Малой кровью

— Нет необходимости, сэр! Кстати, не хотите ли послушать, как я играю, сэр?

— А маме ты звонил?

— Так точно, сэр! Полчаса назад, сэр! Она вот-вот придет, сэр!

— Тогда труби.

— Есть, сэр!

Кеша ускакал обратно в диванную. Адам откинулся в кресле, помассировал виски. А ведь на сегодня хватит, сказал он себе. Это психоз. Ты точно знаешь, что для дела все равно, здесь ты или дома… такую работу не жопой делают, а мозгом. Мозг же должен переключаться… мысли в нем должны быть, мысли, а не черт знает что.

Появился Кеша со своим надраенным сияющим горном.

— Подожди, — поднял палец Адам.

Лампочка на интеркоме мигнула два раза. Условный сигнал.

— А ну-ка, маэстро, урежьте встречный марш!

Эпилог

Прооперировали Стриженова уже на Земле. Рука вроде бы приросла, но еще не двигалась и ничего не чувствовала. Да вы не переживайте так, говорили ему врачи, нервы — они же прорастают на миллиметр за день. Сорок сантиметров — полтора года…

Он это знал и до того, Урванцев просветил, и не переживал, а просто нервничал. Потому что привык, что тело слушается. А тут — таскаешь невнятную колоду.

Перемены на Земле его поразили. Можно было сесть во что-то наподобие самолета и через два часа выйти в Нью-Йорке. За небольшие — за просто смешные деньги. Никаких виз, формальная таможня… Он слетал в Нью-Йорк, потом в Кению — посмотреть на слонов. Потом в Австралию. Так сказать, повторный визит…

Ко входу в Туннель его не подпустили, тормознули уже километрах в десяти. Да он и не собирался приближаться. Просто надо было убедиться, что с этой хотя бы стороны все в порядке. С той — еще все могло быть, тиронцы — они тяжелые, их трудно раскачать, но еще труднее потом остановить…

Потом ему стало неинтересно ездить. Тем более что везде пялились: кирпичного цвета лысый череп и рука на черной косынке. Экзот.

Он купил домик под Питером — сразу с машиной и обстановкой — и целыми днями лежал на диване, читая. Ему приносили газеты, и однажды из газеты он узнал, что существует такая специальная организация, которая занимается поиском людей, когда-либо похищенных имперцами. Поскольку с Империей худо-бедно, но действует договор, то судьбу хотя бы некоторых из них удается выяснить. Центральный офис организации был в Лондоне, а один из филиалов — в Москве.

Стриженов поехал в Москву на машине, убеждаясь по дороге, что глубинка почти не переменилась. Зато Москву он не узнал абсолютно — но и это неузнавание тоже было ожидаемым.

Машину пришлось оставить чуть ли не у Кольцевой. Офис был на Чистых Прудах, в старом доме. На улице было холодно, шел дождь, он вошел, отряхиваясь, и обратился к женщине, сидящей за столом прямо у входа:

— Простите, где бы мне здесь…

Она подняла голову.

Это была Мыша.

Награждали в Кремле, уже в ноябре. Звезду Героя ему и еще семерым (знакомым и не очень) офицерам Легиона вручил президент, а потом настал черед наград от императора. Орден «Честь и свобода» — голубой сапфир в четкой стальной оправе… Вручал не сам император,