же очень близких ситуаций. Меробс пропадал у искина со своим пауком. Паука признали пригодным к нашему совместному путешествию, так что второй случай с пробоем корабельной обшивки, исправлял уже он. Постепенно я понимал, приближается день икс, когда мы, включив маршевый двигатель, отправимся за границы этого мира, чтобы попасть в новый для себя, и хорошо бы, если бы это оказался мой мир.

Теперь мой учебный процесс полностью перешел в разряд практических занятий. Мы проверили и исследовали каждый закоулок корабля, уделили внимание его системам управления и защиты, двигатель был проверен досконально, но вот было на корабле одно место, куда вход мне был заказан. Это был контейнер с топливом. Как мой организм не трансформировали с двух сторон, что искин корабля, что Афродита, но по обоюдному утверждению моих учителей, я перестану существовать, как только попаду в область действия излучения от топлива. Я не стал устраивать истерики, а просто принял это известие как данность. Кроме меня на корабле есть Меробс, который испускал подобное излучение, штопая свое тело, так что в случае необходимости, он полезет в резервуар с топливом. Самое удивительное, что искин корабля не обнаружил новый разум, который поселился во мне, а ведь я с завидной регулярностью подвергался различным медицинским обследованиям, а то и вмешательству в структуру моего организма. Мне уже самому было интересно, что же из меня получилось, а то и получится на выходе. Но все же, по признанию искина и Меробса, мое тело далеко от совершенства. Что они подразумевают под словом совершенство, было совершенно непонятно. Может совершенство, это когда я, безо всяких защитных приспособлений буду лететь в космическом пространстве, делая какие-нибудь плавательные движения, отталкиваясь руками от космических лучей. Афродита не выдержала и горомко рассмеялась у меня в голове. Назвала меня дурачком, но хорошим, и посоветовала продолжать учиться, а остальным она займется сама, как только мы закончим процесс моего и Меробса обучения. Я ей верил во всем, ведь она проявила ко мне чувство сострадания, когда я умирал, спеленатый нашим пауком. Кстати, паук уже почувствовал свободу и разгуливал по кораблю, как у себя дома. Встречаясь с ним, я всякий раз старался убраться с его дороги, а если приходилось расходиться с ним в коридоре, то всегда прижимался к стене всем телом. Все-таки жуткие воспоминания он мне оставил о себе, да и в эстетическом плане он был не очень. Порождение злого разума, как сказали бы на Земле, но свою работу он делал отлично, так что мне нужно было только к нему привыкнуть.

Несколько раз я побывал в открытом космосе. Пару раз это были ремонтные работы, а пару раз меня специально выбрасывали из корабля, задав небольшое начальное ускорение и я, должен был вернуться на корабль, используя только то, что заложено в скафандр. На нем не были предусмотрены двигатели, поэтому в моем распоряжении были только шланги, подающие воздух, а однажды пришлось использовать и тот, который подает мне воду. В общем, на небольшом удалении от корабля я стал чувствовать себя, как рыба в воде. Научился играть с редуктором, подающим воздух, так что дозированные порции так необходимого мне воздуха вырывались из шланга скафандра позволяя долететь до нашего корабля с расстояния не менее чем в двадцать километров.

Теперь я и сам признавал, что месячные учебные курсы дали неплохие результаты в моей подготовке к дальнему перелету. Все выяснения относительно наших действий в соединительном рукаве между различными вселенными, наталкивались на непонимание. Вскоре я уверился, что этот корабль там не летал, а пер сюда по традиционному пути, так что удивляться в нашем перелете придется всем нам. Последняя неделя ушла на ремонтные работы с носовой частью корабля, то есть тем местом, где находилась рубка. Мы просто заново меняли защитные плиты обшивки корабля, это место сильнее всего соприкасалось с различным космическим мусором, так что эти работы были признаны мной нужными и полезными. Я знал, что за этими плитами будет находиться мое тельце, уже не такое беззащитное, как раньше, перед просторами космоса, но все же лучше, если оно будет оставаться на корабле, а не летать в облаке мусора, оставшегося от разбитого корабля. Все чаще и чаще мне на глаза стал попадаться и Меробс. Видимо и его обучение подошло к концу. Ин стал какой-то тихий и, я бы даже сказал, задумчивый. Чем уж его загрузили оба корабля, оставалось тайной за семью печатями, но его поведение сильно изменилось. Хорошо это или плохо было не понятно, я к нему со своими расспросами не лез, он ко мне тоже. Условными вечерами я продолжал общаться с Афродитой. Та всегда придумывала мне какие-нибудь простенькие логические задания или мы с ней играли в ее игры, которые неплохо стимулировали мои мыслительные способности.

Наконец, через один месяц и десять дней искином корабля было принято решение стартовать в направлении входа в рукав, так как мы, по его мнению, были практически подготовлены для дальнего перелета. Координаты были загружены в навигационную систему корабля и мы, по штатному расписанию заняли свои места в рубке управления кораблем.