Перерождение (СИ)

Кнут и Елана сидели за столиком ресторанчика «Не обожгись», где к горячим блюдам подавали особо острые соусы. Увлекшись едой, Елана впервые за несколько часов, не считая просмотра оперы, молчала. Она смешливо двигала носом, стараясь не набивать полный рот, несмотря на голод. Кнут ел не торопясь. Он незаметно посмотрел на небольшую башенку с часами и указателями, стоявшую рядом с ресторанчиками. Принесли напитки.

- Скажите, до главного состязания еще далеко? - поинтересовался Кнут.

- Представление уже скоро начнется, - улыбнулся парень официант, посмотрев на прекрасную Елану, потом на Кнута.

Кнут поймал брезгливый взгляд юноши, но не стал напрягаться и читать его мысли. Образ красавицы и чудовища не покидал его самого ни на секунду.

- Я думала сегодня гала-концерт только будет, - дожевывая последний кусочек, Елана потянулась за стаканом с чистой водой.

- Концерт будет завтра, а сегодня финалисты будут разыгрывать огненный кубок, - Кнут посмотрел в сторону площади, на которой бесновалась толпа. Танцпол был подсвечен красным, а на обуви, что продавалась на ярмарке, была специальная подошва, которая высекала искры.

- Хочешь тряхнуть? - Елана отвлекла Кнута от главной площади.

- Стариной? - улыбнулся он, смазывая взгляд настигнутого врасплох.

Елана рассмеялась.

- Да, пойдем, - она сделала пару глотков и поставила стакан на стол.

- Я не против, - Кнут встал из-за стола и жестом подозвал официанта, который их обслуживал.

Он протянул ему крупную купюру в оплату за ужин и попросил, чтобы этот столик оставили за ним - он еще вернется. Официант, прикинув размер чаевых в остатке, раскланялся и помчался за барную стойку, где нашел потрепанную табличку: «Резерв». «Следи», - Кнут пальцем указал на пальто, лежащее на третьем стуле, и направился к танцполу. Елана не продвигалась вглубь людского моря, ожидая, когда к ней подойдет ее высокий кавалер.

В огненных всполохах все казалось оранжевым и таким горячим. Елана извивалась как ручной огонь на ладони, разгораясь с каждой минутой. Кнут прокручивал в памяти их дни в его клубе. Тогда он не был его владельцем, но его связи позволяли ему приводить с собой кого угодно и когда угодно. Елана не растеряла былого мастерства и танцевала как настоящее пламя, рвущееся к небесам, высекая искры из-под ног. Кнут в своем костюме выглядел немного не к месту. Слишком строгий, слишком официальный. Но перед ним была та, с которой его связывали приятные воспоминания. В нем не было сомнений и стеснения - он танцевал вместе с ней. Ему хотелось быть с ней и зажечь!

В его пронзительных серых глазах отражалось пламя, вырывавшееся языками ввысь по периметру площади. От Кнута исходил жар, разогревающий воздух и всех, кто был рядом. С ним Елана чувствовала себя раскрепощенней и желаннее. Она чувствовала, что между ними проскакивают не только искры. В ее глазах отражался он, страстно прижимающий ее. В его глазах сверкала оранжевым всполохом она - трепещущая и мечущаяся от нахлынувших чувств и бурных эмоций. Они отдавались танцу импульсивно и в такт ударных, что разгоняли их кровь. Горячие пальцы, влажные ладони и обжигающее учащенное дыхание - Елана горела факелом. От нее веяло жаром, она сверкала тысячами искр. В черных волосах ее было не серебро, но язычки огня.

Они прижимались и ласкали тела друг друга. Кнут ощущал, как маняще вибрирует ее кожа. Как пульсируют ее запястья, когда он держится за них и крепко сжимает. Капельки пота стекали по ее шее. Губы в желании разомкнулись. Они переливались оранжевым блеском, маня к себе. Ее глаза искали его. В груди, жадно вдыхавшей кислород, колотилось красное сердце. Кнут обнял ее за талию и с силой прижал к себе. Ей хотелось чувствовать его, и она вцепилась ему в спину. Он смотрел в ее расширенные зрачки, ощущал руками, как сильно она взмокла. Елана читала его вожделение, горячее дыхание у самого лица. Он разомкнул губы; наклонился и она поцеловала его.

