Дурак космического масштаба (СИ)

Яки вздыбились — ворота открывались вверх и назад, вынужденная предосторожность на случай снежных заносов.

Гарман выбрался из шлюпки, попрощаться. Хороший, в общем-то, парнишка. Добрый, вдумчивый, не по возрасту готовый отвечать за свои поступки. Повезло ему, что будет под таким капитаном, как Агжей. Обнялись, по приобретённой на "Вороне" привычке. Повинуясь случайному порыву, Энрихе достал из внешнего кармана небольшецкого багажного контейнера сувенирный блокнот и протянул сержанту.

— Держи на память. Хорошая штука. Распознает самую невнятную речь, переводит в печатный текст и запоминает звуки, активируется щелчком. Щёлкни пальцами — настроится именно на твой щелчок.

Они ещё раз обнялись.

Пасть Цитадели была раскрыта, и как гигантский язык лежал перед иннеркрайтом легкий деревянный настил, уложенный прямо на снег.

Энрихе взбежал на настил и только тогда увидел встречающих. Они стояли небольшой группой у левой из башен-близнецов, выдвинутых к самым воротам. Четверо бородачей — трое молодых и один в возрасте. Причем у того, что в возрасте, была непривычно короткая борода. Лорд Михал! Сам вышел, ишь ты… Впрочем, он здесь не такого и высокого полёта птица. Здесь ему не Аннхелл.

Энрихе вежливо улыбаясь, пошёл к группе мужчин. Вглядываясь на ходу в лицо старого лорда, он понимал всё явственнее, что у лендслера куда больше проблем с отцом, чем у него самого.

Церемония приветствия прошла, как по нотам. Выручил этикет, который Энрихе знал в тонкостях. Он начал как принято в Домах Камня, и ему с облегчением ответили в той же манере. Находясь на чужой земле, встречающие вполне могли приветствовать гостя по его протоколу, а вот выбрать что-то родное всем оказалось затруднительно — молодые бородачи прибыли, похоже, из разных земель. Суровые лица троих молодых мужчин немного смягчились, высокомерие их порождала неловкость ситуации. Скорее всего, они были отпрысками знатных семейств, отправленными в родовое гнездо для обучения. На Тайэ принято обучать уже совершенно взрослых, переступивших рубеж сорокадвухлетия. И, тем не менее, Колин говорил, что его отдали мастеру в пять. Забавно…

Самого высокого бородача звали Арбех. Радогаст Арбех, если Энрихе правильно помнил генеалогию этой фамилии. Младший и любимый сын прево Арбеха, главы основной имперской синоидарной церкви в южном секторе. Вот незадача, а наследник-то, значит, ереси обучается? Впрочем, сбреет потом бороду, никто и не заметит.

Худощавый оказался самим Кейси Скароби. По информации разведки — убийцей и шпионом, по генеалоги — побочным сыном одного из Ксайских баронов. Кого именно, учитывая не самые "золотые" корни, Энрихе запамятовал. Тем более что сына папаша признавать не собирался.

Низенький назвался Игор Крашего. Видимо, из славянских полукровок, осевших во времена первой волны на Тайэ. Как выяснилось позже, Энрихе угадал, Игор действительно родился и вырос здесь, среди снежных торосов и сияющей белизны.

Иннеркрайт предположил, что встречают его ученики мастера и попал, но что принесло к воротам старого Вашуга, так и не сообразил. Был лорд Михал мрачен, морду имел насупленную, и даже дикую, однако, плохих намерений, кажется, не питал. И на том спасибо.

Одногодки постепенно разговорились, лёд первого недоверия был сломан, а лорд Михал, к счастью, не выразил желания двинуться в одном направлении с ними. Кейси, как выяснилось, был ходячим сборником анекдотов, Радо знал кучу своих и чужих сплетен, а Игор — просто знал всё вокруг. Энрихе предстояло встретиться вечером с кем-то из мастеров, а с утра Игор предложил прокатиться на местных лыжах, по его мнению, погода ожидалась самой подходящей.

Ворота сомкнулись, был втянут в маленькую башенку и деревянный язык настила, и Энрихе впервые за эти сумасшедшие дни почувствовал себя полностью защищенным. Цитадель напоминала утробу матери — в ней бился только мерный пульс мыслей её мастеров.

Абио склонился перед Дарайей так низко, как склоняются перед Великим мастером. Шутит или издевается? Или дело в том, что Проводящая — женщина?

