Приключения звездного торговца

Я почувствовал облегчение, когда вновь пришел Шивару. Вместе с ним прибыло и несколько других туземцев — Ферегхир, Тилитур, не менее влиятельных и уважаемых среди миллиан. Их приближение заметили роботы, рубившие неподалеку от лагеря лес. Воздух был полон грохота и пыли, сильный ветер пронизывал до костей. Я едва различал в висевшем среди холмов пыльном облаке наш корабль и несколько палаток. Мне казалось, что туземцы направляются туда, но Шивару указал в сторону нашего любимого места у скалы.

«Идем,— сказал он,— здесь не место для миллиан».

Я посмотрел ему в глаза. Они были непроницаемы, словно нас разделила стеклянная стена. По правде говоря, у меня мороз пробежал по коже. Я был совершенно безоружен в этот момент, и у меня не хватило духа отправиться за оружием в свою палатку. Правда, у Мануэля был бластер — вы знаете, что новомексиканцы даже спать с ним ложатся. На языке улаш я приказал Тому Буллису следить за строительными работами вместо меня, а сам пошел в сопровождении Мануэля в сторону холма. Наконец мы остановились возле скалы, вдали от шума и пыли стройки.

«Приветствую вас и прошу поесть и отдохнуть с нами»,— сказал я, используя принятую в Улаше формулу вежливости при встрече охотников. Но полагающегося в такой ситуации ответа я не услышал. Вместо этого Тилитур взмахнул копьем и сурово спросил:

«Зачем вы пришли в Улаш?»

«Зачем? Ты же знаешь — торговать».

«Подожди, Тилитур,— вмешался Шивару,— Ты не о том спрашиваешь». Повернувшись ко мне, он спросил без обычной теплоты в голосе: «Кто вас послал?»

Я не собирался увиливать от ответа. Ясно было, что мы совершили какую-то ошибку, но какую? Ложь и увертки могли только ухудшить положение. Солнце играло на лезвиях обсидиановых топоров, и я радовался, что рядом со мной стоит вооруженный Мануэль. Я заставил себя взглянуть Шивару в глаза.

«Ты же знаешь, что мы прилетели в Улаш ради пользы оставшихся в нашей стране товарищей,— объяснил я.— Они нуждаются в ваших растениях и мехах».

Скулы Шивару напряглись, а Ферегхир откровенно обнажил клыки. Тилитур поднял копье, не сводя с меня злых глаз. Обычно миллиане в присутствии друзей так себя не ведут, об этом говорилось еще в докладах Брандера. И все же мне казалось, что Шивару растерян и ему не нравится то, что происходит. Но почему туземцы были так враждебно настроены?

«Вас послал Бог?» — неожиданно спросил Шивару.

Я невольно рассмеялся, хотя причин для веселья не было. Дело в том, что в языке улаш слово «послал» имеет множество семантических оттенков. Чаще всего оно имеет смысл приказа, но звучит совершенно иначе во взаимоотношениях отца и сына, победителя и побежденного в схватке, хозяина и раба... Но все же я понял, что имеет в виду Шивару.

«Нет, мы не рабы Бога»,— пояснил я.— Бог — это высшее существо, в существование которого верят далеко не все люди. Я, например, не верю. И тем более он не отдавал мне никаких приказов».

Туземцы были поражены. Гребень на голове Шивару поднялся, клыки обнажились, дыхание стало шумным. Хвост с силой заколотил по земле.

«Тогда кто же вас послал?» — закричал он. Это можно было перевести так: «Тогда кто же ваш хозяин?»

Краем глаза я заметил, что Мануэль расстегнул кобуру. Лугалы подошли к своим хозяевам, выразительно подняв топоры и копья. Можете себе представить, как тщательно я подбирал слова для ответа.

«Мы все свободны и являемся равноправными членами общества»,— сказал я. Впрочем, возможно, я произнес слово «сообщество» — язык миллиан полон непонятных мне нюансов. «В нашей стране нет лугалов,— продолжил я.— Вы видели, что рабов нам заменяют машины».

«Оххх!» — воскликнул Ферегхир и нацелил копье мне в грудь, трясясь от ненависти.

Мануэль выхватил бластер и взвел курок.

Брандер не раз демонстрировал туземцам действие нашего оружия, и мы тоже. Они застыли в нерешительности. Шерсть на лугалах встала дыбом, они были готовы броситься на нас по первому слову своих хозяев. Но это слово не было произнесено. Трое миллиан обменялись взглядами, и Шивару холодно сказал:

«Мы должны обсудить это».