Толпа ревела, превращаясь в огненное море. Искры летели в разные стороны. Ритм музыки высекал послушное пламя. И все это замерло в секунду близости и яркого поцелуя. Кнут крепко сжимал ее хрупкое тело и целовал ее так, как всегда желал. Он ласкал ее так, как представлял когда-то давно. Ее обжигали его губы, она чувствовала его язык и насколько он влажен. Она отдавалась ему вся, стискивая свои пальцы на его спине. Перед ней проносилось все то, о чем он думал в те дни, когда был готов ради нее на все. И все горело огнем! Перед ней горело дикое пламя, с которым она сливалась в поцелуе. Ей хотелось дышать, но она не могла, она не готова была отпустить его - дать ему отстраниться, отойти на шаг, чтобы все это превратилось в сон - прошедший вечер. Из глаз Еланы побежала слеза. Она крепко прижималась к нему. Произнося в мыслях одну лишь фразу: «Ну почему не он?». Шальная вспышка и плеть холодного воздуха резанула по их бушующему костру. Кнут открыл глаза и медленно отстранился. Она гладила его по щеке, вглядывалась в его пронзительные глаза, желая коснуться его губ еще разок.

- Пойдем, - сухо произнес Кнут. Он отпустил ее и медленно направился сквозь толпу к их столику.

Очнувшись от чувственного сна, Елана ощутила вкус горечи на губах. И зачем она только вспомнила о нем?! Оставалось лишь с сожалением смотреть сквозь беснующуюся толпу, борясь с отвращением, поднимающимся откуда-то из глубины. Ей нужно было вырваться с танцпола, уйти, сбежать поскорее! Кнута она уже не видела. «Иди же!», - подстегнула Елана сама себя и вышла из толпы.

Брошенная, она подошла к столику, прижимая руки к телу. Прохладный воздух неприятно касался разогретой кожи. Елана понурила голову, чувствуя за собой вину. Будто ляпнула что-то в самый неподходящий момент, но ведь она молчала! Кнут недобро смотрел на нее, отчего желание сбежать только усилилось.

- Садись, - неприветливо произнес Кнут.

За спиной Еланы, на площади, раздался голос императора фестиваля. Он приказал музыке стихнуть и внимать ему. Приближалась торжественная часть. Елана не обращала на это никакого внимания. Она лишь с удивлением смотрела на Кнута. Все тот же сосредоточенный взгляд, но на этот раз никакого намека на тепло припрятанное для нее. Кнут протянул ей пальто.

- Может мы... - она хотела предложить отправиться домой.

- Накинь, мы еще задержимся.

Елана чувствовала что-то неладное. Она не могла понять причины изменения настроения ее кавалера. Накидывая пальто, она виновато понурила голову. Краем глаза она увидела, что Кнут заказал еще еды и напитки. Елане было все равно, ей хотелось уйти. Огненный фестиваль вдруг перестал быть радостным. Она ненавидела себя за слабость, за поцелуй. Ей было страшно от того, что он ей понравился. Желание провалиться сквозь землю овладевало ей, но почему-то именно Кнут удерживал ее от полного отчаяния. Он вел себя так, как будто ничего не произошло. Безэмоциональный голос, сосредоточенный стальной взгляд. Он ожидал заказ и наблюдал за подготовкой выступлений на площади. Официант принес напитки. Три высоких стакана - один напротив пустующего стула.

- Ты кого-то ждешь? - спросила она.

- Мы ждем, - не отрывая взгляда от центральной площади, где устанавливали ярусные сидения, - твоего отца.

Елана не ожидала такого ответа. Она нахмурилась и посмотрела назад. Знакомых лиц не было. Уставившись на Кнута, она никак не могла понять: это дурная шутка или он говорит серьезно. Своего отца она не видела почти год. Общались они редко, встречались еще меньше. И всегда при свидетелях: либо вместе с братьями, либо тетей; всегда одинаковый набор фраз: «да», «нет», «не хочу» и обязательный кивок вместо приветствия.

- Ты назначил ему встречу?

- Нет, но он вот-вот должен появиться, - не отрываясь от разрастающейся толпы зрителей, ответил Кнут.

- Это шутка?

- А вот и он, - Кнут встал со своего места и подошел к Елане. - Пройдем, здесь мне без твоей помощи не обойтись.

- Что ты задумал? - Елана не думала подчиняться. - Я не собираюсь с ним встречаться.