Республиканец. Дилогия (СИ)

Ну вот, накаркал. В рубке, кроме пилотов, уже находился механик с транспорта, тот самый нервный молодой человек. И сейчас он тоже не был абсолютно спокоен.

– Что у нас на этот раз?

Первый пилот ткнул пальцем в экран:

– Похоже, истребитель.

Одного взгляда хватило для того, чтобы понять – дело дрянь. С ансарской базы стартовали два истребителя. Пока шла атака, они в бой не лезли, а теперь один осмелел. Если бы база сохранила возможность принимать истребители, то они пошли бы вдвоем. А если он один, то, видимо, база вышла из строя окончательно, и во время второй атаки штурмовики ее добьют. То, что у наших остался только один истребитель для прикрытия, роли уже не играет – прикрывать базу к тому времени уже будет некому. Этот пилот решил продать свою жизнь подороже, и невооруженный спасательный катер для этого самая подходящая цель. Второй попытался спастись и ушел ко второй базе Ансара в системе СВВ‑7448. Вольдемар быстро прокручивал в голове варианты спасения. Уйти к своей базе уже не получится, этот курс гарантировал стопроцентный перехват спасателя вражеским истребителем. Вызывать помощь бесполезно, у единственного уцелевшего истребителя топлива на возврат еле хватит, если он ввяжется в бой, то и сам назад уже не вернется. Оставался единственный вариант.

– Поворачивай к планете.

– Куда? – дружно удивилась вся рубка.

– К планете, – повторил Вольдемар, – будем садиться. Это единственный вариант.

– Мы ни разу не садились на поверхность, разобьемся при посадке, – возразил первый пилот.

– Я готов выслушать лучшее предложение.

Пилот громко засопел и начал манипулировать с клавишами пульта, бело‑голубой шар пополз к центру обзорного экрана, заменявшего переднее остекление кабины бывшего челнока.

– Системы управления атмосферным полетом в порядке?

– Сейчас проверим!

Второй пилот вывел на экран схему катера и запустил тестовую программу.

– Шасси не работают, их гидросистема демонтирована. Угол отклонения закрылков не больше двадцати градусов. Тормозные парашюты, естественно, никто не поставил, остальное вроде в норме.

Шасси при аварийной посадке лучше не выпускать, угла поворота закрылков тоже должно хватить, а дальше остается рассчитывать только на удачу.

– Ты сам челнок хоть раз сажал? – обратился к Вольдемару первый пилот.

– Только на тренажере, да и то еще в академии.

Ляпнув про академию, Вольдемар прикусил язык, но в стрессовой ситуации на оговорку никто не обратил внимания.

– Тогда ты и сажай. Я понятия не имею, как это делается.

Первый пилот начал отстегиваться от своего кресла. Дескин занял его место. Все следили за экраном локатора, по которому обманчиво медленно ползли две точки.

– Успеем? – с надеждой в голосе спросил бледный от волнения механик.

– Если у него нет ракет, то успеем, – ответил Вольдемар.

– А если есть?

– Тогда успеет он.

– А у него есть ракеты? – не унимался механик.

– Откуда я знаю?! – огрызнулся Вольдемар. – Найди частоту и спроси у него сам, если неймется.

На некоторое время в рубке воцарилась тишина. Вольдемар поправил курс, и теперь катер приближался к атмосфере под острым углом.

– Нет у него ракет! – торжествующе заявил механик. – Если бы были, он бы их уже выпустил.

– Сам вижу, что он пустой. Приготовиться к входу в атмосферу! Вы двое, марш в пассажирский отсек и пристегнуться не забудьте, не хочу при выходе ноги промочить в том, что натечет из ваших тушек.

Первый пилот и механик убрались из рубки. Челнок начал чуть заметно подрагивать.

– У вас теплозащита не демонтирована? – вспомнил интересное обстоятельство Дескин.

– Да кому она нужна? Кто ее отдирать будет? Как висела, так и висит.

Мелкая дрожь сменилась основательной тряской, челнок начал входить в плотные слои атмосферы. Изображение с обзорного экрана исчезло, автоматика закрыла камеры переднего обзора. Исчез и вражеский истребитель с экрана радара. Вольдемар вел челнок по приборам.

