Перерождение (СИ)

- Зачем ты здесь? - выпрямился Саврасов. - Зачем эта встреча?

- Вы хотели меня увидеть.

- Да - хотел; увидел. Что теперь? - майор с отвращением смотрел на Кнута. - Какую игру ты ведешь со мной?

- Вы не поверите мне, майор, но до сегодняшнего дня вас не было в моих планах. И я не играю с вами. Вы слишком близко подобрались к химбатам и даже почти сорвали мой план в Красных борах.

- За это ты еще ответишь...

- Вы не поймаете меня. Но я понимаю, что чувство досады сейчас в вас сильно. Я пришел сюда ради таких как я.

- Что ты имеешь в виду? - нахмурился майор.

- Когда-то вы обмолвились, что не допустите, чтобы из-за генной индустрии страдали люди, - Кнут видел, как Саврасов пытается вспомнить.

Он быстро отматывал в памяти тринадцать лет. Дотянуться до событий давно ушедших дней было не сложно. Саврасов часто вспоминал о том, как будучи лейтенантом, участвовал в операции по поимке беглого зараженного из резервации. Тогда, тринадцать лет назад, он входил в группу, которая выслеживала беглеца. Саврасов быстро обнаружил след молодого Кнута. Он же и загнал его в угол, в одинокую хижину, откуда не было выхода. На штурм пошел первый отряд из десяти человек. Все они погибли от заражения «белой язвой» несмотря на то, что были в защитных костюмах. Такова была официальная версия. Все это произошло на глазах у Саврасова, но его отчет не попал в главные выводы по итогам операции, как и разговор с измученным и напуганным Кнутом, сидевшим среди трупов.

- Я думал, что офицеры держат свое слово, - уколол Кнут.

- К чему ты клонишь?

- Вы ведь помните нашу с вами первую встречу? - Кнут прокручивал в памяти тот жуткий день. Когда среди деревьев он услышал стук сердца майора.

Потом он услышал голос: тихий, но уверенный, напуганный немного. Кнут общался с тем, кого не видел, с тем, кто готов был услышать его.

- Это имеет отношение к делу? - Саврасов прервал воспоминания Кнута.

- Имеет.

- Да, помню. Тогда я увидел нечто, что рад бы забыть, да не забывается.

- Вы прилагали большие усилия для того, чтобы проникнуть в генную промышленность страны и хоть как-то внедрить в нее своих людей. Вы всегда заявляли, что биохимическая инженерия не должна стоять на человеческих останках.

- Я надеялся, что ты был последней жертвой Винбурга.

- Странно слышать о надежде от человека вашего положения.

Саврасов отвел взгляд.

- И вы не справились с тем, что так ненавидите, - Кнут многозначительно покачал головой. - И вы ошиблись: я был детищем не Винбурга - он лишь один из винтиков моего создателя. Система этой страны позволила мне появиться на свет. И поняв в какой-то момент, что противостоите Министерству науки - вы сложили руки. Я вас не виню, - Кнут ответил на немую претензию майора, - с Министерством практически невозможно тягаться.

- Мои усилия не пропали даром, - возразил майор. - ФСБ регулярно проводит проверки и следит за ситуацией в биоинженерной промышленности. Особых нарушений нет, - Саврасов постарался сказать это как можно увереннее, но на последних словах запнулся, скатившись к сухому стандартному отчету.

Кнут улыбнулся:

- Ваши проверки. Это так напрягло некоторых функционеров в Министерстве и корпорациях, что против вас даже начали целую кампанию. И вас ведь почти устранили. Но вы цепкий. Ваш талант противостояния и обходных маневров сослужили вам службу.

- Но ты все равно тут и говоришь мне о моих недочетах? - Саврасов не мог понять к чему клонит Кнут.

- Вы надеялись, что на мне опыты закончились. Но знаете ли вы, что в спецрезервации под Петрополисом продолжаются испытания на живых людях? На людях, которые выставляются перед обществом как особо заразные больные «белой язвой»?

-  Опыты над людьми ограничены поисками вакцины от болезни, - Саврасова давно терзали сомнения о происходящем за тройным периметром спецрезервации, но что-то отчаянно сопротивлялось в нем, и он не желал верить в правдивость слов Кнута.