Секунду она стояла с привычно вскинутой головой, являя поклону бретера задранный подбородок, и вдруг стекла, коснувшись ладонями песка:

— Целую землю у твоих ног.

Тоже хороша — тут тебе и ирония, и самоирония — сам догадайся.

Нет, эти двое друг друга стоили — видавший виды забияка-грантс и молоденькая эйнитка. Я подозревал, что ей лет 50, как минимум, но для Проводящей это не возраст. Выглядела, она моложе, едва ли на тридцать, да и то, если приглядеться. А вот грантс за внешностью не следил — лицо обожжено солнцем, изрезано ранними морщинами.

— Абэ, Проводящая, — сказал он, и ещё раз склонился, уже в обычном вежливом поклоне.

Дарайя наклонила голову.

Да, хороши фрукты-овощи…

— Привет, Абио, — сказал я. — Как спалось сегодня?

Ночка вышла та ещё. По причине необычно жаркого для этих мест лета ледники в горах подтаяли, Тарге хлебнул лишней воды и ночью пошёл на штурм близлежащего поселка. Беды с нашей помощью избежать удалось. Повезло грантсам — роль мастера отлично сыграла эйнитка, поднявшая меня в посреди ночи. Хватило и техники и рабочих рук. Иначе — смыло бы поселок к Темной матери.

— Хорошая ночь, — кивнул Абио. — Куда уж лучше.

Сапоги его были покрыты засохшей грязью. Места нашего ночного сражения с одуревшей рекой он проезжал по пути в лагерь, и видел, откуда родом моя ирония. А вот с эйниткой-то — чего не поделил? Разница школ? Или извечное противостояние между мужским началом и женским? На Гране я не видел мастеров-женщин, а у эйнитов в этом плане — полное равноправие.

— Не буду прерывать ваши занятия… — вежливо протянул Абио.

— Может ли прервать чувствующий? — удивилась Дарайя. — Ждешь воды, огня или беседы?

— Буду рад, — согласился грантс и сел рядом со мной.

Вот как? Забавно.

Дарайя не удивилась. Она продолжила обучать нас, как она выразилась, нормальному дыханию. Абио сидел молча, полуприкрыв глаза. Он ехал всю ночь и, наверно, просто дремал. Проснулся только когда мы, закончив упражнения, заспорили. Я уж и не помню, кто из парней первым брякнул какую глупость, я тоже почти уснул. Но, услышав голос Проводящей, выскользнул из сладкого полунебытия.

— Декларативные истины меня не интересуют вообще. Ими забиты все учебники, но назови хоть одного, кто чему-то научился по учебникам? Истина познаётся: телом — в движении, разумом — в умственной работе, душой — в сопереживании. И только дух — знает. И мы учим тело, душу и разум слышать, что им говорит дух!

— А может, у меня и духа никакого нет? — весело предположил Дисти Эмор.

Парнишка он был бедовый, стеснительности — ни на кредит. Дерен фыркнул. Ано Неджел поднял затуманенные сном глаза. Он тоже почти всю ночь не спал. Бойцов и молодняк мы разбили на две смены, а про себя, как водится, позабыли.

— Ну вот и проверим, — сказала Проводящая. — Она легонько коснулась коротко стриженого затылка Эмора и улыбнулась. — Потом расскажешь нам, где ты был.

Парень ничего не понял, я — тоже. Абио сидел, словно соляная статуя — застывший и невозмутимый, только в глазах Дерена я заметил беспокойство. Давно бы надо поговорить начистоту с этим парнишкой.

Бойцы с облегчением поднимались с импровизированных ковриков. Впереди маячил второй завтрак — вещь менее святая, чем обед, но требующая серьёзного подхода, учитывая нахождение на грунте и соответственное пищевое разнообразие.

Я проводил Абио в свою палатку, чтобы он смог умыться и отдохнуть с дороги. Грантс вошёл первым, поклонился середине жилища, обернулся ко мне, чуть кивнув…

Я понял. Улыбнулся и опустил голову, чтобы он мог коснуться моего виска. На Гране мужчин не называют мальчиками. Здесь и двенадцатилетний подросток может принять "домашний" жест за оскорбление, на него требуется разрешение младшего. Раньше я бы просто не заметил этого предлагающего поворота головы, не почувствовал ментального посыла. Я изменился.