Костры строителей

де про это читали?

- Я это считал. Вчера вечером, на клочке бумаги. И сегодня утром, на ЭВМ. Результат, по-моему, любопытен. Как я и думал, пока Станция выходит на режим, возможны ограниченные, строго локализованные нарушения причинно-следственных связей. Как это будет выглядеть, я не знаю. Но это будет.

- А я фантазий не уважаю, - заявил Бутов. - Все помешаны на фантазиях. А что в них такого?..

- Говорят, фантазия будит мысль.

- По-моему, она ее усыпляет, - сказал Бутов. - Если вам надо проснуться, сделайте глубокий выдох. Вберите в легкие лучший воздух Земли и посмотрите вокруг. Вы увидите только лес, тайгу на тысячи километров. И вы можете блуждать по этим лесам целый год, питаться грибами и ягодами, которых здесь уйма, и не догадываться, сколько тонн руды перерабатывается ежесекундно у вас под ногами.

- Да, это хорошо придумано, - согласился Егоров. - Двухэтажный мир. Промышленность в подземелье - остальное снаружи. Мы получаем необходимое сырье, и природа остается нетронутой. Когда-то делали по-другому.

- Когда-то автомагистрали строили из асфальта, - сказал Бутов.

Егоров ничего не сказал, глядя вперед, на дорогу, Наступили сумерки, и травяное покрытие наполовину потеряло свой неповторимый изумрудный оттенок. Гордость сибирских селекционеров - вечное покрытие, мечта дорогостроителей. Когда ее создавали, эта трава предназначалась для футбольных полей. Но оказалась незаменимым дорожным материалом, не имеющим соперников. Конечно, когда над шоссе проносится глайдер на воздушной подушке, все равно - трава или бетон, и то и другое не пострадает. Но если проходит тяжелый трактор или, допустим, танк - плохо придется бетону. А трава примнется, и встанет снова, и ничего с ней не случится.

- Просто счастье, что освоение Сибири чуть-чуть запоздало, - сказал Бутов. - Прежде наступление на новые территории проводилось стихийно, без оглядки на будущее. Результаты вы знаете. А здесь все идет по правилам, по науке, и иначе нельзя. Современная техника - она любую природу в состоянии искалечить. Потом уже не исправишь.

Егоров молчал, глядя вперед. Прямой участок шоссе закончился, дорога плавно вильнула вправо и по широкой дуге вылетела на берег реки. Плотный многотонный поток с трудом угадывался под невысоким обрывом, было уже темно, и только кое-где на черной воде лежали двойные огоньки бакенов.

- Выходит, вы у нас отдыхаете, - сказал вдруг Бутов. Не спросил сказал утвердительно. Егоров усмехнулся.

- В командировке.

- А то у нас многие отдыхают, - сказал Бутов. - Почти из всех стран мира. И нельзя сказать, чтобы я этого не понимал.

Дорога взлетела вверх, темная лента реки осталась позади, и шоссе вновь превратилось в прямой коридор с отвесными стенами на фоне почти черного неба. Бутов включил дальний свет, по шоссе побежали тени, и вне двух световых цилиндров стало совсем темно.

- Что вы собираетесь делать после пуска? - спросил Бутов.

- Еще не знаю.

- Хотите, заглянем ко мне. В моем хозяйстве много