Перерождение (СИ)

- Не волнуйся, моя работа не отвлечет нас от представления, - Кнут показал ей экран прибора и нажал на кнопку. - Видишь? Выключил. Не люблю смешивать работу и отдых, но ей плевать на него.

В мыслях Еланы не было претензий, но она была рада услышать эти слова от друга. Хотя, что-то ей подсказывало, что Кнут не жалует оперу. Уж слишком сосредоточенный вид говорил о том, что он равнодушен к этому высококультурному мероприятию. Но сегодняшний вечер должен быть просто идеальным и незачем разрушать его думами непонятного характера. В конце концов, Кнут дарил это представление ей, а, значит, все замечательно. Зал наполнился неспешными зрителями, предвкушающими зрелище. Погас свет, Елана затаила дыхание. Лишь глухой стук сердца заполнял обрушившуюся тишину.

Кнут вслушивался в биение сердца Еланы. Он смотрел на нее, немного повернув голову. Ему нравилось, как она выглядит. Ее волосы с вплетенным украшением казались такими необычными и притягательными. Он улыбнулся мыслям: как мало красивого он видел так близко, что можно прикоснуться и сжать в руках. Да так сильно, что можно навредить. Кнут закрывал глаза и чувствовал, как трепетно стучит сердце единственного человека, которому он когда-то готов был отдать свое. Чтобы немного отвлечься, Кнут перевел думы на соседей по ложе.

Он читал их и чувствовал их эмоции. Рядом с ним сидела состоятельная пара лет 38-40. Они были частыми гостями в Мариинском, но ходили сюда только из-за его статуса. Им было наплевать на происходящее на сцене. Больше их интересовало, что происходит в ложах: кто в них сидит и во что одет. Где-то среди гостей был тот, ради кого они пришли сюда, ради кого показывали свои возможности. Позади них сидела пожилая пара: мужчине было лет 60, женщина, по-видимому, была его ровесницей, но на вид старше. Они не были столь уж богаты, чтобы позволить себе поход в такое дорогое место. Но копили деньги и с удовольствием готовились к такому большому событию. Они даже покупали наряды перед посещением представлений. Они наслаждались происходящим на сцене и ловили каждый звук и жест артистов. Кнут понурил голову. Мысли состоятельной парочки вызывали у него отвращение. Они обсуждали всех, кто попадался им на глаза. Устав от этого, Кнут вернулся к Елане.

Он смотрел на нее и ему абсолютно не хотелось знать, о чем она думает. По ее лицу было видно, как ей хорошо и что она наслаждается каждым мгновением присутствия здесь. Кнут закрыл глаза. Он слушал пение и заглушал свои собственные мысли. Елана была права в своих догадках, что Кнут не любит оперу, но он ценил ее силу в способности заглушить его разум тогда, когда у него нет на это сил. Здесь он отдыхал и наслаждался. Не без удовольствия закрывая глаза, он отключался от потока бесконечной информации, перегружающей мозг. Словно в постели с оперой, где чистый человеческий голос, исполненный силы, пронизывал его насквозь.

Время в опере пролетело очень быстро. Единственный антракт на радость Еланы пролетел незаметно и представление, которое разыгрывалось у нее перед глазами, с новой силой обрушилось на нее. Время скоротечно. Представление завершилось. Елана была в восторге: она пересказывала понравившиеся моменты, то и дело, хватая Кнута за руку. Опера наяву отличалась от того, что рисовал ее мозг после просмотров десятков записей. Пока Елана благоговейно рассказывала о прекрасных часах, Кнут включил экран монитора своего девайса. И получил следующее сообщение: «Мама рада твоему приезду и надеется, что ты останешься надолго» - отряды химбатов вышли на расчетные позиции и ждут, когда им откроют двери. Кнут взял Елану за руку и направился к выходу.

- Я очень рад, что тебе понравилось.

Они вышли на улицу. Холодный воздух ревниво щипал за кожу. Елана заерзала, но спасительное пальто Кнута бережно накрыло ее.

- А как же ты? - посмотрела она благодарным взглядом.

- Этот холод для меня не страшен, - уверенно сказал Кнут и повел ее к машине.

На радость Еланы в салоне было уже тепло. Кнут предусмотрительно включил двигатель за несколько минут до выхода из оперы. Положив на заднее сиденье пальто, Елана с улыбкой встретила садящегося в машину Кнута.

- Этот вечер надолго мне запомнится, - смакуя представление, произнесла она.

- О чем ты? - удивленно посмотрел Кнут. - Он еще не закончился.

- Как? - улыбнулась Елена.