- Как благородно: поиски вакцины от смертельной заразы, - фыркнул Кнут. - А что если «белая язва» не болезнь? Вы когда-нибудь задумывались над этим?

- Ты несешь чушь.

- Но вы не умерли тогда, тринадцать лет назад, когда без защитной маски прикоснулись ко мне? Она была повреждена, - Кнут смотрел на реку, в спокойном течении которой проносилась его жизнь в Деревне. - Вы ведь поняли это уже после, когда сняли ее в штабе...

- Нет... - отмахивался Саврасов.

- Но вы отмели мысль о том, что такое может быть: что монии находящиеся в воздухе не убили вас как тех бойцов, вошедших в комнату до вас.

- От «белой язвы» гибнут тысячи людей. И не смей говорить, что это не болезнь, - вспылил Саврасов. - Горы трупов в Екатеринодаре это галлюцинации что ли?! Или они разложились от насморка?

Майор отошел от ограды. Ему нужно было остыть. Градус кипения рядом с Кнутом быстро достигал критической отметки. Прохаживаясь среди людей, майор собирался с мыслями. Он смотрел в спину Кнуту, и его злило, что он даже не смотрит на него. Уперся взглядом в реку и несет несусветную чушь. Немного успокоившись и расставив мысли в ряд, Саврасов вернулся к Кнуту.

- Я здесь не для того, чтобы рассказывать вам о природе моний, - продолжил Кнут. - Но то, что вы называете «белой язвой» по сути своей является мутацией, агрессивной. Ее целью является изменение человеческого организма, доведение его до совершенно иных биологических форм. Вы можете верить или нет. Но монии, точнее протомонии, содержатся в каждом из нас. Что-то провоцирует их перерождение. От этого появляется белое ороговение кожи и в теле происходят изменения. Некоторые умирают, другие живут.

- Как ты? - злобно перебил Саврасов.

- Да, к сожалению. Я живу, но я не испытываю по этому поводу радости. Меня волнует лишь резервация - Деревня и то, что в ней происходит.

- И что же по-твоему там творится?! - пренебрежительно спросил майор.

- Я ведь не первый объект для испытаний...

- Ты рассказывал, - отмахивался Саврасов.

- Но не о том, что объект под номером один остался в лабораториях Деревни, когда я оттуда бежал, - Саврасов нахмурился, - и более того - он до сих пор там и над ним, как самым совершенным из всех подопытных, ставятся самые изощренные опыты. Как вам такое, майор?

Саврасов не верил. Он пытался найти в глазах Кнута хоть что-нибудь, что поможет ему укрепиться в этом суждении. Но Кнут смотрел на майора не моргая. В его глазах были лишь ненависть и злоба. Саврасов отпрянул - нечто похожее он видел в тот день, когда впервые увидел Кнута.

- Если это так? Почему ты не сказал мне об этом раньше?

- Я вспомнил все подробности о жизни в Деревне лишь несколько лет назад. Мой мозг лишил меня возможности помнить о том, кого они называли Каро. Я попал в Деревню подростком, он же находился там задолго до моего появления.

- В это сложно поверить, - потерянный взгляд Саврасова блуждал среди людей. Он заглядывал им в глаза, пытаясь не потерять нить реальности. Почему то, что говорит Кнут вызывает у него рвотный рефлекс?

- Страна, которую вы защищаете, предстала перед вами в другом свете?

Саврасов посмотрел в глаза Кнута. Его холодный взгляд снова блуждал где-то над поверхностью воды. Он говорил о вещах, переворачивавших вокруг все с отторгающей легкостью. Майор схватился за голову. Он думал о капкане, который Кнут мог расставить для него - мог ли он попасть в него?

- И ты мстишь людям за то, что они сотворили с вами?

- Лишь тем, кто ответственен за резервацию и дела, творящиеся там, - Кнут кинул быстрый взгляд на майора.

- А в Красных борах? Кому ты мстил там?! Зараженная вода - сотни тысяч людей, - жестко вставил Саврасов. - Народным мстителем себя возомнил? Что бы они не сделали там, в Деревне, твои дела - не оправдание! - лютовал Саврасов.

- Отпустите глупую злость и взгляните на ситуацию иначе.

- Например?

- Посетите исследовательский центр в Химграде. Сейчас там находится «объект 3», - Кнут увидел вопрос майора. - Я знаю об этом.