Чинди

— Ты должна уметь управлять ранцевым двигателем.

— Зачем?

— На случай, если свалишься.

— Так научи меня.

— Сейчас?

— А что еще ты собираешься делать в оставшуюся пару часов? — Аликс попыталась заглянуть в ее синие глаза. — Послушай, ведь я часть всего этого. Как и ты. Я хочу помочь. Я готова помочь — и могу!

Хатч обратила к ней сияющий взгляд.

— Спасибо, Аликс.

Они коротко обнялись. Уголком глаза Аликс уловила какую-то слабую вспышку — что-то блеснуло, но тут же исчезло, как только она попыталась приглядеться. «Игра звездного света и проносящегося льда», — подумалось ей.

— «Лонгворт» только что завершил «прыжок» в наш район, — сообщил Билл. — Расчетное время прибытия пятьдесят шесть минут .

«Лонгворт» был огромен. Он еще больше подчеркивал скромные размеры «Мемфиса» и Собачьей Кости. Оказалось, что они получили столь же огромное подспорье. С полдюжины добровольцев — некоторые из них знакомились с техникой защитных костюмов, а некоторые, очевидно, освоили их — вышли наружу и помогли закрепить камень на буксире сразу у двух кораблей. Они же доставили существенное количество тросов. Люди в шортах и рубашках с эмблемами и девизами университетов, роя?сь как пчелы, заполонили лед, натягивали тросы, закрепляли связки и таким образом опутывали камень сетью. К сожалению, у них не было устройств дистанционного управления, которые бы позволили в нужный момент отделить кабели от кораблей. Это предстояло сделать вручную.

Могамбо очень удивил Хатч именно тем, что сам отыскал ее и представил двум людям, которых хотел взять с собой на «Маккарвер». Он пытался держаться очень дружелюбно, но это стоило ему больших усилий. Профессору так отчаянно хотелось попасть на борт чинди , что Хатч заподозрила: если их попытка окажется тщетной и его планы потерпят неудачу, Могамбо хватит удар.

Два помощника, физик и инженер, мужчина и женщина, оба достаточно взрослые, чтобы не загореться идеей влезть на борт чинди . Они поздравили ее со столь оригинальным «изобретением», и тем самым завоевали ее симпатии. Хатч знала, что в этих делах новичок. А кто в этой области не новичок? Она посоветовала им держаться от чинди подальше, но они, похоже, пропустили это мимо ушей.

Могамбо спросил, удалось ли ей договориться о его переходе на борт «Маккарвера».

— Бронштейн ведет себя как упрямый осел. Он не понимает, насколько это важно.

Хатч попросту было не до того.

У нее не было контактов с капитаном «Маккарвера». Но обычно пилоты помогают друг другу.

— Я была немного занята, профессор. Позвольте посмотреть, что можно сделать.

— А ты не забудешь?

Она слабо кивнула.

— Сделаю все, что могу.

«Маккарвер» доложил о подходе. Он только что появился на дальнем краю этого вектора, но уже держал курс к ним и собирался прибыть через пару часов.

Хатч руководила окончательным формированием «паутины» и старалась придерживаться конструкции силовой оплетки астероида, разработанной Биллом. Но попадались проблемные участки, и особенно — группа каменных гребней вблизи того места, которое постепенно становилось «кормой» Собачьей Кости. Эти заостренные пики могли перетереть поперечную обвязку, так что «строителям» приходилось «тупить» их лазером. В итоге от этого пришлось отказаться: на обработку камней уходило много времени и требовались большие переделки всей конструкции. Когда работа была закончена (к общему полному удовлетворению) и «паутина» оказалась достаточно прочной, добровольцы протянули буксирные тросы к «Лонгворту» и закрепили их под нижней частью его фюзеляжа. Билл развернул «Мемфис» вдоль длинной оси и подогнал его как можно ближе к противоположной стороне астероида. В обоих направлениях были переброшены, а затем закреплены и натянуты тросы. Теперь астероид удерживала между двух кораблей связка тросов длиной около шестидесяти метров.

А затем последовал томительный час — ждали «Маккарвер». Невыносимо долго. Казалось, этот час тянулся целую вечность.