Трое охотников повернулись и пошли к соседнему холму по тропинке среди высокой сухой травы. Лугалы последовали за ними. Вскоре они исчезли из виду. Весь остаток дня и ночь барабаны гремели, не переставая ни на минуту.

Мы также долго обсуждали в лагере происшедшее. Что случилось с миллианами? По земным стандартам, они были примитивны и необразованны, но отнюдь не глупы. Так, Шивару не был особенно удивлен тем, что мы по внешнему виду заметно отличаемся от жителей Улаша. Более странным ему показалось то, что мы живем и работаем коллективом, а не отдельными семьями. Но как я уже говорил вам, туземцы также изредка ненадолго объединяются в большие группы, так что он не был особенно шокирован. В чем же тогда дело?

Один из моих офицеров, Игорь Уженков, высказал довольно правдоподобное предположение:

«Ясно, что они считают нас чьими-то рабами. Но тогда у нас должны быть еще более могущественные хозяева. Возможно, туземцы опасаются, что мы готовим базу для вторжения в Улаш?»

«Но я же объяснил, что мы не рабы! — возразил я.— До сих пор Шивару относился ко мне с доверием».

Всю ночь я ворочался в постели без сна, размышляя. Может быть, стоило срочно перебазироваться в другой район планеты? Но это означало потерю всего, чего мы добились с таким трудом. Придется заново изучать язык местных туземцев, налаживать с ними контакты, начинать стройку с нуля. Да и стоило ли это делать? На флиттерах мы изучили довольно обширную область Каина и везде видели приблизительно одно и то же, один и тот же образ жизни туземцев, Не исключено, что мы нарушили какое-то общее для всех каинитов табу и на новом месте нас могли встретить столь же враждебно.

Мануэль тоже вряд ли спал больше двух часов в ту ночь. Он был занят укреплением нашей линии обороны, проверкой постов, тренировкой людей и подготовкой их к возможному бою.

Однако следующий день начался вполне мирно. На рассвете меня поднял часовой и сообщил, что появилась группа туземцев. Я поспешно вышел из палатки. Вокруг висел такой густой туман, что даже в трех шагах было сложно что-либо различить. Где-то рядом грохотал трактор, подтаскивая бревна к строительной площадке. Я направился к главному выходу из лагеря и обнаружил неподалеку от него Тилитура и еще одного миллианина, стоявших в окружении нескольких десятков лугалов. Их шерсть была влажной, на оружии лежал иней.

Вскоре ко мне подбежал Мануэль со взводом охраны. Оглядев гостей, он заметил:

«Похоже, они шли всю ночь, чтобы мы с воздуха не смогли проследить их путь. Держу пари, что где-нибудь неподалеку скрывается большой отряд».

Я приветствовал туземцев в соответствии с принятым ритуалом, но ответа вновь не получил. Тилитур холодно выслушал меня, а затем сказал:

«Мы пришли для торговли. За ваши товары мы дадим меха и травы, которые вам так нравятся».

Это выглядело странно, до сих пор туземцы не проявляли инициативы в торговом обмене. Но было вполне резонно, что это предложение являлось своеобразной оливковой ветвью мира.

«Хорошо,— обрадованно сказал я,— Идемте в наш корабль. Там мы поедим и все обсудим».

Тилитур и его товарищ по имени Вогзахан даже не поблагодарили за приглашение. Они поднялись по трапу и уселись за стол в кают-компании. Я приказал принести бекон и яйца — эта пища нравилась каинитам. Однако, не съев и кусочка, они сразу перешли к делу.

«Надеюсь, вчерашнее недоразумение между нами забыто,— сказал я, выслушав предложение начать обмен,— Но чего вы хотели бы за ваши товары?»

«Пистолеты, стреляющие огнем»,— спокойно ответил Тилитур.

Я был озадачен.

«Оружие мы не продаем,— после паузы сказал я.— Но зато мы можем предложить вам ножи и множество полезных инструментов».

Миллиане помрачнели, но настаивать не стали. Напротив, они принялись обсуждать условия обмена. Они хотели получить как можно больше наших товаров и не особенно торговались. Но они хотели получить товары в кредит. Тилитур заявил, что наши вещи им нужны немедленно, а сбор мехов и растений потребует немало времени. Это озадачило меня. С одной стороны, миллиане до сих пор всегда действовали честно и держали взятое слово, да и отказывать им не хотелось. С другой стороны... не мне вам говорить о моих сомнениях, и потому я пустился в дипломатию. Мол, мы доверяем нашим новым друзьям, но всякое может произойти, и в результате мы можем понести огромные убытки.