Она была уже готова снять туфли и в расслабленном состоянии провести обратный путь до дома.

- Сейчас мы поедем в самое необычное место в Петрополисе, - Кнут нажал на педаль и начал разворачиваться.

- Куда же?

- Скоро ты сама все увидишь, - улыбался Кнут. - Маленькая подсказка: сейчас там жарко и светло.

Машина выехала на улицу Глинки и направилась к Большому проспекту. Это был самый быстрый способ выехать из старой части Петрополиса. Всю дорогу Елана делала предположения. Загадочность Кнута только распаляла в ней желание узнать о пункте назначения раньше, чем они доберутся. Но Кнут был не умолим. Он лишь делал намеки да незначительные подсказки, мучая и потешаясь над Еланой. Она смотрела на дорогу, пытаясь узнать район, в котором находится. Ей нужны были подсказки. В этой части города было много высотных зданий. Здесь действовала поправка на высотное строительство, которое снимала любые ограничения на этажность. Елана всматривалась в витрины, площади, пытаясь узнать достопримечательности. И скоро она поняла, где они находятся.

- Красные боры! - воскликнула она.

Кнут сдался. Он раскрыл путь назначения - Красные холмы, парковый комплекс в районе Красных боров. Однако, к его удивлению, Елана не знала, что там находится.

- Ты не следишь за новостями? - потешался Кнут.

К своему наслаждению он нашел дополнительный повод для шуток над солдафонами, которые ничего вокруг себя не замечают. Елана отбивалась как могла. При этом пытаясь выяснить, что ее ждет на Красных холмах. Она прокручивала в голове все, что знала о них. Но ничего выдающегося, кроме как одно из популярных мест отдыха горожан, в мыслях не возникало. Елана от обиды стукнула Кнута по плечу. Но этого наказания было для него явно недостаточно. Елана обижено надула губки и уставилась в сторону. Но стоило Кнуту свернуть на Монастырскую улицу, служившую парадной Холмов, Елана засияла улыбкой и прокричала:

- Фестиваль огня?!

- Ну, наконец-то! А всего-то стоило увидеть танцующие огоньки на горизонте.

Кнут вышел из машины, достал пальто и открыл дверь Елане. Она стала плотно укутываться.

- Не застегивайся, - Кнут вел ее в парк, - там тепло, поверь мне.

Неподалеку виднелось множество палаток и строений. Повсюду горели огни. Они извивались в неком подобии танца, словно маленькие огненные змейки, пытающиеся вырваться на волю из призрачной темницы. Фестиваль огня - это ярмарка, на которой самые отчаянные и экстремальные огнепоклонники демонстрировали свою ловкость и бесстрашие в покорении стихии огня. Подходя ко входу на ярмарку, Елана сильно пожалела, что не обулась во что-нибудь подходящее. Кнут взял ее за руку и повел к одной из торгующих палаток. Это был обувной закуток, где торговали огнеупорными, как рекламировалось, сандалиями. Елана не могла поверить, что здесь нашлась обувь, да еще и та, что ей понравится. Переодевшись в алые ботиночки на низком каблуке, Елана была вне себя от счастья. Они начали проходить вглубь огромной ярмарки. Повсюду горело дрессированное пламя. По улочкам между посетителями прохаживали огнепоклонники и даже целые группы. Они готовились к своим выступлениям, завоевывая любовь публики еще на подходах к главному состязанию.

- Я проголодалась, - кокетливо заявила Елана.

- Если честно, то я тоже, - Кнут огляделся.

Он помнил, что где-то здесь должен быть чудесный ресторанный уголок с несколькими закусочными.

- Вон указатели, - увидела Елана.

Ведомые направляющими стрелочками, они вскоре вышли на площадку с закусочными. Столики под открытым небом. Дождя сегодня не предвидится и зонтики были сложены, давая больше простора для наблюдения за танцующими огнями, пролетающими над головами. Отовсюду лилась ритмичная музыка. Рядом с ресторанчиками располагалась большая площадь, на которой ожидалось главное представление - состязание в покорении огня. Сейчас там разминались выступающие. Но уже через несколько минут огненный император - главный церемониймейстер, эпатажно вышедший на передний план, «прогнал» неуклюжих пожирателей и глотателей огненного пойла. «Время высекать ногами искры!», - прокричал, завершая свою речь, император. И за выстрелами из огненных пушек загрохотал зажигательный ритм. Толпа жаждущих потрясти телом рванула на танцпол, на который вышли восемь огненных девушек, одетых в едва прикрывающие тела оранжево-красные платьица.