Если все задуманное осуществится, спасатели отправятся в погоню за чинди . И вот тогда время полетит стрелой.

Хатч воспользовалась преимуществами этой вынужденной задержки, чтобы переговорить с Бронштейном.

— Я не люблю его, — сказал тот. У него был акцент, который она не смогла распознать. Скорее, восточно-европейский.

— Окажите мне любезность, — настаивала Хатч, включая прежнее обаяние.

Она стояла под корпусом «Лонгворта». Корабль казался неуклюжим и громоздким, длинным и очень массивным, беспорядочным скоплением прямоугольных секций самых разных размеров, состыкованных друг с другом словно детская головоломка. Единственной уступкой эстетике была симметрия.

Бронштейн пристально смотрел на нее, и Хатч поняла, что он ищет компромисс.

— А если с кем-нибудь из них что-то случится?

— Вы не будете нести никакой ответственности. У меня есть письменное соглашение.

После долгой паузы:

— Хорошо, я сделаю это для тебя .

— Спасибо, капитан. — Она сменила тон. Да, старые друзья, только между нами . — Были какие-то проблемы?

— Он «забыл» попросить об одолжении. Начал распоряжаться: он-де должен быть у меня на борту, а я должен сделать то-то и то-то .

— Да, я понимаю. Ладно. Я заставлю его обратиться к вам еще раз.

— Тогда все в порядке. Хочешь, приходи вместе с ним .

Она переговорила и с Тором — сообщила, что операция идет по плану, и заверила: все складывается очень хорошо.

— Мы на подходе, — сказала она. — Главное, не рыпайся.

Не рыпайся . Хатч пожалела об этом замечании едва ли не раньше, чем оно слетело у нее с языка. Но сделанного не воротишь.

— Они уже здесь, — сообщила Хатч Тору, увидев двигавшиеся по небосводу огни. «Маккарвер», или «Мак», был чуть больше яхты. — Хорошо, — произнес кто-то. — Давайте заворачивать.

«Мак» произвел торможение маневровыми двигателями, выравнивая скорость относительно других кораблей, и медленно опустился между ними, заняв свое место возле астероида. В отличие от них, он коснулся камня корпусом.

«Маккарвер» был вдвое меньше «Мемфиса». А Собачья Кость — значительно крупнее его .

Рабочая бригада закрепляла его с помощью тросов.

Главный люк корабля открылся как раз когда Хатч и Юркевич занимались окончательной проверкой «паутины». Появился Бронштейн, помахал им и спустился на поверхность.

— Извините за опоздание, — сказал он.

Хатч пожала ему руку и поблагодарила за содействие и помощь. Тем временем вокруг корабля журналистов затянули последние тросы, и он был прочно закреплен на астероиде.

Появился Могамбо в сопровождении помощников. Он объявил Бронштейну, что очень рад вновь видеть его (похоже, профессор слегка поумнел), и представил своих коллег, Тери Ханката с космической станции у планеты Каракуа и Антонио Сильвестри, который руководил инспекционной группой, пытавшейся выяснить, почему процесс формирования грунта на этой планете почти не дал результата. У них были пристегнуты ранцевые двигатели и имелось другое снаряжение, которое они с разрешения Бронштейна разместили на «Маккарвере».

Они принесли с собой палатку, значительно больше той, что у Тора, которую собирались использовать, разбив лагерь на чинди . Кроме того, Могамбо сделал все возможное, чтобы убедить всех и каждого.

— Я понимаю, это большое неудобство, — проговорил он. — Но мы хотим заглянуть туда лишь на минутку.

— Надеюсь, что так, — буркнул Бронштейн. — Вам известно, что мы должны некоторое время двигаться «привязанными» к этой штуке. И в это время мне будет все равно, где вы — рядом со мной или там. Но я надеюсь, что когда соберусь уходить, вы немедленно вернетесь. Без малейшей задержки.

— Да, разумеется.

— Я не могу позволить себе роскошь, поджидать вас в сторонке. И если, когда я буду готов к вылету, вас не окажется на борту, это будет сайонара .