Вольдемар бросил взгляд на приборы: скорость семь и шесть десятых километра в секунду, высота сто десять. Пока аэродинамическое торможение шло нормально. Когда высота уменьшилась до шестидесяти километров, а скорость до значения чуть больше четырех километров в секунду, Дескин начал плавно уменьшать угол атаки. Второй пилот с тревогой следил за температурой внешней обшивки.

– Тысяча, тысяча сто, тысяча двести, тысяча двести, больше не растет.

На высоте двадцати километров скорость снизилась до девяти десятых километра в секунду, температура начала снижаться, изображение вернулось на обзорный экран. Челнок находился над огромным водным пространством.

– Включай локатор, ищи ближайшую сушу.

– По курсу триста десять, удаление сто двадцать километров, – доложил второй пилот.

Вольдемар осторожно заложил вираж и вывел челнок на нужный курс.

– Топливо?

– Хватит. С большим запасом, – успокоил Вольдемара сержант.

Выдержать горизонтальный полет оказалось невозможно, челнок очень медленно, но все‑таки терял высоту. Вольдемар уже начал волноваться, когда на линии горизонта обзорного экрана что‑то появилось.

– Суша!!!

– Спокойно, сержант, мы еще не сели. Скорость?

– Девятьсот.

У таких челноков, насколько помнил Вольдемар, посадочная скорость около трехсот километров в час. Запас по высоте еще был. Когда скорость уменьшилась до пятисот, он скомандовал:

– Закрылки в посадочное положение.

– Закрылки – двадцать, больше не идут, – доложил второй пилот. – Э‑эээ, ты куда?!

Глиссада вела челнок прямо в центр небольшого залива.

– А ты мне посадочную полосу уже построил? Нет? Вот и заткнись.

Дескин рассчитывал, что герметичный челнок не утонет, по крайней мере, какое‑то время продержится на поверхности. К тому же мягкая вода может простить некоторые ошибки неопытному пилоту, не то что твердая и неровная суша. На скорости триста тридцать километров в час челнок выровнялся над поверхностью воды. Вольдемар убрал тягу двигателей и начал задирать нос челнока. Он не учел того, что скорость вода гасит намного хуже, чем суша, и длина посадочного пробега здесь будет больше. Береговая полоса стремительно летела навстречу. Обзорный экран передавал грядущую катастрофу во всех красках. Спасло отсутствие волн и пологий песчаный берег. Челнок сначала поднял тучу брызг, а затем мелкого песка. Пропахал двести метров пляжа и, почти потеряв скорость, ткнулся носом в дюну, покрытую чахлой растительностью. Оба пилота повисли на привязных ремнях, больно впившихся в тело, но остались в сознании.

Глава 13

Планетопроходец

Щелкнули застежки ремней, и Вольдемар со стоном оторвал тело от кресла, напрягая отвыкшие от работы мышцы. По ощущениям сила тяжести была чуть больше, чем на Астгартусе, а может, просто долго был в невесомости. Второй пилот, тихо ругаясь, пытался справиться с ремнями кресла.

– Помочь?

– Не надо, сам справлюсь.

Дескин, пошатываясь, добрался до двери, ведущей в пассажирский отсек. Потянул ручку и просунул голову в образовавшуюся щель. Подозрительно повел носом и спросил:

– Ну, что? Никто не обделался?

– За своими штанами следи, – огрызнулся спасенный механик.

– Значит, посадка прошла успешно, – сделал вывод Вольдемар, – по крайней мере, никто не умер. А нет ли у вас на борту какого‑нибудь аппаратика для анализа атмосферы?

– Открывай, не бойся, народ здесь уже высаживался. Дышать можно.

Самостоятельно справиться с наружным люком шлюза не удалось. Первый пилот принес кувалду, после четвертого удара люк распахнулся. Вольдемар принюхался – только запах близкого моря. Или океана? Карты не было. Участившееся дыхание указывало на повышенное содержание углекислого газа, кислорода, видимо, тоже меньше. Подать трап никто не догадался, пришлось прыгать, благо невысоко, передняя часть корпуса челнока довольно глубоко ушла в песок. Постепенно весь экипаж собрался на мягком желтом песке. Местное светило только оторвалось от горизонта, песок еще не успел нагреться.